— Да я все время вижу ее. Мне кажется, она и не спит вовсе. Говорит, что не хочет ничего пропустить, что сон — это как смерть.

Клер поправила украшение. Это были изумруды, оправленные в золото; каждый камень размером с ноготь большого пальца на руке. С цепочки свешивался один изумруд в форме слезы дюйма в полтора длиной. Этот крупный камень назывался «Момент истины» и, по преданию, приносил удачу. Ожерелье купила ее мать, как только получила деньги от свекрови. Клер была уверена, что после свадьбы его придется продать, а деньги пустить на новую крышу для Брэмли. Превратить изумруды в металл.

— А Нисса была одна? — спросила Клер, стараясь изобразить равнодушие.

Отродье немного помолчала.

— Тревельян всегда с ней.

Он что, не пишет.

— Нет. Я не видела, чтобы он написал хоть одно слово… с того вечера, как Нисса танцевала. Когда вернулся Гарри.

Клер кивнула и занялась приведением в порядок шкатулки с драгоценностями. Да, Тревельяну потребовалось немного времени, чтобы забыть Клер и вернуться к прекрасной Жемчужине Луны!

Клер встала и повернулась к сестре.

— Как я выгляжу?

Сара Энн улыбнулась.

— Прекрасно. Ты красивее Ниссы.

Клер засмеялась и протянула руки к сестре.

— Ты маленькая хорошенькая лгунья. А теперь иди и найди Камми или кого-нибудь еще. Я должна увидеться с Гарри.

— Держу пари, ты понравилась бы Велли в этом платье.

И волосы у тебя хорошо лежат. А он видел эти изумруды? Может, ему захотелось бы нарисовать их для своей книги? Ты бы показала их ему.

— Нет! — отрезала Клер, поцеловала сестру в лоб и медленно вышла из комнаты.

Гарри ждал ее внизу, у лестницы. С тех пор как два дня назад он вернулся из Эдинбурга, ему не хотелось выпускать Клер из поля зрения. Она чувствовала, он не ревнует ее к Тревельяну. Ей даже казалось, что Гарри с большим удовольствием проводил бы время с ее отцом или с другими мужчинами, однако оставался с ней. Клер понимала, что если бы она не была так подавлена, то спросила бы его кое о чем. Но сейчас ее ничто не волновало.

— Вы прекрасно выглядите, — тихо сказал Гарри, оглядев ее с головы до ног.

Клер слегка улыбнулась, невольно подумав, почему Гарри невысок, слишком светловолос и голубоглаз, почему у него короткие волосы и нет усов… Словом, почему он — не Тревельян?

Гарри подал ей руку.

— Я хочу показать вам кое-что, — сказал он и повел Клер мимо золотой гостиной и столовой в глубь дома. Он привел ее в бальный зал на втором этаже, который Клер видела всего один раз. Она ужаснулась тогда упадку, царившему в этом не использовавшемся годами помещении. Стулья, стоявшие вдоль стен, были грязными и оборванными, с потолка свешивалась паутина.

Сейчас зал заливал яркий свет сотен свечей, все сверкало позолотой. В углу сидели шесть скрипачей.

Войдя, Гарри кивнул, и музыканты заиграли вальс. Играли они ужасно, но Клер улыбнулась Гарри, когда тот раскрыл объятия, приглашая ее на танец.

Один из музыкантов сфальшивил так, что Клер с трудом удержалась от смеха. Это была первая настоящая улыбка за последние дни. Гарри склонился к ней и нежно поцеловал в щеку.

— Эти музыканты — лучшие, которых мне удалось найти так быстро.

Гарри был недурным танцором, он закружил Клер так, что у девушки перехватило дыхание.

— Я постараюсь быть вам хорошим мужем, — сказал он, кружа ее в вальсе. А в голове Клер звучали слова, сказанные другим человеком: «Я, без сомнения, буду самым негодным мужем на свете».

Гарри продолжал танцевать, пока у Клер не закружилась голова, она улыбалась… он смеялся…

Садилось солнце, его последние лучи освещали окна зала. Клер подняла голову и увидела в дверях Тревельяна. Ее сердце забилось от радости: он пришел за ней.

Но на лице Велли не было ни ревности, ни решимости увести Клер с собой. Она не могла понять, зачем он явился.

— Пойдем со мной, — сказал Тревельян.

— Я не могу, — ответила Клер, делая шаг к двери. Ей не понравилось начало разговора.

Он посмотрел на Гарри и тот подтолкнул Клер.

— Иди с ним.

— Почему все должны ему подчиняться? — спросила Клер Гарри. Она чувствовала себя оскорбленной: они не виделись с Тревельяном со времени их ссоры в саду. Он не попытался увидеться с ней, хотя знал, что она проводит целые дни в обществе другого мужчины, казалось, ему это безразлично.

Тревельян быстро прошел через весь зал и крепко взял ее за локоть.

— Пусти, мне больно. Я не хочу идти с тобой.

— Нисса хочет тебя видеть, — сказал он. Клер застыла на месте, не желая поддаваться.

— Ты игнорируешь меня даже после того, что было между нами, а теперь требуешь, чтобы я пошла с тобой, потому что это нужно этой… твоей девке! Я не собираюсь никуда идти!

Тревельян схватил Клер на руки и понес из зала. Клер смотрела на Гарри, прося о помощи, но он не двигался с места.

— Если ты думаешь, что заставишь меня такими методами изменить мое решение, то ничего не добьешься. Я выхожу за Гарри и буду жить в этом доме со своей семьей. Я не уйду с тобой, что бы ты ни говорил и ни делал. Ты унесешь меня отсюда, но я найду дорогу назад. Ты не можешь…

— Замолчи! — резко приказал он.

— Как ты смеешь так говорить со мной?!

Он остановился, опустил ее на пол и посмотрел в лицо. Его темные глаза излучали такую силу и решимость, что Клер непроизвольно подняла руки и прижала их к горлу:

— Что случилось? — прошептала она. Не отвечая, он пошел дальше.

Клер встревожилась. Это было не похоже на ссору влюбленных. Она повернула голову и посмотрела в сад. На небольшом холме, неподалеку, в самом живописном месте стоял шатер, задрапированный яркими шелками. Внутри, на подушках, возлежала Нисса в роскошном одеянии красного цвета.

Клер хотела что-то спросить у Тревельяна, но вдруг заметила возле шатра двоих высоких темнокожих мужчин в набедренных повязках. Их тела были разрисованы синими полосами, а в длинные волосы воткнуты перья. Один из них играл на флейте. Это была та жутковатая мелодия, которая, по словам Тревельяна, означала смерть.

— Что она делает? — спросила Клер. — И что это за люди? Если бы Клер не стояла, так, тесно прижавшись к Тревельяну, она не услышала бы ответа: лицо Велли было суровым и непроницаемым. Она слышала, как глухо бьется его сердце.

— Нисса скоро умрет, — тихо сказал Тревельян. Клер показалось, что она ослышалась. Она вздрогнула.

— Нисса должна что?..

— Она должна умереть. Пришло ее время.

Клер в ужасе уставилась на Тревельяна. Только теперь она поняла, что он сказал. Значит, истекли пять лет ее служения и теперь ей придется умереть?

— Пусти меня, — пролепетала Клер. — Я побегу, побегу изо всех сил. Мы успеем остановить их.

Тревельян посмотрел на Ниссу, продолжая удерживать Клер.

— Мы не остановим их.

Клер не сразу поняла его и напряглась.

— Не остановим?! Ты сошел с ума! Это Шотландия, а не одна из твоих диких языческих стран.

Он взглянул на нее.

— Ты не можешь сказать Ниссе, что не уважаешь ее религию. Она попросила тебя прийти, потому что ты ей нравишься и она хочет попрощаться с тобой.

Клер казалось, что все это происходит во сне. Может быть, Тревельян действительно сошел с ума?

— Это чудовищно. Пусти меня!

Они подошли совсем близко к Ниссе, и прекрасная дикарка сделала знак Тревельяну, чтобы он отпустил Клер.

Девушка хотела броситься к ней, но остановилась, разгладила складки платья, поправила ожерелье и только после этого подошла к Ниссе.

— Что я слышу? К чему эти разговоры о смерти? — спросила она, улыбаясь. — Сегодня такой прекрасный день, а завтра будет еще лучше.

Нисса улыбнулась в ответ.

— Я хочу проститься с тобой.

— Проститься? Какая чушь! Почему бы нам не отправиться в Лондон завтра? Я договорюсь, чтобы Гарри взял нас с собой. Ты видела Гарри?

Нисса громко рассмеялась.

— Для меня не будет завтра.

Клер посмотрела на двух пришельцев, стоявших у шатра. Они выглядели очень грозно. Девушка присела на подушку, наклонилась к Ниссе и зашептала.