Но не успел он дать волю радужному воображению, как его кто-то хлопнул по плечу. Это был один из друзей – так называемый Вовик. Тот рассказал Нилу новый пошлый анекдот как бы для предисловия и перешел к главному:

– Сегодня у Сереги праздник – новую тачку купил. Ох, замутим в ресторане. Будут телки… В общем, все окей! Давай, к шести подтягивайся.

– Извини, Вовик, но никак не могу, не получается… – Нил отпрянул от приятеля и быстро зашагал в направлении дома.

– Ты что головой ударился?!. – крикнул ему вслед Вовик. – Вот чудило!.. Послушай!..

Но Нил не остановился. Он торопился домой, чтобы быстрее предстать перед зеркалом и увидеть в нем свое сияющее святостью лицо. Юноша, не помня, как поднялся в квартиру, вбежал в комнату и нетерпеливо схватил, а точнее, ласково обнял руками зеркало. Когда он взглянул в него, то чуть не завыл от разочарования – его лицо было по-прежнему черным, словно вымазано сажей.

– Как, я же все сделал…

– Нет, не все, мой дорогой, – Нил, чуть не уронив зеркало, в ужасе увидел в нем монаха-продавца. – Ты, пытаясь обогатиться главными добродетелями, погряз в грехах, даже – противоположно тяжких. Итак, когда ты повстречал пьяного человека, то вместо сочувствия к больному алкоголизмом, мысленно назвал его болотной тварью. О старушке, которой помогал, с брезгливостью думал: быстрее бы от нее избавиться. В зоопарк ты отправился потому, что любить животных комфортнее – они не требовали никакой помощи. Нестяжание твое – тоже лицемерное. Жертвуя нищему деньги на церковной паперти, ты жалел о них и хотел лишь быстрее убежать от бедняги с мыслью, чтобы его больше никогда не видеть. Когда ты, Нил, видимо проявлял целомудрие, то в себе еще долго таил вожделенное воспоминание о понравившихся тебе девицах. Смирение твое тоже фальшивое. Ты был готов живьем закопать в землю тех троих встречных, которые тебя обидели и обозвали в переходе. А чего стоит твое воздержание от вкусной пищи в столовой! Твоего раздражения хватило бы на десять голодных… Вместо чувства кротости на дорожном переходе ты с ненавистью подумал, какой противный этот инспектор, хотя он исполнял свои законные обязанности. Грош цена и твоему трезвению. До самого дома тебя преследовала мысль, и ты продолжаешь жалеть о том, что зря отказался от шумной вечеринки…

«Весь мозг и всю душу просверлил», – в страхе подумал ошарашенный видением, а главное, откровением монаха Нил.

– Это не справедливо! Это неправда!.. – воскликнул он.

Но вместо инока в зеркале отпечаталось лишь его темное отражение.

2

Нил задыхался от негодования. Он вынул из стоявшей рядом тумбочки молоток и, как одержимый, принялся колотить «лживое» зеркало. Но даже малейших скола, трещины или царапины на его гладкой поверхности не осталось. «Нет, я его у себя больше терпеть не буду». С этой мыслью, схватив брезгливо, словно дурно пахнущий мусор, зеркало, Нил бросился на базар. Но на знакомом месте инока не было. Вместо него стоял молодой веселый человек в белых брюках и такого же цвета рубашке. Нил спросил его о прежнем продавце.

– Вы у этого обманщика, – сказал тот, – ничего больше не приобретайте. Зеркало его совершенно необъективное. Врет и не краснеет. Давайте я Вам его поменяю на другое.

И человек вынул из черной сумки небольшое карманное зеркальце.

– Вот оно – истинно качественный товар! Посмотрите!

Нил осторожно взглянул в зеркало и увидел в нем свое лицо сияющим.

– А я-то думаю, почему столько добрых дел совершил, а то никчемное стекло меня отражает чуть ли не демоном.

– Вот, вот, – сказал продавец, – теперь все встало на свои места, берите, пользуйтесь и любуйтесь своей кристально чистой душой. Да я и без зеркала увидел, что Вы – человек святой.

Нил, не помня себя от радости, поспешил домой. Он стал одеваться в праздничную одежду. Вскоре юноша в светлом стильном костюме и с зеркалом в кармане прибыл в лучший ресторан города. Звучала модная, услаждавшая слух музыка. Нила встретил друг Серега и пригласил за длинный, прогибающийся от элитных напитков и яств стол, за которым веселилась знакомая шумная компания. Юноша, как после жажды и голода, пил без меры коньяк, виски, водку, вино, налегал на шашлыки, котлеты… Он танцевал, целовался с легкомысленными девицами и время от времени посматривал в зеркало. Его лицо по-прежнему сияло. Кто-то будто нашептывал ему, что все делает правильно. Мол, и сам Иисус Христос посетил однажды свадьбу и веселился. Поэтому и Нилу здесь все во благо…

Утром юноша проснулся на пыльном полу у порога. Голова была словно пудовая гиря. Он со стоном поднялся на ноги и стал раздеваться. На его пиджаке и рубашке сохранились следы всего процесса пиршества: желтые пятна – от пролитого спиртного, жирные рыжие – от мясных блюд, цветные – от салатов, а еще на вороте рубашки краснели помадные отпечатки женских губ. Нил не на шутку испугался. Он сунул дрожавшую руку в карман пиджака – зеркало было на месте. Достав его, он долго не решался повернуть к себе. Наконец, вздохнув, юноша взглянул на свое отражение. Его опухшее лицо по-прежнему сияло.

– Главное в жизни – «любить ближних» и поддерживать с ними дружбу, – послышался из зеркала душевный голос.

Нил поцеловал зеркало и бережно положил его на тумбочку. Одно его огорчало: друг Серега катает девушек на новой иномарке, а у него и велосипеда нет. Нил шарахнулся от этой мысли и невольно предположил, что согрешил завистью. Он робко нагнулся над зеркалом. Лицо его оставалось таким же светлым.

– Каждый трудящийся «достоин пропитания» и земных благ, – донеслись слова, ласкающие слух и сердце.

– Не зеркало, а сама справедливость, – даже несмотря на тошноту, радовался Нил. – Не то, что этого противного монаха.

Тут зазвонил мобильник. Друзья предлагали встретиться снова в ресторане. Нил без колебания согласился. Он выпил пива, быстро принял душ и отправился пировать, захватив с собой «правильное» зеркало.

В ресторан Нил пришел словно к себе домой, вел себя как хозяин. Сначала он, нисколько не считаясь с уже испытанным коварным свойством спиртного, опорожнял одну за другой емкие стопки, налегал на особо полюбившиеся ему напитки, не отказывал ни в чем своей ненасытной плоти. Юноша пьяными глазами посмотрел в зеркало. Оно снова осчастливило его, ответив:

– О теле следует заботиться, оно – «храм души».

И тут воодушевленный Нил, подстегиваемый сумасшедшим ритмом душераздирающей музыки, вышел из-за стола. Он непристойно задержал страстный взгляд на ангелоподобной, одетой в розовое легкое платье блондинке за соседним столом и пригласил ее, потянув нагло за руку, на танец. Но оказалось, что юная особа – замужняя женщина. Ее суженый дал от ворот поворот хмельному парню. Нил с ним не согласился – завязалась драка. Переворачивались стулья и даже столы, на блестящий пол то тут, то там приземлялись, разбрасывая пищу и собственные осколки, «летающие» тарелки, падали и сыпались стеклянная посуда и приборы… Вскоре зачинщика драки Нила погрузили в полицейский УАЗ. Когда в полицейском участке изымали вещи, Нил успел посмотреть в зеркало. Невероятно, но на его лице, обезображенном синяками и ссадинами, все же не исчезло свечение.

На следующий день поникшему Нилу бодрый капитан выписал квитанцию на оплату внушительного штрафа, поглотившего чуть ли не все его деньги, и отпустил на все четыре стороны. Юноша, как побитая собака, плелся домой, поглядывая в зеркало. В нем его лицо не переставало сиять.

– Страдания во благо, «претерпевший же до конца спасется»… – послышался тот же знакомый и приятный голос.

Нил еще до драки в ресторане искренне верил зеркалу, слушая, как он считал, «обоснованные объяснения своих поступков». Но теперь юноша разочаровался в нем. Он вспомнил монаха, его зеркало и стал извлекать из задворков памяти назидательные слова инока.

– Врешь ты, зеркало, – выхватив его из кармана мятого пиджака, сказал Нил.