Он признательно поклонился отцу Владимиру и, понурив тяжелую голову, поспешил домой. Но не тут-то было. Его догнали уже у самого порога два вчерашних «друга».

– Ваня, постой! – позвал один из них.

Иван остановился. Подвыпившие «собутыльники» вынули поллитровку.

– Вот, возьми, опохмелись, полегчает.

Иван молча взял протянутую ему бутылку.

– Это вы купили, я так понимаю, на выманенные обманом у моей матери деньги!

С этими словами он подошел к бетонному столпу и со всего размаха с неимоверным отвращением разбил об него бутылку.

– Вот теперь, ребята, мне полегчало, – искренне сказал Иван. – Вы даже не представляете, как мне стало легко.

И Иван с надеждой на благополучное будущее зашагал к родному порогу…

За шаг от беды

Андрей открыл глаза. Вокруг него столпились небольшие ели и высокие сосны. Сквозь их ветки пробивались лучи августовского солнца, которое уже начало подниматься по синему небосклону. Не умолкал птичий хор. Однако эта прекрасная реальность никак не отражалась в сердце и сознании молодого человека.

Он еле поднялся из влажной росистой травы, дрожа от холода. В его больной голове стали оживать такие же нездоровые происшествия прошлого дня, а точнее, позднего вечера. Именно в это время Андрей ехал в электричке из Москвы, где он полгода рабски трудился на стройке и где заработал сто тысяч рублей, пролив целые реки пота. Он вспоминал, как решил с приятелем расслабиться после изнурительной работы, как выпили одну бутылку водки, потом – другую, а затем… Что было дальше, как сошел на остановке недалеко от своего села, как уснул в лесу возле широкой тропы, молодой человек вспомнить не мог. Да и не пытался, боясь, что голова развалится на мелкие куски.

Андрей первым делом сунул руку во внутренний карман пиджака. Но вместо толстого кошелька извлек лишь фотографию. С нее на Андрея – кормильца – смотрела юная жена и двое деток. Молодой человек панически продолжал обыскивать одежду, но ничего более, кроме пятидесяти рублей и десяти копеек, не обнаружил.

– А-а-а-а!!! – завопил он.

«Все забрали, все вынули, – в отчаянии думал он. – Все… это все… конец». Его лихорадило, но уже не от холода. Отдать долги соседу за купленную машину, купить осеннюю одежду супруге и детям, отремонтировать печки… Все это и многое другое Андрей намеревался осуществить на заработанные деньги.

– Нет, нет, нет… – снова в голос не соглашался с действительностью молодой человек. – Может, это сон… Пусть… пусть будет сон…

Но от этого желания ничего не изменилось. Андрей поднял с травы недопитую бутылку водки и проглотил горькие остатки. Только от спиртного легче не стало, особенно на душе.

– Нет… нет, не могу, – прохрипел он. – Это все… смысла жить нет… – выносил молодой человек себе страшный и мерзкий приговор.

Андрей вынул из брюк ремень и, не ведая, что творит, связал петлю, а свободный конец привязал к ветке. Затем он, издавая стоны, подошел к разинувшему адскую пасть аркану.

– Ты что творишь! – грянул, как гром, знакомый голос.

Молодой человек от неожиданности оттолкнул от себя страшное орудие самоубийства, повернулся и, содрогаясь, опустился на траву. Он видел сквозь слезы местного старого священника Василия. Тот, выпустив из рук сумку, испуганно смотрел на односельчанина, у которого не только одежда, но и лицо было помято.

– Андрей! – наклонившись над своим прихожанином, сказал священник. – Ты что это вздумал? Ты же ведь верующий… Я так считал… Ведь нет на  земле такой причины, чтобы навсегда губить свою душу. Ведь из-за какой-то нервной вспышки ты чуть себя не обрек на вечные геенские муки, а семью на страдания. Что с тобой? Давай… давай рассказывай.

Андрей вместо слов издавал лишь истерические всхлипывания. Он опустил глаза и заламывал руки, которые чуть не наложил на себя. Священник сел рядом с ним и по-отцовски начал его успокаивать. Наконец Андрей взял себя в руки и рассказал все, насколько позволяла ему память, о своих злоключениях.

– Как я теперь… как я теперь к жене и детям с пустыми карманами? – взявшись руками за голову, чуть ли не выл пострадавший от собственной глупости.

– С пустыми карманами – это еще не самое страшное. Беда, если у тебя душа пустая и голова, если вера пошатнулась…

– Да я навсегда… навсегда понял… Да я никогда больше ничего… Прости меня, Господи, помоги мне! – Андрей впервые поднял глаза к чистому небу.

– Вот с этого и нужно всегда начинать, – назидал отец Василий. – А насчет денег, то я немного скопил себе на похороны. Теперь придется отложить свою кончину и тебе помочь, – священник улыбнулся. – Сейчас заглянем ко мне, а потом – к твоим… Все уладим, не переживай. К тому же скоро в храме начнутся ремонтные работы, и я предоставлю тебе возможность заработать. Спонсор уже есть…

– Спасибо, спасибо… – от всего сердца поблагодарил молодой человек и поднялся на ноги. – Ой, какой же я… Если бы можно было все вернуть! Я бы…

И пострадавший стал перечислять, каким бы, если бы все повторилось, благочестивым он был: посещал бы храм, носил бы на руках жену, обходил бы за километр водку… Одним словом, Андрей исполнял бы все заповеди Божьи, если бы время возвратилось вспять.

– Я так понял, что ты не наступишь больше на те же грабли? – спросил священник.

– Нет… нет… я больше не буду так… Если бы можно было вернуть… – все повторял молодой человек.

– Ладно, успокойся и пошли, – сказал белобородый старик в рясе и нагнулся за сумкой.

Вдруг он заметил почти рядом с ней утонувший в высокой траве раскрытый кошелек, из которого выглядывали пятитысячные купюры.

– Вот, Андрей, – выпрямившись, священник указал рукой на деньги. – Господь услышал твою молитву, вернул все назад. Вот они, бери!..

В мгновение ока молодой человек схватил кошелек. Он пересчитал деньги. Почти все были на месте. Он запрыгал от радости.

– Теперь видишь, как Господь творит чудеса, – разделял радость Андрея отец Василий. – Тебя и от смерти спас, и деньги нашлись…

– Какой Господь! – засмеялся молодой человек. – Что вы, батюшка… Это же вы случайно шли и меня остановили… А деньги я просто уронил пьяный… Я бы и сам их здесь нашел… Они же вот, рядом лежали. И что это я болтаю с вами… Побегу обратно на станцию. Наверно, уже магазин открыли. Хоть похмелюсь как следует. А то жена дома не даст здоровье вдоволь поправить…

И Андрей побежал в противоположную от села сторону. Священник, вторично потрясенный, смотрел вслед непутевому молодому человеку и очень боялся, что Господь в следующий раз уже не помилует его и откажет в своей помощи.

Два друга

Первый раз в своей жизни Иван осенил себя крестным знамением в двадцатилетнем возрасте – в Рождество Христово 1982 года. Но перекрестился он не украдкой в отдаленном храме во избежание преследований со стороны партии и комсомола. Юноша это сделал в форме советского матроса на военном противолодочном корабле Балтийского флота. Тогда судно охватила штормовая стихия. К бортовым, килевым качкам моряки были привычные. Но очередное испытание этим не ограничилось. Обливаясь водой, а то и вовсе погружаясь в пучину, корабль стал обледеневать. Даже тоненькие шкерты увеличились до размера кулака. Последовала команда экипажу выйти на верхнюю палубу с топорами и рубить опасный белый нарост льда, от тяжести которого корабль мог опрокинуться. Однако затея была сопряжена со смертельным риском для моряков. Массы воды время от времени переливались через палубу, бросая моряков на ограждение. Очередная волна подняла Ивана над верхним леером, и он через какую-то секунду мог свалиться в бушующую бездну. Но его успел задержать за одежду, вцепившись в нее руками, как клещами, друг Сергей. Поступила команда оставить палубу. Все укрылись во внутреннем коридоре корабля. Иван не заметил, как при входе в уютное помещение осенил себя крестным знамением. Затем обнял Сергея – своего спасителя. Краем глаза увидел, что перекрестился еще кто-то…