На краю поля Кир видел трех охотников; стоя, лишь выше плеч высовывались они из травы. Гундосящие крики зверя звали их откуда-то впереди. Свистели из глубин куба птахи. Что-то двигалось сквозь лопухи, вызывая рябь. В воздухе промчались, широко раскинув крылья, темные силуэты, явно большие, чем те, которых разделывали в коридоре. Они спланировали в чащу на одном из ярусов и оттуда раздался захлебывающийся вой. Листья затряслись от происходившей там возни. Охотники проследили за происходящим и головы их скрылись в зарослях. Небольшое дрожание выдало начало их движения куда-то.

– Этот стадион куда больше, чем кажется, – сообщил Бердевич, заставивший Кира вздрогнуть своим появлением. – Лес пробил стены и вывалился не только в соседние коридоры, но и в совершенно неизведанные места… Много помещений под полем. Там, в глубине, можно найти пещеры, которые никто не изучал. Когда тихо, отсюда слышно журчание водопада с горькой водой, непохожей на воду станции.

Они пронаблюдали за планированием широко раскинувшего крылья существо. Оно, сложившись, вонзился в куб, напоминавший теперь Киру гнездо.

– Шумное оружие тут использовать нельзя. Налетают птеры, а они ничего не боятся. Всюду какие-то трещины, проломы и обвалы, из которых лезут новые звери. В Порту ты живешь за городскими стенами, защищенный от диких чащоб Шайкаци, – голосом засыпающего наставника сказал Бердевич, однако взгляд его обрел назидательную серьезность. – Но здесь их обитатели – наши соседи и нужно уметь находить с ними общий язык.

Теперь Кира не веселили местные суеверия.

– Так нам теперь ничего не грозит в дороге?

– Оттого, что я кинул немного пепла на череп лошади? А ты точно к нам на космическом корабле прибыл, а не на телеге? – хотя голос Бердевича почти ничего не выражал, Кир безошибочно угадал ехидство. – Пойдем, погрузка почти окончена.

Бойцы укладывали последние тушки. Бердевич проверил груз и скомандовал отбытие. Попрощавшись с местными, они двинулись дальше. Вскоре они достигли очередного блокпоста, который, располагаясь в новом проходе, означал границу Стадиона. Он же был и границей Порта.

Далеко впереди, в том же коридоре, виднелась еще одна крепко собранная баррикада. Но она не защищала Стадион от нападения. Дула двух энергетических орудий сами целились на выходивших из поселения. Здесь начиналась территория Оранжереи.

Мощные установки через обозначенные кольцами дула фокусировали заряд, готовый расщепить врага. Большие коробы позади хранили достаточную для многих выстрелов энергию. Люди на той стороне, впрочем, смотрели на приближающийся караван не с агрессией, а скукой.

Кир с любопытством смотрел на солдат враждующего поселения. Что он ожидал увидеть? Скорее, хотел увидеть – враждебность. Чтобы нелюбовь к ним жителей Порта перестала казаться бессмысленной. Чтобы понять самого себя. Уйма времени прошла с тех пор, как он был на войне, Кир вспоминал ее. Он знал тогда, что на противоположной стороне было нечто, делавшее справедливым бой с ней. Но, возможно, никогда по-настоящему не знал, что именно. Уж точно не такие скучающие лица рядовых бойцов, вырванных из другой жизни. Уж точно не эти приветствия, обращенные не к врагам, а к знакомым. Уж точно не эта шутка по поводу какой-то прошлой истории.

Двое солдат проверили тележки и дали проход. Вскоре караван добрался до оборудованного на развилке лагеря. Несколько человек сидели на скамьях в небольшой парковой зоне, отставив рюкзаки и оружие. Из-за дверей, распахнутых в этом коридоре, слышались голоса, доносился запах готовки. Иные равнодушно скользнули по каравану, поворачивавшему в следующий коридор. Другие вцепились подозрительно и зло. Кир отметил эту группу: пятеро человек, которые явно были одной компанией. Наверное, эти парни были из числа разведчиков Оранжереи. Кир отметил, что многие вооружены винтовками единого образца.

Возле лагеря караван ожидали двое солдат, знакомых Бердевичу. Они охотно приветствовали его, общим воспоминаниями скрепляя новую встречу с прежними. С остальными поздоровались скупо. Эти солдаты присоединились к каравану в качестве сопровождающих. Оранжерея желала удостовериться, что гости не разбредутся по окрестностям.

Коридоры, сливаясь в бесконечную череду мертвых сцен, вели их разными этажами все ближе к поселению. Продвижению начали мешать аномалии. Печати, как следы болезни, предостерегали их от иных поворотов и дверей. Какой-то гул доносился от одной черты. Странные всполохи виднелись от границ другой. Удивительное существо, крупное и длинное, сродни серому богомолу, проползло по потолку впереди них. По взгляду Бердевича Кир не понял, нормально ли это для здешних мест, и ради своего душевного спокойствия не стал выяснить. Прошмыгнул мелкий зверь; за ним выскочил том, отскочивший при виде людей, припавший к полу и там, где кот бы испуганно зашипел, завизжавший. Его тут же прикончили, оставив дымящуюся шкуру.

Посереди коридора показалась печать с двумя закрашенными делениями. Однако караван не свернул, а пошел дальше. Резко стало жарко – настолько, что через несколько шагов, пожалуй, нельзя было бы вдохнуть, не обжегшись. Кир, испугавшись, тронул Бердевича за руку и тот кивнул на двери, куда сворачивали тележки.

Кир пригнул голову, чтобы втягивать воздух от пола. В действительности, жар был не столь страшен и, справившись с паникой, Кир даже пропустил вперед себя пару тележек. Прежде чем войти, он поднял глаза и увидел то, через, что им предстояло пройти. Коридор кипел. Атмосфера под потолком словно бурлила, пространство пронзали всполохи, как горящие плети, ниоткуда всплывали огоньки.

Пожар остался за порогом, словно захлопнулась дверь. Кир с наслаждением дышал, выпивая воздух. Он огляделся. Они очутились в бассейне. Вода подрагивала волнами. Дальше можно было увидеть проход к саунам, но их ждала своя. На шезлонгах и столах были разбросаны полотенца.

Люди из каравана начали разбирать тряпки и кидать их в бассейн. В какую-то специальную ткань, мочить которую было не нужно, надежно завернули оружие. Затем бойцы полезли в воду сами. Для них не предстояло ничего необычного, и они стали дурачиться. Бердевич даже улыбнулся по такому случаю и благосклонно пояснил растерянному Киру.

– Черта не такая уж страшная. Но от жары можно запаниковать, так и сгинуть. Главное, иди вперед и не дыши, тогда обойдешься без ожогов. Первыми отправятся два опытных бойца, они протянут трос, у него низкая теплопроводность, он не нагреется. Держись за него, не останавливайся и все будет нормально.

Трос закрепили и бойцы, не теряя времени, пошли в огонь. Это произошло между делом и Кир понял, что кто-то их покинул, лишь обратив внимание на высунувшихся поглядеть им вслед товарищей. Трос, сваленный на полу, размотался, натянулся. Потом его несколько раз дернули откуда-то издалека, разрешая идти.

Выкатывали по несколько тележек. Человек пропускал трос под рукой, брался за ручку и разбегался, отправляясь в пекло. Каждого провожали взглядами двое, готовые подхватить его и дотащить до безопасной стороны.

Пошел Бердевич. Обмотал голову тряпкой, накинул покрывало и, прошлепав к выходу, взялся за трос. «Этого за мной отправляйте», – кивнул он на Кира и скрылся в коридоре.

То, что этот круглый человек способен достаточно быстро и ловко преодолеть разверзшийся ад, ободрило Кира. Он тщательно промочил одежду, прикрыл шкурой руки, обмотал вокруг головы поданное ему полотенце. На его вопросительный взгляд отозвались кивком – пора.

Кир понимал, что, выйдя, терять времени не должен. Он взялся за трос и переступил за порог. Лицо его окатило сухим воздухом, и он все же замешкался на мгновение: всполохи впереди играли, грозили. Он смотрел в костер, истосковавшийся по новому топливу. Кир видел вперед на полу черные кучки – возможно, мелкие животные, влетевшие сюда от хищника и прогоревшие до пыли.

Сунув голову обратно за порог, он досыта набрал воздух, перебросил полотенце и, пригнувшись, побежал.

Сперва он не слышал ничего, кроме шороха одежды и своего топота, а ощущал только влагу на теле. Но вот раздался первый вздох пламени. Казалось, оно лизнуло его, дотронувшись до уха. Кир подумал, что, если вдохнет, его тонкая защита сгорит и в легкое ему воткнут раскаленный кол. Он стал бояться сбиться с шага. Ноги одеревенели, под одежду, словно трусливый воришка, проникли лапы огня. Они боялись воды, еще не хватали хозяйски, но уже искали слабые места.