Лес не приблизился. Странные его травы все так же шевелило ветром, а на стволе вблизи перекрестка вновь сидел жук, задумчиво шевеливший усами и таращившийся на Кира. Тот, торопливо проходя мимо, поднял шокер и предупреждающе прошипел инопланетянину: «Ты меня не законсервируешь».

Собственный голос не облегчил беспокойства. Напротив, сказав о «консервации», Кир превратил его в страх и пошел быстрее. До корабля оставалось преодолеть считанные десятки метров, после чего он достигнет выхода со станции. Воспоминания о войне, которую Кир с удовольствием оставил дома, принимая гуманитарную миссию, не вмешивались в его душу и она становилась все легче с каждым шагом. Пока ее не обрушило вниз появление одного из тех, кто вторгся на Шайкаци.

Он стоял у входа в аварийный шлюз, заинтересованный кораблем. В нем было больше двух метров роста, а спину и руки густо украшали перья. Вытянутые руки (или все-таки крылья?) оканчивались длинными когтями, чуть не скребущими по полу. Остальное тело покрывала коричневых расцветок то ли густая шерсть, то ли похожие на нее издалека мелкие перья. Существо стояло на двух полусогнутых ногах, оканчивающихся когтистой лапой, напоминавшей куриную. На мощной сплюснутой голове было два длинных уха вроде перьев на голове филина.

Создание, преградившие единственный имевшийся у Кира путь отступления, скорее разозлило, чем напугало его, и мыслил он достаточно ясно. Во-первых, он осмотрел дверь карантинного коридора, возле которой стоял, и увидел надпись о том, что она закроется автоматически, если ее захлопнуть. Все в порядке, значит, он выживет. Теперь выстрел. Расстояние? Попадет.

Кир поднял шокер, и в этот момент существо обернулось к нему. На морде его была костяная пластина, сперва показавшаяся клювом, но, когда тварь разинула настоящий рот, стало ясно, что она играет иную функцию. Возможно, защищает глаза, двумя черными плошками таращившиеся на Кира. Крик ее был птичий, напоминавший петушиный, но небольшой рот с темными губами все-таки позволял предположить, что это животное.

Ни резкий крик, ни казавшийся враждебным взгляд не заставили Кира передумать и задержали лишь на мгновение. Он нажал на спуск. С синими и белыми всполохами заряд ударил в грудь существа. Оно, дернувшись от боли, заклекотало, но осталось на ногах и через секунду злобно вперилось в Кира. Тварь устрашающе раскинула руки с черными лезвиями на концах и, подав тело вперед, рванула на обидчика.

Тот выстрелил вновь, заставив врага замереть. Существо закрыло глаза, сдерживая боль, а распахнув их, оглушающе заверещало, смешивая куриный крик со звериным ревом. Наступление продолжилось.

Кир понял, что если и третий выстрел по какой-то причине не задержит тварь, то быть ему пригвожденным к двери, которая должна была спасти его. Он выскочил наружу и быстро захлопнул ее. Щелчок закрытия не раздался. По-видимому, замок был сломан. Кир в ужасе бросился бежать.

С клокочущим ревом тварь распахнула позади дверь, грохнув ею о стену. Киру почудилось, что звук этот ударил ему в спину, и он не понимал, насколько далек он от преследователя. Когти существа скрежетали по полу, каждый раз заставляя выдавливать из мышц еще каплю сил – или верить, что это удается. Вслед несся крик охотника, а Кир отвечал ему только быстрым дыханием, подгонявшим бешено бьющееся сердце. Почти наугад он стрельнул назад, но даже не удостоверился, попал или нет.

Перекресток он проскочил, даже не глядя по сторонам – лес и медцентр представлялись ему опасными. Ярко вспыхнула спасительная мысль о бывшей где-то впереди лестнице, на которой существо с куриными лапами должно было отстать.

Кир не помнил, насколько далеко бежать, а когти, царапавшие пол позади, повреждали веру в то, что он туда доберется. Он стал глядеть на двери, проносившиеся по обеим сторонам, надеясь, что одна из них приоткрыта.

Кабинет 108, 109, 110, 111… Кир с удивительной четкостью подумал, что один из этих номеров может обозначить его гроб, если он запрется там, а тварь останется поджидать его. Тем не менее, он продолжил бросать взгляд по сторонам.

Все двери были плотно закрыты, и Кир уже думал только о лестнице. Она не должна была быть далеко. По ней можно будет спуститься на этаж, который покажется наиболее безопасным и попробовать предпринять новую попытку найти людей. А если их все-таки нет – переждать и постараться добраться до корабля снова.

Неожиданно для самого себя, вопреки этим мыслям, Кир попытался ворваться в одну из дверей, на бегу ударив по ней. Тщетно. Они не будут открыты, не будет никакого задержавшего дверь мусора – здесь уборщики ездили исправно. Оставалось только двигаться дальше.

Кир мчался дальше, весь обращенный в бег, а заострившийся его взгляд, жадно ожидавший поворота на лестницу, вдруг начал подмечать мельчайшие детали дверей. 108 была как будто самой светлой – к ней ближе всего были ламы, ярче горевшие на перекрестке. 109 ничем не была приметна, а 110 имела небольшую царапину на поверхности. На 111 висел бумажка, которую Кир не успел прочитать, но потом откуда-то знал ее содержание – там сообщалось о временном приеме по какому-то административному вопросу.

Он продолжал бежать, ощущая себя так, будто этот коридор и правда был бесконечным: едва успел вступить в него, а силы уже остались где-то далеко позади. В ужасе он осознавал, что уже не бежит, а еле плетется, но все гнал и гнал себя.

Некоторое время, почувствовав, что преследование будто бы отстало, он хотел свериться с планом, чтобы уточнить, что находится в кабинетах со 108 по 111. Ему почему-то начало представляться это важным. Он надолго задумался, какой бы ответ действительно сделал его поиск важным. Не вообразив ничего стоящего, он сосредоточился на беге.

Несколько раз он спотыкался, и с каждым разом сердце волновалось об этом все меньше, в конце концов охотно подстроившись под ритм едва переставляемых ног. Кир уже не мог отдавать себя бегу, и глаза с трудом смотрели вперед. Казалось, он готов упасть в обморок, а шея, всего несколько раз повернувшаяся по сторонам, болела так, словно существо давно нагнало его и попыталось открутить ему голову.

Среди поблекших его ощущений, к которым он обращался, только слух оставался достаточно сильным. Кир напряг его и не услышал ничего, кроме мучительной поступи своих ног и слабого дыхания. Он долго не верил этому, но потом остановился. Возможно, просто ноги перестали нести его.

Его никто не догонял уже очень давно. Ум Кира, почти не работавший уже много часов, стал проясняться. Обжигающим осознанием пришла жажда; пальцы шевельнулись, не нащупав пистолет, валявшийся тут же; подняв руку, он обнаружил щетину – его марафон продолжался по крайней мере целый день, давно сбившись на вялое передвижение ног. Почти с безразличием Кир подумал о чудовище и, оглянувшись, также безразлично обнаружил, что и оно перестало о нем думать, бросив жертву. Быть может, оно и само затерялось где-то среди четырех кабинетов.

Не находя сил и желания подбирать пистолет, Кир по стенке побрел к зоне отдыха возле медцентра. Он даже не обернулся на черный лес и без происшествий дотащился до кафе, где все осталось таким же. За стойкой почти наугад он выбрал себе какой-то напиток, наполнил полулитровый стакан и, не замечая вкуса, влил в себя. Потом он нашел простой воды и уже степеннее насладился жидкостью. Сделав себе третью порцию, Кир отставил стакан и огляделся в поисках съестного.

Увиденное заставило его нахмуриться – прилавки были пусты. Он на всякий случай заглянул в кухню, но и отсюда все съестное было вынесено. Чтобы утвердиться в очевидном предположении, Кир открыл дверцы холодильников. Сами они не захлопывались – их прикрыл тот, кто привык так делать. Впрочем, и без того было понятно, что такую зачистку провели не животные. Еду вынесли либо люди, либо, по крайней мере, существа не менее догадливые и аккуратные.

Кир внимательнее осмотрел кухню и подметил еще несколько свидетельств посткатастрофной разумной деятельности: несколько розеток были пусты, а пол возле них казался менее затертым – холодильные установки кто-то уволок с собой. Кроме того, пустовали ячейки для самых длинных ножей.