Киру не нужны были пояснения: он догадался, что это тот самый поезд, который был атакован Мясным ангелом. А разведчики были первыми охотниками, пошедшими по его следу.

Хотя это была по-прежнему Шайкаци, Кир не мог отделаться от ощущения, что место было чуждо людям. Даже глядя давнюю запись, он чувствовал, что здесь властвует иная сила, и она уже наблюдала за ними, готовая утопить в своей тьме. Несомненно, разведчики ощущали это много сильнее. Это не остановило их.

Они поднялись в состав. Весь поезд превратился склеп. Кровь чернела на полу и сиденьях. Как скомканная бумага, были брошены всюду остатки плоти. Кости обломанными надгробьями появлялись в сумраке этого кладбища.

Разведчики шли дальше. Поскрипывающая телега с хрустом переезжала скелеты. Не делом отряда был покой мертвых – они шли обеспечить покой живых.

Убитых становилось все меньше: люди успели выскочить в тоннель, но там кладбище лишь ширилось. Разведчиков оно не интересовало – они продолжали катить тележку по истекшему кровью составу.

Разом отряд замер. Одно движение осталось в кадре: темная куча в клетке, беспокойно зашевелившаяся. Писк, похожий на хрип, был выдавлен из полузадушенных глоток.

Люди вскинули оружие и отхлынули по сторонам. Из темноты выступило чудовище. Сплетение черных нитей, медленно перекручивающихся, текущих – странная вязь, что писала в воздухе бесконечную повесть смерти; принесших белую маску, готовую исказиться рыданием гнева. Как только она появилась – не приблизилась, а словно была соткана прямо на глазах, разведчики открыли огонь.

Толстый, яркий разряд был выброшен из кабеля, тянувшегося из странного аппарата. Молния рванулась с конца шокерного ружья. Пушка охнула, плюнув куском огня в комок вен. Оператор, выставивший острие какого-нибудь промышленного аппарата, тоже вступил в бой: на кромке его оружия появился огонек и некая невидимая смертоносная сила была направлена в чудовище.

Натиск был страшный. Красные всполохи заплясали на кровавом скелете Мясного ангела. Молнии обожгли его и искры заплясали на нитях, кусая их жестоким пламенем. Жилы изогнулись в конвульсиях. Лимфа выгорала, курясь в воздухе. Вены обрывались, роняя кипящую кровь. Заряд пушки мощно ударил в сочащийся комок тела, смяв его и заставив чудище отшатнуться. Казалось, капризная маска сморщилась, получив яростным кулаком в сплетение отобранной у других жизни.

Но мыслил ли Мясной ангел о собственной смерти? Пролитая им кровь, похоже, не так уж нужна была ему. Не обращая внимания на бомбардировку людей, он потянулся не к тем, кто пришел к нему, чтобы уничтожить, а к крысам. Незаметные его ладони коснулись их, и первые зверьки конвульсивно вздрогнули, тут же стихнув; тонкие ручейки потекли к Мясному ангелу. Все больше крыс поднималось в воздух, чтобы стать его закуской или вспыхнуть от случайно попавшего выстрела.

Огонь бушевал вокруг. Он рвался вокруг монстра, уничтожая то, что составляло его видимое тело, и выпаривал кровь. Он вцепился в обшивку, начав пожирать вагон. Могучие выстрелы пробивали и выламывали стены; потолок позади монстра обвалился; часть сидений слизало рыком пушки. Среди этого хаоса гримасничал лик Мясного ангела, все никак не гневающийся, остающийся безразличным. Он выпивал крыс, пока люди пытались убить его лучшим оружием, что нашлось в Цеху. На маске не было ни следа пламени.

Прозвучала команда, которую Кир не разобрал, но понял, что это сигнал к отступлению. Этот бой не мог привести к победе. Однако избежать поражения уже тоже было нельзя.

Мясной ангел вспомнил о тех, кто посмел побеспокоить его. Трое поднялись в воздух одновременно. Короткий вопль раздался от одного – из-под одежды водопадом хлынула его жизнь. Лишь сдавленный крик обозначил смерть второго – монстр сломал его пополам и стал обдирать кусками. Третий рычал, борясь за себя, но был беспомощен – как марионетка, он повис на невидимой проволоке, по которой потекла кровь.

Оператор рванулся прочь, но спустя пару шагов рухнул. Точно закрыл глаза – камера уперлась в пол. Мясной ангел крепко держал его и расправлялся без спешки, зная, что это последнее блюдо на сегодня. Он неторопливо вытягивал из него жилы, сплетая себе новое тело взамен сожженного. Крик четвертого разведчика длился дольше всего и оборвал его Саймо, прервавший запись.

Горло Кира было сухим, точно это он кричал в эти секунды. Даже Ли смотрел на произошедшее мрачно. Эти люди погибли, пытаясь выполнить задачу, которая сейчас стояла уже перед их отрядом. Саймо сидел молча, все еще, несмотря на выключенный экран, глядя в тот состав.

– Это были хорошие разведчики, – прошелестел его голос. – Раньше их называли лучшими.

– Он так и остался в поезде? – надтреснуто спросил Кир. Кашлянул. – Он поселился там?

Командир поднял на него взгляд; глаза его медленно набирали цвет.

– Нет, им не повезло. У Мясного ангела широкие угодья. Может, почуял их, может, это была случайность.

– Но откуда запись? Все ведь погибли…

– Это не единственный отряд, шедший по следу Мясного ангела, – объяснил Саймо. – Его выслеживало больше десятка разведчиков и вскоре останки нашли. На рожон с тех пор мы больше не лезли, конечно, но следить за ним не бросили. Более-менее установили границы его угодий, научились выслеживать его. Пару раз пробовали подорвать – бесполезно. Даже сработались с Оранжереей! Мы им отнесли трупы на изучение, они снарядили нас кое-какими приборами, было несколько совместных походов… Но я не могу сказать, что мы сейчас знаем намного больше, чем ты.

– Итак, – подвел итог Кир. – Мы собираемся драться с невидимым существом, которое неуязвимо для нашего оружия и убивает нас одним прикосновением?

– В точку! – порадовался его проницательности Ли. Саймо неотрывно смотрел на Кира.

– Где у вас получают выходное пособие? – вздохнул тот.

– О-о, так это не работает, – огорченно заметил Ли. – Мы отряд благородный. А значит, нищий.

– Из-за ссоры с Оранжереей Мясной ангел остался без прежнего внимания, – продолжал Саймо. – Мы не контролируем его. Сигнальные датчики никто не обслуживает. Раньше мы сторожили его с Оранжереей, но теперь охраняем границы друг от друга. Тем не менее, старая периметровая система по большей части сохранилась и мы изредка ее проверяли. Есть признаки, что его угодья расширяются. Скорее всего, в тех секторах он уничтожил все, кроме крыс, и ищет новые пастбища. Он придет в Порт, в Оранжерею, доберется даже до охотников, не прервет жатву, пока буквально не поглотит все живое на Шайкаци. Но мы намерены остановить его.

– И как вы собираетесь его убить? – зябко спросил Кир.

– Мы не собираемся его убивать, – ответил Саймо.

Кир открыл рот, чтобы задать какой-то вопрос, но все они оказались бессмысленными.

– Наверное, это тот момент, когда вы все-таки рассказываете о том, что надумали.

– Для начала обрати внимание на один момент, – Саймо вернул запись и отмотал на нужный момент.

Это было начало боя. Шла известная Киру хроника: яркий зигзаг молнии, хлестнувший отростки чудовища; поток густого пламени, ошпаривший тварь; и миниатюрное солнце, разорвавшее воздух и врезавшееся в червивое туловище. Саймо включил воспроизведение по кадрам.

– Смотри, – сказал он.

Кир увидел, как натянулись жилы, стянутые к венозному сердцу. Как прогнулось это тугое сплетение и начали лопаться сосуды, разодранные огнем. Как увлекло в сторону все тело и вслед за ним дернулась маска, хотя до сих пор казалось, что она прикована к какому-то потустороннему миру и, оставаясь его частью, неподвластна жителям этой земли.

Вновь Кир не мог понять: изменилось выражение лика Мясного ангела или нет? Глядя на него мгновение за мгновением, он не видел перемен, но все более убеждался, что еще секунду назад наблюдал какое-то новое выражение – наконец-то исказившую маску ярость.

Точно вспоминая, Кир осмыслил это: ужасное, непобедимое существо почувствовало на себе удар человеческого оружия. Аристократично безразличная маска действительно дрогнула. Заряд впился не в мягкие нити, которые легко рвались и горели, – он столкнулся с чем-то скрытым от людей, добрался до незримой сути чудовища, настоящего скелета монстра, на каркас которого и крепилась маска.