Кир не спускал глаз с внезапного встречного. Высокий лоб безумца был гладким, без морщин, и все выражение могло бы показаться расслабленным, если бы не напряженно шевелившиеся губы и взгляд, казавшийся на удивление осмысленным, чрезвычайно насыщенным, волнующимся как океан.

– Иногда он рассказывает, что у него в ванной машина времени, – вступил другой охотник, понизив голос. – Однажды наш товарищ отравился проверить это и больше не вернулся.

– Что случилось? – Кир впервые отнял взгляд от Сумасшедшего Билла и взглянул на Рейко, мнению которого доверял более чем других присутствующих.

– Не первый и не последний, кто пропал на этой станции, – пожал плечами Рейко, но сам смотрел на Билла почти враждебно. – Аномалия. Монстр. Что угодно. Во всяком случае, никто не помнит, чтобы встречал парня в далеком прошлом, и в будущем мы с ним тоже пока не столкнулись… Если планируешь остаться, передай, чтобы эту станцию не строили. Или хотя бы чтобы к нам прилетел кто-нибудь толковый.

Караван по знаку Рейко стал отходить, и Кир заторопился следом. Неожиданно в спину ему донеслось:

– До встречи, Кир!

Тот сделал еще несколько шагов, пока не осознал, что в ходе разговора никто не называл его по имени. Если только Ивко, в самом начале. Был ли тогда Билл уже поблизости? Наверняка. Глупо искать другое объяснение. Поэтому Кир не спрашивал, а утверждал, пряча за холодностью волнение:

– Ты знаешь мое имя.

– Билл знает многое, – ответил тот, по-прежнему не глядя на собеседника.

– Тогда скажи, Билл, когда же я уберусь с этой станции? – спросил первое, что пришло в голову, Кир.

– В смысле насовсем? – заинтересовался грязный обитатель этих тихих коридоров.

– В смысле да.

– Боюсь, что никогда, Кир. Никогда, – сочувственно покачал головой Билл, отбив у Кира охоту продолжать разговор. Решительно отвернувшись, он нагнал караван, и некоторое время шел рядом с Рейко, даже не замечая того в раздумьях о странной встрече.

– Чудной парень, – покачал головой Кир и увидел, рядом с кем шагает. Но Рейко был настроен к беседе благожелательно.

– Мы просто проходим мимо, – сказал он. – Только с Ивко была одна непонятная история. Как-то раз Сумасшедший Билл приперся к нам на порог, еще на первую стоянку. Он хотел поговорить с ним. Тот отошел, но когда я попробовал выставить его, он забился в истерике. Отбивался ногами, кусался, вопил, что мы не понимаем и тогда не спасемся. Мы едва его скрутили, когда Ивко как раз вернулся. Они о чем-то побеседовали в стороне, после чего Ивко надолго ушел в себя. А на следующее утро исчез и не возвращался две недели. Вернулся он несколько более… взволнованным. Похоже, он не был уверен, что по-прежнему часть племени, но мы нуждались в нем и Ивко остался. Однако он чаще стал покидать стоянку, гуляя где-то в дальних коридорах, и рассуждать о… ну, о выборе пути, судьбе. Философия, понимаешь?

– Философия, понимаю.

– Сегодня, кстати, Ивко впервые с тех пор не пошел торговать, – задумчиво добавил Рейко. – Похоже, возлагает большие надежды на новый маршрут.

Разговор их не продолжался, а вскоре и не смог бы продолжится: Кир оказался до отупения загипнотизированным чередой одинаковых дверей, среди которых караванщики уверенно находили нужные повороты. Пару раз он приходил в себя, встряхиваемый страхом того, что он вновь оказался в бесконечном коридоре. Но его попутчики вели себя уверенно, и Кир переставал беспокоиться.

Пару раз шеренгу дверей прервали окошки местных забегаловок. Мусорку, встроенную в стену, открыли в тот момент, когда Шайкаци сотряс первый удар, и она так и осталась распахнутой, а стопка одноразовых стаканчиков и поднос со сгнившими остатками еды остались на ближайшем столике. Из глубин мусоропровода доносился отдаленный шорох, и Кир проверил реакцию попутчиков – те не обратили на шум явного внимания, видимо, признав в нарушителе тишины крысу, либо не опасаясь того, что способно поместиться в мусорке.

Впереди показалось что-то вроде груды тряпья. Поравнявшись с ней, Кир заметил въевшееся в пол темное пятно, показывающееся из-под края материи, и тогда, похолодев, осознал, что перед ним накрытый труп.

– Двери закрыты, иначе бы мы убрали его из коридора, – сказал Рейко, не глядя на Кира. – Поэтому, когда мы шли в следующий раз, захватили с собой покрывало.

– Что случилось?

– Случилось, что и со всеми, – пожал плечами Рейко. – Этому где-то вскрыли живот. Мы никогда здесь не встречали крупных тварей, так что он, похоже, брел домой откуда-то. Не знаю, как продержался – ему как будто буром вскрыли внутренности. Когда мы его нашли, он уже не дышал, но был еще весь мокрым от пота.

Кир проследил за смутными пятнами крови, которые вели в один из боковых коридоров. Невольно он задержался, глядя на путь, ничем не отличимый от их, но ведущий к чудовищам. Кир подумал о своем пламенном желании выяснить, что случилось на Шайкаци, и о том, сколь безжизненным было это стремление в остальных. Сейчас он понимал их безразличие (теперь бы он сказал «осторожность») лучше, чем свой энтузиазм.

По оклику охотника он вернулся к каравану. Погруженный в возникшие сомнения, Кир не сразу заметил, что вокруг стало темнее. Коридор дальше был не освещен. Возглавлявший караван Рейко включил фонарь. Смыкавшиеся вокруг них стены распахнулись в голубоватом свете.

Тьма здесь наступала постепенно: лампы, скудно горевшие за спиной, поблизости становились свечкой, сперва яркой, потом умирающей на огарке; вскоре оставался лишь мелкий огонек, распадавшийся до мелкой искры и наконец пропадавший совсем. Следующая лампа была не просто погасшей – она взорвалась, и на полу валялись толстые осколки, захрустевшие под ногами караванщиков. Хруст стихал ненадолго – остальные лампы впереди также были уничтожены. Пока Кир размышлял, могло ли так случиться без сторонней помощи, как выяснилось, что разрушения затронули не только стекло. Сперва это были непонятные вздутия на стенах, потом целые панели начали отставать от них и отваливаться вовсе, обнажив мотки проводов.

Впереди раздался странный звук, который поначалу сливался с хрустом осколков, но, когда караван миновал остатки очередной лампы, оказался отдельным шумом, точно кто-то мелкий бежал к ним по стеклу. Охотники вдруг разом посмотрели на стену – и Кир повернулся за ними, теперь слыша, что источник приближается не по полу, а где-то под потолком.

Сперва ему почудилось, что по проводам бежит крыса – толстый и вытянутый комок темноты. Но когда этот сгусток был совсем рядом, Кир осознал, что движение происходит внутри электрической магистрали. Издавая звук искрящегося провода, это странное явление миновало их, непонятно как не разорвав свое русло.

– Что это было? – вполголоса спросил Кир, обнаруживая свою руку на рукоятке тесака.

– Гусеница-токоед, – сказал Рейко, указывая двигаться дальше.

– Говорят, когда-нибудь она съест электричество во всем коридоре, а за ним и на всей станции, навечно погрузив ее во тьму… – прошептал один из охотников.

Кир смотрел вслед еще одному странному созданию Шайкаци, проталкивавшему свое толстое тело дальше по проводам, чтобы взорвать следующий фонарь.

– Кто говорит? – с неожиданным раздражением просил он в спины удалявшимся охотникам. – И что значит «съест электричество»?

– Да это дело известное! – махнул рукой один из них.

Кир не стал спорить и, бросив еще один взгляд назад, потянулся следом. Через несколько секунд вдалеке раздался звон очередной погибшей лампы.

Впереди, наконец, показался свет. Там было ярче, чем прежде в коридоре – похоже, начинался какой-то другой сектор. Рейко погасил фонарь, и вскоре они вышли на просторную площадь. В центре ее был фонтан, в который с потолка по-прежнему стекал водопад. Вдоль бортика располагались скамьи, а их круг повторяла по периметру площади колоннада. Между столиков здешнего ресторанчика бродила пара нелетающих голубей. Наблюдая за ними, Кир вскоре заметил несколько неподвижных птиц. Не сразу он понял, что те мертвы – остатки ресторанных трапез были либо недосягаемы для этих созданий, способных лишь, распахнув крылья, подпрыгнуть повыше, либо давно оказались подъедены. Кое-где на площади можно было заметить мелкие голубиные косточки, подъеденные собратьями и крысами. Счастливая парочка выживала на постепенно вымирающих родичах и подачках караванов. В этот раз им перепала целая лепешка, которая позволит худо, но протянуть до следующих путешественников.