Ворвавшись в ванную, наблюдаю, как это исчадие скудоумия потихоньку вытряхивает содержимое моей косметички и избавляется от него в раковине. Так как собиралась я ненадолго, то взяла с собой только свои самые любимые продукты. Две из двух помад уже отправились в путешествие навстречу мировому океану. А теперь он покусился на святое — дорогущую палетку теней, ради которой я отстояла бешеную очередь в несколько часов.

— Яр! — я практически запрыгнула на него сверху. — Не смей! Ты хоть знаешь, сколько она стоит и сколько времени я потратила, чтобы купить ее?! — понадеялась надавить на жалость, но прогадала, потому что осознание того, насколько эта вещь важна ещё сильнее раззадорило его. Что же делать? — истерично пронеслось в голове.

— Яр, Яр, я пошутила! — выкрикнула, продолжая вырывать из его рук палетку. — это подводка, а не маркер! Все смывается, просто нужен тоник! — он уже остановился, а теперь просто стоял и думал о чём-то своём. — Пожалуйста… — прошептала я, натурально шмыгнув носом. Если бы он реально спустил ее в унитаз, я бы однозначно разревелась, но не сейчас, а после — в гордом одиночестве. Но так как что-то мне подсказывает, что опасность почти миновала, плакать мне точно не хочется, а разжалобить этого черствого сухаря надо.

— Не заходи так далеко больше. — обернулся и посмотрел на меня. — Особенно, — сделал ударение на этом слове, — если не готова принимать последствия.

Не воодушевившись его стариковскими высказываниями, я ещё раз шмыгнула носом.

— Надеюсь, ты мне сейчас не наврала, чтобы спасти свою шкурку? — тихо прошептал мне на ухо человек, каждое слово которого отдавалось внутри ускорением сердечного ритма.

— Нет. — серо ответила.

— Хорошо. — сел на крышку унитаза и потянул меня к себе. Я отстранилась в обратную сторону.

— Куда? — рыкнул так, что, по-моему, не только я, но и стены дрогнули.

— За тоником. — раздраженно ответила и скрылась за дверью.

Придурок! Идиот! — и другие менее цензурные словечки проносились в голове, пока я копалась в рюкзаке в поисках заветной бутылочки. Очень надеюсь, что я не оставила её дома, иначе он закопает меня прямо здесь, на территории базы своего отца.

— Наконец-то! — облегченно выдохнула я, выуживая упаковку.

— Я уже думал, что ты подъезжаешь к Москве на попутках. — усмехнулся Ярослав, заставив меня закатить глаза.

— Очень смешно. — буркнула. — Знаешь, не очень хочется, чтобы потом мой труп нашли где-нибудь в лесу.

— Не говори ерунды! — снова завёлся. Я уже хотела что-то ответить, как этот заносчивый индюк прервал меня. — Все, иди сюда. Давай не будем продолжать ссориться.

Я подошла к блондину вплотную и стала аккуратно оттирать кожу. Отмывалось не быстро, но вполне успешно, так что я не сразу заметила, что мою талию обхватили руки.

— Убери свои лапы от меня, извращенец! — прошипела, пытаясь отодвинуться от Яра.

— Не-а, — игриво улыбнулся и, окончательно обнаглев, усадил меня на колени лицом к себе.

— Я закричу! — предупредила в последний раз.

— И это тоже будет, но не сейчас. — кивнул, подтвердив мои собственные, заставившие раскраснеться, мысли. Тупо уставилась на своего инквизитора в ожидании, когда он наиграется.

Яр провёл рукой от виска к скуле, очертил контур губ и твёрдо сказал:

— Я хочу, чтобы ты меня поцеловала. Сейчас. Это мое желание. — Зачем? Я что-то не готова. Вчера — да, сегодня — точно нет.

— Может потом? — проблеяла я сбившимся голосом.

— Нет. Сейчас. — тихо, но уверенно настоял на своём.

— Но… — начала я, но Ярослав перебил меня, зарывшись одной рукой в волосы.

— Ир, без «но». — ох, мамочки, сколько тягучей темноты в его светлых глазах. — Я жду.

Черт! Почему я так волнуюсь? Почему мне так трепетно находиться настолько близко от него? Потому что он обладает внешностью античного бога? Или потому, что мне не безразлично, что он обо мне подумает? Ох, и зачем только я нашла этот чертов рациональный ответ.

Этот заточенный в облике ангела демон упивается моей робостью и нерешительностью. Он терпеливо ждёт, когда я его поцелую. Практически зажмурившись, прикасаюсь к его мягким губам. Невесомо ласкаю языком. Мне страшно и как-то стыдно, от того, что не могу расслабиться. В конце концов, а чего он ожидал от поцелуя на спор?

Отстраняюсь и усердно отвожу взгляд в сторону. Ярослав берет меня за подбородок и заставляет посмотреть себе в глаза:

— В следующий раз не зачту. — чересчур интимно прожигает взглядом, выворачивая всю душу наизнанку.

— Какой следующий раз? — не успевает мой мозг до конца озвучить сформированную мысль, как Яр многообещающе произносит:

— А теперь я поцелую тебя. И это — мое желание.

Это…это просто невозможно описать словами. Ярко настолько, что кажется будто летишь в пропасть без страховки, но одновременно в душе становится тепло и умиротворенно. Своими губами Яр вытворяет что-то совершенно не подвластное разуму. В мгновение окутывает собой все, заставляет подчиниться, обмякнуть в его руках и получать доселе непонятное удовольствие.

Воздух, а точнее его отсутствие в лёгких — единственное, что смогло оттолкнуть нас друг от друга в это мгновение.

— Тебе хоть восемнадцать есть? — очередные слова, за которые мне хочется треснуть ему.

— Такие вопросы задают раньше, не находишь? — моргаю, смахивая плотную пелену наваждения, соскакиваю с колен и иду к двери. — Мне есть восемнадцать, а совсем скоро будет девятнадцать, папочка, успокойся. — съязвила.

Вскоре мы уже ехали домой. До этого времени я неотрывно крутилась возле Эли, чтобы особо не контактировать с Ярославом. Ни к чему. Поиграли, подурачились и хватит. Вдруг моя тонкая душевная организация начнёт страдать?

Яр твёрдо решил подвезти меня до дома, но мне сильно не хотелось, чтобы он знал, где я живу. Разумеется, при большом желании можно надавить на Покровскую, но она тоже расколется не сразу.

— Останови у супермаркета. — попросила парня.

— Зачем? — донеслось до меня.

— За едой, конечно. Зачем ещё люди в магазин ходят? — Яр снизил скорость, и через несколько минут припарковался возле магазина. Я быстренько слезла, и не дав ему толком опомниться, попрощалась и скрылась за автоматическими дверьми.

— Пап, привет. — набрала я номер родителя. — Я в магазине, в каком состоянии наш холодильник? — Ага, ясно. — Хорошо, сейчас посмотрю. — Целую, скоро буду.

Так-с, ясно, мясо, которое я делала буквально два дня назад уже приказало долго жить, и дома снова повесилась мышь. Мама уехала на неделю в Питер на какую-то аудиторскую конференцию, оставив нас с отцом на вольном выпасе. Так и живем, как два холостяка. В квартире чисто, да и мы не голодаем, но без мамы нет уюта, что ли.

Быстро покидала в корзинку ингридиенты для пасты, расплатилась и поспешила домой. Не знаю, чему больше радовался мой отец — пакету, набитому продуктами питания или возвращению единственной дочери.

— Как отдохнули? — спустя время на кухню вошёл отец, надел свой любимый фартук и, посадив меня пить чай, продолжил дорезать овощи.

— Классно. Элька была очень довольная. — хмыкнула своим воспоминаниям. Да, с Засранцем она счастливая 24/7. — Дом в «Гранд Резорте» сняли.

— Это на юге который? — заинтересовался папа.

— Ага.

— Мы там с мамой несколько лет назад были. Помнишь, — начал рассказывать дальше, — у меня пациент был, весь изрешеченный? Там случай ещё совсем безнадежный был, остановка, все дела. — я кивнула. — Так вот, я его тогда еле вытащил. Приходит ко мне спустя время и говорит: «приезжайте с женой ко мне на базу, отдохните». — да, папе действительно делают подарки довольно обеспеченные люди: все-таки хирургия в престижном медицинском центре — дело прибыльное.

— А как его звали, не помнишь? — задала вопрос, неожиданно возникший в голове. Ведь не может же быть таких совпадений? Москва — город не маленький все же.

— Виталий Нечаев, по-моему. — ответил папа и покосился на мое перевернувшееся лицо. Все-таки жизнь интересная штука. — А что? — заинтересовался.