— Осмотр достопримечательностей, а вечером в ресторан. Как тебе?

— Я за. — не переставая сиять, словно мне к уголкам рта пришили веревочки, ответила. Все мое естество было настолько счастливо видеть то, о чем мечтало несколько лет, что Яру приходилось меня крепко держать, чтобы на какой-нибудь ступеньке я не подвернула ногу, в очередной раз засмотревшись на архитектуру.

Для полного ощущения происходящего рекомендуется слушать «Hold my hand» и «Promise» Lukas Graham.

Пройдя по парижской брусчатке пару-тройку десятков километров и сделав пару тысяч фотографий, мы вернулись в отель. Пока Яр решал какие-то неожиданно образовавшиеся рабочие вопросы, я сделала макияж немного ярче, слегка подзавила волосы от лица и надела платье. Белое, местами полупрозрачное, со светло-серой нижней юбкой и украшенное кружевом, очень искусно сплетенным, оно одновременно подчеркивало и зелень моих глаз, и цвет моих волос. Надев на ноги бежевые замшевые лодочки на завязках и взяв в руки классический песочный тренч, вернулась в гостиную.

— Я готова. — сообщила Яру, все еще сидящему за ноутбуком, но уже тоже переодевшемуся. Темно-синие зауженные чиносы, лоферы и светло-голубая рубашка с несменными закатанными рукавами как, наверное, и вся одежда, смотрелись на нем превосходно.

Он поднял на меня взгляд и какое-то неуловимое, но очень глубокое чувство промелькнуло в глазах. Не выдержав слишком долгого, целенаправленного взгляда, скользящего по моей фигуре, я спросила:

— Тебе не нравится? — обняла себя за плечи, поджав губы.

— Нет. — покачал головой. — Ты очень красивая. — закрыл крышку ноутбука и в пару шагов преодолел расстояние между нами. — И тебе очень идет этот цвет. — интимный шепот разрезал тишину помещения.

Пока ехали в такси, я никак не могла сосредоточить свои мысли на чем-то одном. Какое-то непреодолимое томление уперто пробивалось в мое сознание. Будто перед Новым годом: моменты, когда ждешь праздничных чудес. Тех единственных особенных мгновений волшебства, которые существуют на самом деле.

Рука Яра на моем колене говорила о том, что все, что происходит со мной за последние сутки — абсолютно реально, а я до сих пор не могла поверить, что в день своего двадцатилетия стала самым счастливым человеком на планете.

Швейцар открывает нам дверь, и мы попадаем в невероятно красивое, богато украшенное помещение. Интерьер ресторана дорогой, в классическом стиле, но очень стильный и совсем не аляповатый. Я прекрасно знаю английский, но так как организацией занимался Яр, то сейчас я просто наслаждаюсь вечером, пока он общается с девушкой-хостес.

— Пойдем, родная. — ведет меня мимо всего этого великолепия наверх. Поднимаемся по лестнице и попадаем на крышу.

— Невероятно. — произношу, завороженно глядя на символ города — Эйфелеву башню, что теперь гораздо, гораздо ближе. Мой парень — чистое воплощение джентльмена и заботы. Мы делаем заказ, но я совсем не озабочена выбором меню — все, что меня интересует — вокруг.

— Ир. — зовет меня. — отрываюсь от созерцания каменных домов и перевожу взгляд на Яра. — Моя маленькая девочка. — берет меня за руку, лаская ладонь большим пальцем. Что-то внутри усердно подсказывает мне, что сейчас для нас — не просто поход в ресторан, но что — понять я не могу, поэтому мне остается лишь досконально запомнить и прочувствовать каждое мгновение. — Ты зацепила меня еще в тот момент, когда стесняясь, произносила свое имя, но, когда ты отказалась спать со мной в одной комнате, я был сражен наповал. — тепло усмехнулся, вызвав во мне ответную улыбку на события почти двухлетней давности. — Я никогда не думал, что способен испытать настолько сильные и глубокие чувства, но, когда осознал это, не желал противиться им ни минуты. Твоя улыбка и блеск глаз стали для меня гораздо важнее, чем все, что окружало. — с каждым произнесенным им словом признания меня уносило во все более чувственные, трепещущие дали безграничной любви к этому человеку.

— Тебя хочется беречь и защищать от всего, что даже гипотетически может причинить тебе вред. — между тем продолжал он. — Ты невероятная девушка, и я безумно благодарен тебе за то, что ты есть в моей жизни. Обещаю, дальше — только лучше. Солнышко, — делает паузу, встает из-за стола, берет меня за руку, поднимая, и садится передо мной на одно колено, — ты согласна разделить со мной эту жизнь и прожить одну на двоих? — достает бархатную коробочку с кольцом и произносит то, что, наверное, желает услышать в своей жизни каждая девочка:

— Ты выйдешь за меня? — прямой вопрос, не оставляющий вариантов для увиливания. Либо «да», либо «нет». «Нет» здесь точно не подходит. Я никогда не смогу сказать ему это, но «да» — слишком серьезный шаг. В этом мгновении есть только я и он, будто бы вокруг не сидят люди, кто с интересом наблюдают за развитием событий.

«Да». Я могу ответить только «да». Потому что я достойна этого, потому что мы оба в праве быть счастливыми и жить так, как захотим сами.

— Я согласна. — выдыхаю, счастливо улыбаясь и стирая слезы, безжалостно смазывающие макияж.

— She said «yes»! /Она сказала «да»! / — во всеуслышание заявляет Яр ожидающему развязки народу, кто разумеется не знает русского.

Клаксоны проезжающего по дорогам транспорта, легкие композиции музыкантов, аплодисменты и выкрики поздравлений случайных людей и человек, которого целиком и полностью полюбило мое сердце, как центр этой невозможной, чудесной, животрепещущей картины, как ядро моей личной Вселенной.

— Моя. — улыбается. — Окончательно и бесповоротно. — надевает поблескивающее металлом кольцо мне на безымянный палец. — Я люблю тебя, моя маленькая невеста. — зарывается ладонью в волосы и притягивает в поцелуе. С незамысловатой лаской мы дарим друг другу все, что имеем. В его руках я ощущаю собственные крылья, а ради этого чувства, я думаю, стоит рискнуть и поставить на кон все.

Оторопев однажды от его самоуверенного вида, я так и не сумела оправиться. Один раз почувствовав на себе его губы, я так и не смогла забыть их вкус. Однажды услышав из его уст: «Я люблю тебя», я не смогла не повторять это в ответ снова и снова. Только теперь я благодарна небесам за их подарок. По истине бесценный и самый дорогой, что у меня когда-либо был.

— Эль, привет. — я набрала номер подруги, выруливая на заснеженную трассу. Сейчас этот человек был нужен мне, как никогда прежде.

— Привет. — лениво ответили на том конце.

— Только не говори, что ты спишь! — простонала, поглядывая на приборную панель, показывающую «18:03».

— Имею право, Нечаева. — самодовольно протянула, растягивая мою уже не новую фамилию. Неплохо звучит, однако!

— Да-да, я помню, у тебя отпуск. — немного завистливо вздохнула. Мне-то с моим графиком отпуск точно не скоро предвидится.

— Что-то случилось? — серьезно спросила счастливая обладательница двух недель на диване.

— Нет. — слишком быстро ответила, а потом мысленно стукнула себя по лбу. — Да. — кивнула, прекрасно зная, что Эля никак не сможет это увидеть. — В общем, — продолжила, — Антон все еще в командировке?

— Приезжай. — односложно припечатала подруга. Вот вам и пример прекрасного дружеского взаимопонимания.

— А можно, — я слегка замялась, — я у тебя сегодня переночую? — как можно беззаботнее попросила.

— Можно, конечно. — было слышно, что она о чем-то задумалась. — Только учти, что я вытрясу из тебя всю душу! — угрожающе напомнила о своих «замечательных» сверхспособностях.

— Хорошо. — усмехнулась. — Скоро буду. — отключилась.

Так, теперь дело за малым. Главное — ничем не выдать своего нынешнего не слишком уравновешенного состояния.

— Привет, солнышко. — тепло выдохнул Яр после пары гудков. — Я уже выхожу из офиса. — было слышно, как в трубке хлопнула закрывающаяся дверь.

— Привет. — улыбнулась. Удивительно, но каждый раз, стоит услышать голос мужа, я все еще чувствую себя той безумно влюбленной почти-школьницей.