– Закрыли второй в этом году, – сквозь смешок закончил фразу Дурфи.
– Вот, видишь! Есть чему нам, дикарям с Севера, поучиться у святош. Как бы мы их ни поносили, а они что-то да вразумеют. Видели, какие города у них? Каков Дарабор? Красота ведь! Если убрать бастион Инквизиции, то вообще загляденье! Ну и… молитвы. А монашки какие там есть… – улыбка снова заняла все пространство от уха до уха на лице Кота Кверие.
– Инквизиторы… проклятые твари… – вдруг голос ведуньи стал жестче и холоднее. – Вырезали почти весь мой ковен полтора столетия назад. Осталось нас тогда семеро. Помню, как прибыла их карательная экспедиция. Паладины, эти подонки в стальных доспехах, ворвались в наш высокий дом, убили нашу старшую… молотом своим раздавили ее. Ударили по голове, ничего не осталось от нее. – Слезы проступили на ее глазах.
– Потом появился инквизитор и с ним еще пятеро. Все в своих уродских робах… никогда не прощу… Выжгли все, что хотели. Они знали, что ведуньи не пользуются темной магией демонов. Они…
– Полно, дите, полно, – гном по-отцовски проурчал, – то было, а мы здесь, в настоящем. Если тебе будет проще, то на мое поселение напали инквизиторы и паладины. Пришла тогда армия, как сейчас помню, сто тридцать лет назад, я тогда уже юношей был. Бороду только растить начал. Нашу маленькую подгорную крепость в муку смололи. Камень на камне не оставили. Может, слыхали о бойне у рудников Ульмаш? – авантюрист закивал, ведунья же утерла слезы и решила отвлечься от горьких воспоминаний, что нахлынули на нее, подобно волнам моря.
Ей снова почудилось, что она маленькая девочка. Всё вокруг полыхает. Страшные люди ростом больше двух метров разносят всё в щепки своими огромными молотами. Серолицые тени в балахонах, с татуировками, изображающими капельку воды в круге, огрмными палицами забивают маленьких послушниц. Взрослые ведуньи почти все сожжены. Хельга чувствовала, как пламя, пожирающее Сестер ночи, ее сестер, лижет и ее детское личико. Еще мгновение – и перед ней вырос огромный воин с молотом наготове, чтобы разломить ей голову, как вдруг молния насквозь пробила его доспех. Это была наставница Маргарита. Она жестом указала на пять маленьких запуганных ведуний, притаившихся чуть поодаль, и поманила Хельгу к себе. Малышка, не задумываясь, пошла за своей спасительницей, всхлипывая от слез и пережитого ужаса. Через каких-то десять минут, которые, казалось, тянулись целую вечность, небольшой отряд из семи ведуний, оказался в лесу неподалеку от Высокого дома их ковена. Маргарита, подобно маме-утке, вела своих подопечных все глубже в лес…
– Хельга, Хельга! Все хорошо? – мягкий голос вырвал Сестру ночи из воспоминаний.
– Да, простите. Задумалась. Так что там было? В Ульмаше?
Гном охотно поведал свою историю еще раз, проронив пару скупых слез, а Кшиштоф отправился на разведку, оставив попутчиков в паре миль позади.
В этот раз его не было долго. У ведуньи появились скверные предчувствия: не произошло ли с ним чего-нибудь дурного. Они с Дурфи стояли и ждали возвращения авантюриста и новостей о том, что или кто их ожидает впереди. Вернулся он позже обычного.
– Там… там… лагерь… – еле переводя дыхание, говорил Кот Кверие, который почему-то вернулся без лошади.
– Где Ласточка? – удивленно спросила ведунья.
– Ласточка… Ласточка…. – словно пытаясь припомнить, тараторил разведчик. – Точно! Я ее там оставил. Немного поодаль. Она слишком громкая, заметили бы. Там лагерь. Думаю, разбойники. Там солянка целая. Люди, веприды21, орки, может, и гномы.
– Что такой странной компашке потребовалось в здешних лесах?
– Купцы, – сразу ответила на вопрос гнома Хельга, – они ждут кого-то вроде нас, чтобы поживиться. Надо с этим что-то сделать. – В этот раз она с надеждой посмотрела на Кота Кверие, который отрицательно замотал кучерявой головой.
– Исключено. Их там около двадцати-тридцати. Огромная шайка. Нас трое. На каждого по десять в худшем случае. Еще и их лагерь. Мы не знаем, что там у них припасено.
– И это говорит тот, кто, не раздумывая, пошел выручать эльфку на площади в Феллане? – осуждающе задала риторический вопрос Сестра ночи.
У Кшиштофа все свербело внутри. Он прекрасно понимал, что риск колоссальный, что встреча с разбойниками не входит в его планы, но он понимал, что рано или поздно эта шайка кого-то получит себе в жертву. Делать было нечего. Он грязно выругался по-эльфьи и кивнул, достав новое приобретение из ножен.
– Оставьте коней здесь. Пойдем так. Ночью атакуем. Одной смерти не миновать, а двум не бывать, – сплюнул он и описал мечом мельницу перед собой.
Несколько часов спустя, пока ведунья общалась со своей наставницей через волшебный шар и пыталась с виноватым видом доказать, что путь, выбранный ими, был наиболее верным, Кшиштоф успел ускользнуть из лагеря путников. Он шел, не торопясь, по узким лесным тропинкам, по которым несколькими мгновениями ранее пробегали олени и белочки. Лес жил своей жизнью: птицы щебетали любовные трели, кузнечики соревновались с лягушками в мастерстве прыжков и песен, зайцы и лисы шныряли там и тут, игнорируя идущего человека. Несмотря на то, что у Кота Кверие на душе было тяжко из-за непредвиденной битвы, он с любопытством рассматривал живность вокруг.
Угасающие лучи апельсинового солнца никак не могли предвещать скорую бойню. Он шел и любовался до тех пор, пока до его уха и носа не стали доноситься признаки близкого лагеря. Запах пива, которое варят веприды невозможно спутать ни с чем другим. Многие говорят, в том числе и лекари, что от этого ядреного пойла можно ослепнуть. Естественно, Кшиштоф, будучи образованным молодым человеком, знал про это, но, тем не менее, как-то раз безрассудно напился этого «напитка богов». Первое, что он вспомнил после вкушения хмельного зелья, – это страшное осознание того, что ноги отказались двигаться. Чувство в конечностях пришло лишь на третий день после попойки с полу кабанами.
Лагерь готовился ко сну. Многие разбойники уже покидали столы, за которыми они давились вепридным пойлом, закусывая его квашеной капустой и вяленой олениной. Некоторые шли выкапывать яму для понятных целей. Судя по вони, которая когтистыми лапами вцепилась в мозг Кота Кверие, ям этих было несколько, и они были заполнены до отказа. Несколько орков, сидевших ближе всего к авантюристу, сокрытому кустами и деревьями, встали и громко припеваючи зашагали в сторону своего шатра, по ходу стягивая с себя рваные лохмотья, оставшиеся со времен лучших дней их службы в военных отрядах огроидов. У некоторых орков не было нормального оружия, и они поскладывали в импровизированный оружейный шалашик дубины и палицы, сделанные из толстых ветвей, что валялись вокруг лагеря.
Вдруг один из орков, что был больше остальных, толкнул того, что был меньше всех. Началась потасовка. Недолгая. Большой с размаху выбил нижний клык мелкого и поднял его нокаутированную голову за хвост жёстких коротких волос на затылке. Рядом с их шатром стоял шатер, явно принадлежавший людям, которые бродили здесь же, среди окров, время от времени ругаясь во всю глотку, явно не боясь быть обнаруженными. Они были уверены, что в такие дебри ни один карательный отряд не сунется. Из шатра людей вышли веприды, сложили лопаты и гарпуны в общую кучу и, почесывая свои зады, направилиь в сторону своих шалашей.
У авантюриста появилось странное чувство: словно эта банда была кем-то хорошо организована. Из палатки вышли двое и отправились патрулировать в обход лагеря. У героя не осталось сомнений, что кто-то или что-то стоит за ними. Ждать было нельзя, и он решил поближе подобраться к первому разбойнику. Оказавшись позади двухметрового орка, Кшиштоф, не раздумывая, достал стилет и полоснул им по могучей шее великана. Огромный серо-зеленый орк тут же обмяк и всем телом рухнул на убийцу. В глазах Кота Кверие потемнело, но он смог выползти из-под бугая. В зоне видимости оставались еще пятеро патрульных и около двух десятков спящих. Авантюрист продолжал красться к следующему орку, прекрасно понимая, что с ними лучше не связываться. Орки, как самая распространенная и известная раса огроидов, были одарены недюжинной силой. Их упоение боем, сражением воспевалось во многих легендах, и это временами заставляло даже берсерков Севера задумываться над своей состоятельностью. Орк стоял и всматривался в темноту своими небольшими, глубоко посаженными глазами. Он не почувствовал, как тонкое жало клинка проткнуло ему шею в районе артерии. Орк обмяк, обняв дерево, возле которого он и выбрал свой наблюдательный пункт. Авантюрист продолжил свое движение по периметру, намереваясь на этот раз оборвать жизнь веприда-гарпунщика. Тот, доставая и убирая гарпун из колчана за спиной, делал вид, что целится в темноту леса. Еще один замах – и теплая от крови сталь скользнула ему подмышку, проткнув сердце и оставив хрипеть кровью из кабаньего рыла.
