– Вы опоздали, Гроссберг, – змеиным голосом процедило сутулое существо в балахоне, идущее перед паладином. – Архиепископ уже ждет нас.
– Нас? – громогласно ответил колосс.
– Вы верно услышали, Элиза ван Грид ждет аудиенции с вами и мной. Для нас есть задание. Оно, возможно, сделает и вас святым. А мне… мне же важно лишь искоренить ересь, корни которой так глубоки, что выдрать ее будет очень сложно.
Пройдя в полной тишине, странная пара добралась до огромной залы. В ее мрачных, абсолютно не типичных для Дарабора убранствах и цветах, уже толпились клерики, паладины и инквизиторы, явно спорящие о методах работы своих элитных организаций. Адепты Ордо Тенебрис сиплыми голосами доказывали, что цель оправдывает средства и иногда единственный выход в искоренении ереси – использовать тьму против тьмы. Представители Святого ордена в свою очередь отстаивали политику непорочности. А клерики доказывали, что лишь молитвы и отстраненность – единственный путь достичь благословления Дары и безопасности во всем мире.
На небольшом пьедестале стоял скромный трон, который гармонично дополнял убогую келию инквизиторов. На троне восседала единственная живая святая Святого ордена – архиепископ Элиза Ван Грид. Одетая как простая Сестра битвы19, она наблюдала за спорящими, явно скучая. За шестьсот лет на ее лице не появилось ни единой морщинки. Черное одеяние с небольшой стальной кирасой вокруг шеи, доходящей до середины груди, и небольшие налокотные доспехи, что достались от Штефана Эверхауера, выделяли ее среди обычных монахинь, прислуживающих ей. Кроме стальной защиты, у нее на предплечьях была защита божественная – священные писания, обвязанные парой цепей с оставшимися слезами Дары. Нимб ярко пульсировал светло-оранжевым цветом за ее миловидной головой, давая небольшой источник света в поглощенной полумраком зале.
– Господа! – как гром среди мрачного неба, обрушился ее голос на своды черного бастиона Инквизиции. – Мы здесь сегодня собрались, чтобы вознести молитву за наших братьев, идущих на благое дело. Встречайте, – архиепископ указала на вошедшую пару, – Ульрих Гроссберг и Гильермо де Росси.
– Это имя уже ничего не значит, – подобно шороху упавших листьев прошипел инквизитор еле слышно.
Гроссберг и де Росси выдвинулись вперед, сопровождаемые взглядом святой предводительницы. Все вокруг расступились. Взоры, направленные на них, заставили Ульриха немного поежиться, хотя, как ему казалось, он привык уже ко всему. Оказавшись в нескольких метрах от Элизы ван Грид, пара остановилась и, не сговариваясь, припала на колени. Их головы послушно опустились. Паладин успел бросить мимолетный взгляд на легендарную булаву Эверхауера, которая изгнала Узурина в план демонов. Это хищное и голодное до свежей крови оружие как будто впивалось в Ульриха своим холодным, жадным взглядом.
– Вы прибыли сегодня в крепость Ордо Тенебрис, дабы искоренить тьму и ересь, которые снова стали укрепляться на Материке. – Начала архиепископ. – Не только Святой орден в опасности. Люди во всех землях нуждаются в нашей помощи, и лишь мы способны ее оказать. Некоторые невежды даже не подозревают об опасности, нависшей над их глупыми богохульными головами. Они смеются над нашей верой, над нашими устоями, над нашими принципами, науками. Как завещала великая Плачущая Богиня, мы обратим всех в нашу единственно истинную веру. Каждый глупец и мудрец, каждый богач и бедняк будет засыпать с молитвой прекрасной Даре, будет просыпаться с ее именем на устах и уйдет в иной мир, воспевая ее величие и мудрость. Да укажет ее чистейшая слеза нам верный путь. – Все находившиеся в зале опустились на колени, подобно Гроссбергу и де Росси, сложив руки для молитвы.
– Мы – дети твои и служители твои, – загудела живая масса гулким хором, – мы поклоняемся тебе и благодарим тебя, о, великая Плачущая Богиня! Твоя жертва не забыта, и твоя воля вершится. Да сгинут все еретики и инаковерующие в пучине инфернального плана. Мы твои в этой жизни и после нее. Да осветит нам путь твоя святая слеза.
Несмотря на то, что молитва была окончена, все продолжали стоять, склонив голову. Треск свечей, горевших в подсвечниках, был единственным звуком, наполнявшим комнату.
– Встаньте же, мои братья и сестры, – вдруг подала признаки жизни святая, – Ульрих и Гильермо, у меня для вас крайне важное задание. Сегодня, здесь, где Ордо Иллюминариум и Ордо Тенебрис встретились, вы, мои храбрые воины, отправитесь на выполенине миссии, которая, возможно, положит конец ереси.
«Где свет встречается с тьмой. Поэтично». – Промелькнуло в голове у паладина.
– Вы отправитесь к развалинам Башни адского пламени. Ваша цель – разбить культ магов, которые предпринимают попытки вернуть Легион в наш мир. Если демоны прорвутся, они будут подготовлены, а Узурин осведомлен, и наша любимая Дара больше не сможет нам помочь. Убейте всех, кто будет мешать вам на пути к достижению цели. Наше дело – святое, наши идеалы – единственно верные. Путь неблизкий, но я твердо убеждена, что вы, мои братья, справитесь. К сожалению, с вами я не могу отправить войско, или хотя бы отряд, ведь мы нарушим наши границы, что будет означать начало войны с Севером и землями нелюдей и огроидов20. Нам не по карману новая война. Поиск и искоренение ереси на нашей огромной территории – дело очень затратное. Вам ясно задание?
– Да, архиепископ.
– У вас есть вопросы, касающиеся вашего священного похода?
– Если позволите, – слегка приподнял голову паладин, все еще стоя на коленях. – Почему я должен идти на столь важное дело с инквизитором? Меня подозревают в ереси? В демонопоклоничестве?
– Что вы, благородный паладин. Он вам поможет в поисках магов, ведь всем известно, как адепты Ордо Тенебрис преуспели в этом.
– Прошу прощения за мою дерзость, – снова опустил голову Гроссберг.
– Ничего. Встаньте же, мои бравые войны Плачущей Богини. У вас есть день на сборы, после чего вам придется отправиться в дальний путь. Проведите остатки дня в приготовлениях и вечерней пятичасовой молитве с нами, у капитула.
– Слушаемся и повинуемся.
Глава 4
В пути с компанией веселее
Три путника ехали по широкому тракту, оживленно переговариваясь. Первый был одет по – пижонски: коричневая короткая распахнутая куртка с исподней рубахой напоказ, вельветовые штаны в сине-фиолетовую полоску, высокие сапоги с небольшим стилетом, спрятанным в голенище, светло- коричневые перчатки из телячьей кожи. Гномий короткий мушкет за поясом и меч-бастард, прикрепленный к седлу, завершали его образ. Этот господин, размахивая руками, что-то громко доказывал миловидной особе, ехавшей рядом. Стройную фигурку девушки с роскошными русыми волосами и аквамариновыми глазами плотно обнимал мужской походный костюм, пользующийся особой популярностью у северного дворянства. Нежно-кремовые штаны с высокой талией и лампасами были заправлены в высокие черные лакированные сапоги. Темно-зеленый суконный фрак, с красной оторочкой на манер тех, что стали носить пираты Кверие каких-то пять лет назад, очень шел ей. Белые кожаные перчатки защищали ее руки.
Следом за этой пестрой парочкой шла повозка, запряженная двумя ломовыми лошадьми. Ею управлял довольно упитанный гном с окладистой рыжей бородой, заплетенной в несколько толстых косичек. Его наряд, как и одежда верхового мечника, не изменился с того момента, когда он был на рыночной площади в Феллане. Крытая повозка шла легко. Гладкий тракт, прилично высушенный за последний месяц без дождей, легко давал лошадям переступать копытами.
– Я вам говорю, если оцелота побрить, то он будет больше похож на кота, нежели на человека! – не унимался Кшиштоф.
– Да к чему тебе брить оцелота? – уже понимая, что это шутка, подливала масла в огонь Хельга.
– Как это зачем? – крайне натурально удивился всадник. – Надо знать! Наука! Эх ты, северянка! Вы только своими кореньями да зельями промышлять можете, а точные науки хулите. Поэтому Орден и живет в лучших условиях. Там университеты, академии, сколярии почти в каждом городе, а у нас? Тьфу, дикие земли! Два университета: один в Фурингии, в столице их, а второй…
