– Что это? – спросил молодой тауматург.

Паж дёрнулся.

– Ка… ка… кажется кропусы. Великий Ваалар Гаал, хоть бы они нас не учуяли. Эти и в тумане отыщут.

Пошли быстрее. Тропа повернула к подножию горы. Вой повторился, но гораздо ближе и с нотками радости. Фроузен перешёл на бег. Команда за спиной не отстала, но каждый новый крик звучал всё ближе и ближе. В тумане появился новый запах – отвратительно резкий, какой-то липкий, одежда провоняла сразу. Донесся топот лап. Неожиданно из тумана вынырнул бок огромного валуна. О поверхность словно кто-то могучий когти точил – работа дождя и яростного горного ветра.

– Скорее наверх! – крикнул Фроузен.

Тауматург пропустил остальных вперёд, сам забрался на камень последним. И вовремя. Туман заклубился, замелькали многочисленные тени. Шорохи и скрежет о валун чем-то твёрдым дополнило разочарованное поскуливание. От вони заслезились глаза, дышать пришлось ртом. Фроузен попытался разглядеть тварей, но из-за густого тумана даже спины сидящих рядом навьев едва видны. Тогда он попытался медленно спуститься.

– Куда ты? – прошептал Альмарик, тауматург застыл.

Шорохи стихли, будто животные разом исчезли. Повисла тишина, в которой можно услышать падение волоса. Лишь мощная вонь указывает на то, что твари не ушли. Фроузен осторожно спустился ещё на шажок вниз. Ещё шажок. Ещё… Из тумана выскочила волосатая голова. Челюсти с такими зубами, что и ногу барцелиса с легкостью перегрызут, клацнули около лица. Чёрные глаза зыркнули люто и голодно. Голова исчезла в белых клубах. Шорохи возобновились с большей силой, камень заскребли многочисленные когти. То там, то здесь из тумана показывались омерзительные морды. От страха Альмарик едва не забрался на навьев. Некоторым тварям удалось когтями зацепиться за нижние выступы камня, но залезть повыше не получилось. Будь валун немного меньшего размера, беглецов давно бы стащили. Фроузен попытался шарахнуть одного из наиболее настырных посохом, но у кропуса оказалась отличная реакция: мощные челюсти капканом сомкнулись на древке, тауматург едва не свалился от потянувшей вниз тяжести. Тварь рванула сильнее, из горла вырвался злобный рык. Спасло от падения то, что паж ухватил молодого тауматурга за балахон. Двое воинов вовремя подстраховали Альмарика. Из тумана одновременно вынырнуло две кошмарные головы. Челюсти клацнули около древка. Фроузен понял, что если не освободит посох, то либо потеряет его, либо свалиться с валуна. Он дёрнул изо всех сил. Хрустнуло, раздался визг. Навершие посоха болезненно ударило в грудь. Фроузен повалился на Альмарика. Воины затащили обоих как можно выше. Желание воспользоваться посохом как дубиной отпало.

Вскоре поднялся лёгкий ветерок. Словно чего-то застеснявшись, туман медленно попятился, полез в щели, заполз под камни. Ветер отогнал его на равнину. Последние лоскуты исчезли, но положение отряда лучше не стало. Если бы Фроузен отважился на спуск, его разорвали бы вмиг, потому как камень осадили одиннадцать крупных тварей. Голова каждой непомерно велика по отношению к телу, покрыта короткой бордовой шерстью. Передние ноги крепкие, мощные, прекрасно приспособленные для удержания жертвы, когда челюсти отрывают от неё куски. Зато задние – слабые, отчего кропусы передвигаются странным припадающим на круп бегом. Бурого цвета с тонкими чёрными полосами шерсть является прекрасной маскировкой на равнине. Вид жертв, таких желанных и близких, заставил их активнее прыгать вокруг камня. Альмарик ткнул пальцем вдаль, Фроузен всмотрелся. По равнине в их сторону несётся ещё одна стая таких же «красавчиков».

– Вам помочь? – раздалось сзади.

Фроузен оглянулся и ахнул. В сотне шагов ввысь уходит выложенная тёмно-серым камнем стена небольшой, зажатой с трех сторон горами, крепости. Четыре башенки, словно игрушечные возвышаются над стенами. На каждой трепещет прапор с луной и звездами на чёрном фоне. От крепости веет уверенностью, она словно небольшая, но гордая дочь гор обещает безопасность и кров нуждающимся. Между зубцами стены свесилось с десяток воинов в кольчужных доспехах, на рожах любопытство и живой интерес. Из-за плеч торчат луки и чёрные оперенья стрел.

– Если вы будете так любезны, то мы, пожалуй, не откажемся от помощи, – крикнул Фроузен.

Окликнувший их махнул рукой, звонко щелкнули тетивы. Четыре твари, взвизгнув, упали замертво, три вцепились зубами в стрелы, вонзившиеся в лапы. Остальные дали дёру. Воины безжалостно добили раненых кропусов. Приближающаяся с равнины стая остановилась. Ноздри зверей расширились, втягивая воздух, чёрные глазки посмотрели на стену, опустились к подножию камня, где нашли последний приют их родичи. Раздался печальный вой, головы опустились, кропусы медленно заковыляли прочь.

– Трусливые твари, – снова обратился к Фроузену воин. – Вы как, пойдете за ними или посетите мою обитель?

– А вы как, чтобы спуститься и поохотиться? – предложил тауматург.

Воин оценил шутку, улыбнулся.

– Нет, уж лучше вы к нам. Мое имя Фойр Дугар Де Ля Бронкус Ор Бел Велагур Се Ра Круз Титас Арвидий Жармен. Но можно просто Фойр.

– Да уж, лучше просто Фойр, – сказал тауматург и представился: – Фроузен, а это мой спутник Альмарик и…

Он поймал себя на том, что не знает ни одного навья по имени. Фойр не обратил внимания на заминку.

– Ворота с другой стороны, – сказал он.

Исчез. Фроузен услышал властный приказ. На стенах показались ещё несколько воинов, взгляды впились в убегающих кропусов. Тауматург быстро слез с камня и опасливо сделал шаг к мёртвому кропусу.

– Ты его ногой ткни, – посоветовал Альмарик, не двигаясь с места, – вдруг притворяется.

Фроузен от всей души съездил твари по морде. Голова безжизненно откинулась, челюсти распахнулись во всю ширь, но только теперь это выглядит не грозно и опасно, а жалко и беспомощно.

Но Альмарика на мякине не проведешь, вдруг тварь ждёт, пока спустится Его Высочество. И если бы Фроузен сделал глупость, пытаясь дождаться пажа, Альмарик слез бы лишь когда твари полностью разложились, а ветер изгрыз кости в песок.

– Да мёртвые они, – сказал Фроузен, – мёртвые.

– Ага, мёртвые, – пугливо сказал Альмарик. – Я видел как у того, что слева от тебя, веко дёрнулось.

Трусость пажа вывела Фроузена из себя.

– Ну и сиди на камне.

Он сделал несколько шагов к крепости, паж словно материализовался слева. Наверное навьи помогли спуститься.

Крепость пришлось обходить в виду того, что ворот в положенном месте не оказалось. Любой нормальный человек расположил бы вход со стороны равнины. Но видимо крепость строил кто-то, находящийся не совсем в своём уме. Пришлось подняться по узкой, зажатой между склонами гор и стенами дороге.

– Кто так строит? – возмутился паж.

Фроузену тоже показалось странным, что ворота находятся не со стороны равнины. Неудобно провозить товары, да и телегам на такой дороге не разъехаться. Но в чужую крепость со своим планом не ходят.

Фойр встретил их в воротах. На голову ниже тауматурга, жилистый, в чёрном камзоле, поверх которого надет начищенный до блеска панцирь. На поясе в богато украшенных камнями ножнах упрятан узкий длинный меч. Лицо бледное, лишено растительности и испещрено глубокими морщинами, придающими Фойру суровый вид. Глаза смотрят уверенно, властно, но без высокомерия.

– Мы рады гостям, – гостеприимно сказал он, руки разошлись во всю ширь души. Фроузен позволил себя обнять. Ноги оторвались от земли, ребра предупреждающе затрещали, дыхание со звуком – хы – покинуло тело, Фойр затряс его как игрушку. Наконец гостеприимный хозяин поставил помятого гостя на землю, кивком головы приветствовал остальных. Фроузен, поскрипывая потревоженными костями, подумал, что лучше бы и его так же, кивком.

– Времена нынче лихие, – сказал хозяин крепости, – да и живём как между молотом и наковальней. То кропусы, то некродосы, то еще какая дрянь заявится, поэтому гости до нас обычно не доходят или доходят, но в чьих-нибудь желудках, а то и вообще в переработанном дурно пахнущем виде.