- … при весьма трагичных обстоятельствах. Да, я помню, - кивнул Авелон. – Но Энмора Кровеглазого не было тогда в городе.

- Зато Отогар был, - с ненавистью отозвался Леннерт. – Я уже делился с тобой своими подозрениями. Дело тёмное, а я точно уверен: в любом тёмном деле, что касается Гильдии, замешан Отогар. Но он скользкий тип, и доказательств его вины не найти. Я уже тогда подозревал, что именно он подставил Стаглиора и вынудил его отказаться от участия в выборах. А сегодня я получил доказательство. Энмор рассказал мне, что в сентябре он разыскивал Стаглиора в Тирле, хотел передать ему письмо. А Отогар каким-то образом прознал об этом письме, и пытался отобрать его… Энмор сказал, что именно после этой истории Отогар стал его врагом.

С минуту они шли молча. Казалось, Авелон обдумывает то, что услышал.

- Конечно, хотелось бы узнать подробности, - проговорил он. – Когда вернёмся, расспросим его о деталях. Но всё-таки, Леннерт… слишком уж сильно ты склонен видеть руку Отогара во всех неприятностях, которые сваливаются на Гильдию.

- Не на всю Гильдию, а лишь на лучших её представителей, - горячо возразил Леннерт. – Ты считаешь, что я слишком подозрителен? Что ж… могу только сказать, что искренне надеюсь, что с тобой ничего не случится.

- Со мной ничего не случится. Не забывай, что я – член Совета.

- Как раз поэтому тебе и стоит быть осторожнее, - грустно ответил Леннерт.

Больше они не разговаривали. Спустя несколько минут стало ясно, что впереди открытое место. Авелон что-то пробормотал, и шарик света воспарил выше и замерцал ярче, освещая широкую поляну. Авелон остановился и вскинул руку, приказывая солдатам стоять на месте.

Все замерли.

Авелон шагнул на поляну первым. Как только он вышел из-под защиты пусть и облетевших, но всё-таки густых веток, дождь обрушился на него с новой силой. Но на худом лице мага появилась улыбка: в зеленоватом свете магического огня он увидел высокую отвесную скалу, нависшую над поляной. В этом освещении Синяя Скала приобрела цвет морской волны, но Авелон мгновенно узнал образ из видения, промелькнувшего в разуме Ануора во время их поединка.

Он опустил руку, и услышал за спиной хлюпанье грязи – солдаты выбегали на поляну и окружали предводителя полукругом. Леннерт встал за левым плечом Авелона. Маг вытянул из ножен меч, и по клинку побежали голубые искры.

- Они не могли сделать надёжное укрытие, - сказал Авелон. – У крыс не было времени, чтобы вырыть себе новую нору. Они где-то здесь… прячутся…

Над лесом пронёсся кошмарный, леденящий душу вой. От неожиданности Леннерт вздрогнул. Стражники озирались по сторонам, их руки крепче сжали древки алебард.

- Не бойтесь! – крикнул Авелон. – Это даже не волк. Всего лишь собака.

Едва он умолк, как вой повторился, только теперь уже с той стороны, откуда они пришли. Леннерт резко развернулся, но не увидел ничего, кроме тьмы. Тьмы, в которой вдруг раздались дикие крики.

Есть ли звуки страшнее вопля истязаемой лошади? Если и есть, то Леннерт этого не слышал. Похолодев от ужаса, солдаты слушали, как далеко в лесу кричат привязанные лошади. Их крики мешались с визгливым лаем, рыком и воем, и над всем этим хаосом властвовал ровный, непрекращающийся шум дождя.

- Наши кони! – вскричал, очнувшись, один из стражников. – Наши кони!

- Стоять на месте! – рявкнул Авелон.

Показалось, или Леннерт услышал треск рвущейся плоти? Зажмурившись, он отвернулся от тёмного леса. От Синей Скалы исходило ровное тепло магии, но это тепло было недобрым. Место Силы, подумал Леннерт. Просто Силы, не доброй и не злой. Эта Сила старше, чем добро или зло, свет или тьма. Она может помочь боевому магу Гильдии – но точно так же она может помочь и волшебнику, который служит демону. Повернувшись к Синей скале, он открыл глаза – и тут же пожалел об этом.

Все солдаты стояли, повернувшись к лесу и с болью прислушиваясь к вою и крикам. Даже Авелон смотрел в лес, сдвинув брови над сверкающими глазами. И никто не заметил, как на вершине скалы сгущаются тени, слишком плотные, чтобы быть просто тенями. Как прижимаются к лохматым головам острые уши. Как загораются призрачно-белые глаза. Как зеленоватый свет отражается в оскаленных острых зубах.

- Берегись! – услышал Леннерт собственный крик, и тут же первый пёс соскочил со скалы и прыгнул на спину одному из стражников. Крик человека, бешеный рык пса, тут же сменившийся визгом, когда товарищ стражника отрубил твари голову алебардой. Но псов было много, и они посыпались со скалы, как песок. Многие упали неудачно, ломая лапы и разбиваясь насмерть, но это никого не останавливало – собак вела чья-то воля, куда более сильная, чем их собственная. Псы бросались на стражников, те рубили их алебардами, пронзали мечами, но собак было слишком много. Их клыки прокусывали насквозь толстую кожу сапог и сукно штанов, вонзались людям в ноги, руки, животы, и над поляной неслись крики боли.

Синее пламя меча Авелона мелькало в самой гуще схватки. Один удар вышибал дух сразу из нескольких псов, и на землю падали пустые оболочки. Леннерт отбросил кинжалом двух собак, но на него пёрли всё новые. Он отбежал в сторону, прислонился к дереву, чтобы перевести дух, и ощутил нечто такое, от чего у него волосы встали дыбом. Посмотрев вниз, он застонал от отвращения: из леса выбегали крысы, полчища крыс, и первые из них уже карабкались по его сапогам и штанам, стремясь добраться до лица.

- Проклятье! – прохрипел Леннерт, чувствуя, как слабеют его пальцы на рукоятке залитого кровью кинжала. Внезапно прямо на него бросился воющий пёс, его оскаленная пасть потянулась к лицу Леннерта, словно в жутком, отвратительном поцелуе. Волшебник инстинктивно закрыл лицо руками, и клыки пса вонзились ему в ладонь, раздирая в клочья перчатку.

Дикий вой оглушил Леннерта. Открыв глаза, он увидел, как пёс падает на землю и очумело мотает башкой. Он поднёс ладонь к глазам. От перчатки остались жалкие лохмотья, и в этих лохмотьях застряли окровавленные, вырванные с корнем собачьи зубы.

«Мои руки!» - подумал Леннерт. Внезапно его осенило. Он сорвал с рук остатки перчаток и сгрёб голыми руками крыс, уже карабкавшихся по его груди. Зверьки заверещали от боли, из-под призрачных пальцев Леннерта потекла кровь. Отбрасывая от себя крыс, он бросился вперёд. Ещё один пёс прыгнул на него. Преодолевая отвращение, Леннерт схватил его за морду, его палец ткнулся в противно скользкий глаз, по коже потекло что-то горячее и отвратительное… Отшвырнув в сторону мёртвого пса, Леннерт поскользнулся на мокрой траве и упал в кусты. Протянув руку, он нащупал вовсе не крысу, а что-то гораздо более мерзкое, и закричал, вспомнив рассказ Энмора о том, что он увидел в земляном укрытии…

… За много миль от них, в темнице под Дворцом Гильдии Чародеев, беспокойно спал Энмор. Висельник чувствовал, что его человеку нехорошо. Склонившись над лицом Энмора, он наблюдал за тем, как двигаются его глаза под закрытыми веками.

Внезапно дверь камеры тихо скрипнула. Висельник настороженно обернулся, поднял уши. Его маленький нос задвигался, уловив хорошо знакомые запахи.

Лес. Дождь. Крысы.

Висельник дотронулся лапкой до щеки Энмора, и волшебник сердито отвернулся в сторону. Кот снова повернулся к двери. На сей раз она открылась чуть шире, и оттуда всё сильнее тянуло дождём. Коты не охотятся в дождь. Когда разражается непогода, грызуны могут спать спокойно. Да и сами кошки предпочитают в такое время дремать. Но сейчас Висельнику было неспокойно. Он терпеть не мог быть запертым, но как бы заманчиво не смотрелась сейчас эта дверь, идти туда ему не хотелось.

Во всяком случае, без своего человека.

Кот требовательно мяукнул и лизнул человека в щёку. Энмор пробормотал что-то непонятное, возможно, опять произносил то нелепое имя, которое он дал коту. Висельник уже начинал сердиться. Ну ладно, не хочет по-хорошему, будет по-плохому. Кот сел на груди Энмора, набрал в грудь воздуха и громко сказал:

- Сколько можно спать? Ты ведь не кот! Совести у тебя нет! Просыпайся немедленно!