Он никогда раньше не слышал, как она кричит. Знахарку было не так-то просто напугать. Но она хотя бы вскрикнула – сам он не смог и звука издать, хотя заклятие Авелона давно не действовало. Язык словно прилип к нёбу, веки широко распахнулись, а мышцы шеи одеревенели, не позволяя Энмору отвернуться и не смотреть.

Тело Герселлы выгнулось, как в столбняке, белые от напряжения пальцы вцепились в подлокотники кресла с такой силой, что из-под ногтей стекала кровь и капала с кончиков пальцев на пол. Но её руки выглядели далеко не так страшно, как лицо. Казалось, от него отхлынули последние капли жизни, кожа посерела, как у покойницы. Из широко открытых глаз струились кровавые слёзы, рот исказился в отвратительной гримасе. Внезапно её пронзила дрожь, ноги ударили в пол, голова завертелась из стороны в сторону. Из искусанных губ вырвался булькающий стон, плеснула кровь.

- Говори! – прорычал Авелон. Девушка вновь застонала, на этот раз своим голосом, тихим и жалобным. Не помня себя, Энмор бросился вперёд, но Авелон, не глядя, выбросил в его сторону руку, и словно огромный невидимый молот ударил Энмора в живот. Он отлетел назад и упал на ковёр, кот выпал из его рук и возмущённо закричал.

- Говори! – голос Авелона эхом отдавался от стен. В ответ ему сдавленно зашипел Ануор:

- Она умирает… я говорил тебе.

- Говори, где будет обряд, - непреклонно продолжал Авелон. И тогда из уст Герселлы вырвался отчаянный вопль. Она кричала не переставая, а Авелон не отходил от неё, и снова и снова повторял свой приказ. Магия расходилась от него мощными волнами, как от тяжёлого камня, брошенного в воду, и воздух наполнялся шумом и гудением, в нём вспыхивали и гасли синие искры. Неожиданно крики прекратились, и глухой голос Ануора выдохнул:

- Она умирает.

И сразу за этим всё прекратилось. Тело девушки обмякло, как кукла, и неподвижно скатилось с кресла на пол. Морок спал с Энмора, он вскочил на ноги и бросился к Герселле, упал перед ней на колени, приподнял голову. Девушка с трудом приоткрыла веки, взглянула на него и прохрипела:

- Эр… нм-мор…

- Что она говорит? – услышал Энмор голос Авелона, но не ответил. Герселла всё ещё цеплялась за его рукав пальцами, слабыми, как у певчей птички, и бормотала:

- Эрн…ни.. хор… Эн..мо…мор… Эр… лор…

- Что она говорит? – повысил голос Авелон.

- Она зовёт Энмора, - ответила Рида, и, кажется, Авелона этот ответ устроил: он кивнул и отступил на несколько шагов. В это время на плечо Энмору упала тяжёлая рука Леннарта и оттолкнула его в сторону. Сам волшебник опустился на колени перед потерявшей сознание девушкой и начал медленно водить над её головой и грудью раскрытыми ладонями, шепча заклинание Исцеления.

Энмор уставился на его руки. Среди волшебников было хорошо известно, что Леннерт постоянно покупает себе новые перчатки, за что и получил своё прозвище, над ним за глаза посмеивались, а порой и презрительно называли щёголем. Но сейчас перчаток на его руках не было. Без них руки Леннерта выглядели скорее призрачными, чем человеческими – кожа и мышцы были полупрозрачными, как студень, а там, где полагается быть костям, мерцали золотистые искры. Энмор знал, что это за искры. Так выглядит заклинание Исцеления.

Прошло несколько минут, прежде чем Леннерт устало выдохнул, поднял свою призрачную руку, отвёл со лба мокрую кудрявую чёлку и сказал:

- Она будет жить.

- Так он солгал? – спокойно спросил Авелон.

- Не думаю, - устало покачал головой Леннерт. – Я вытащил её с самого края. Она не хотела умирать… думаю, это мне и помогло. Она будет спать несколько дней, прежде чем вернётся к жизни.

Энмор во все глаза смотрел на то, как Леннерт надевает обратно свои перчатки. Они были красивые, новые, из тонкой замши. Но едва волшебник натянул их, как замша пошла тёмными пятнами, похожими на плесень, и лопнула в нескольких местах. Леннерт только вздохнул и пробормотал:

- И так всегда…

Рида посмотрела на вытянувшуюся на полу Герселлу, потом повернулась к Авелону:

- И что в итоге? Что вы узнали?

- Мне удалось заглянуть в его мысли, - отозвался Авелон. – Он так ничего и не сказал. Но за секунду до того, как покинуть тело девочки, он потерял над собой контроль, и я увидел нечто… думаю, это поможет.

- Что вы увидели? – спросил Энмор.

- Место в лесу. Поляну у подножия высокой скалы. Скала была очень необычная, голубого цвета.

- Это Синяя Скала, - проговорил Энмор. – Вот где будет следующий обряд!

Как будто из ниоткуда появился Стин с двумя другими магами. Энмор понял, что Авелон вызвал их мысленно. Двое положили на носилки Герселлу и куда-то унесли. Авелон тем временем повернулся к Стину:

- Вызовите всех, кто ещё остался в городе или окрестностях. Нужно срочно отправляться на важное дело.

- Я с вами, - вызвался Леннерт.

- Я тоже! – сказала Рида.

- И я! – присоединился Энмор. Авелон быстро взглянул на них.

- Прошу прощения, госпожа, но знахарь ничем не сможет нам помочь в этом деле. Вы нужны здесь.

На острых скулах Риды выступили два красных пятна, но она промолчала и сдержанно кивнула. Авелон посмотрел на Энмора, и его взгляд посуровел:

- А что до вас, Энмор, то вы своей самонадеянностью едва не погубили себя и не принесёте нам никакой пользы. Я не могу приговорить вас к серьёзному наказанию без решения Совета, но я накажу вас. Вы не пойдёте к Синей Скале. Леннерт, отведите стажёра в камеру, и пусть остаётся там до утра.

- Нет! – вырвалось у Энмора. Авелон сверкнул глазами:

- Не смейте мне возражать! Или вы забыли, что я член Совета! Вы должны подчиняться моей воле! Леннерт, уведите его.

- Пойдём, Энмор, - сказал Леннерт, беря его под руку. Вдвоём они покинули комнату, а следом за ними бежал Висельник.

Сопротивление было бесполезно.

========== Глава 9. Секрет Леннерта ==========

Без сомнения, это была самая уютная тюрьма на свете. Стены обшиты деревянными панелями и украшены старомодными шпалерами. На полу толстый ковёр, у стен мягкие кресла и кровать – узкая, но застеленная чистыми простынями, с подушкой и тёплым покрывалом. Темница Гильдии находилась глубоко под землёй, поэтому окон в ней не было, зато в воздухе плыли мерцающие волшебные огоньки, заливавшие помещение мягким светом

- Дверь в уборную находится здесь, - сообщил Леннерт, толкнув дверцу, которую Энмор поначалу не заметил. За дверью оказалось крохотное помещение, стены которого были выложены камнем. В углу журчал фонтан, воду из которого можно было использовать и для питья, и для умывания. – Через три часа Стин принесёт обед… если не забудет. Если хотите, я попрошу его захватить свежие газеты или книги.

- В гробу я видал… - взорвался было Энмор, но на середине фразы язык онемел. Неудивительно, ведь он никогда не видел в гробах ни книг, ни газет, не говоря уж об обеде.

- Как вам будет угодно, - усмехнулся Леннерт и закрыл дверь. Но не снаружи, а изнутри.

- Я прошу вас, Энмор, никому не распространяться о том, что вы видели, - сказал Леннерт серьёзным голосом.

- А именно?

- О том, как я исцелил девочку-великаншу.

Энмор вспомнил бесплотные, прозрачные руки, которые Леннерт прятал под перчатками.

- А, это, - проговорил он. – Но почему? Вы же не сделали ничего плохого. Ваше Исцеление было образцовым. Я бы никогда так не смог. Думаю, даже Иол…

- Ваш учитель – превосходный волшебник, - ответил Леннерт. – Но вы правы, даже он не смог бы сделать подобное.

Голос его звучал совсем не хвастливо. Напротив: Леннерт как будто признавался в чём-то постыдном и непристойном.

- Много лет назад я, как и вы, отправился в путешествие. Я мечтал стать великим целителем и искал себе достойного учителя. И нашёл… Мой наставник – я поклялся не называть его имени – согласился даровать мне способность исцелять. Но попросил в уплату самую малость – мои руки. Обычные, человеческие руки. И взамен дал мне то, что вы видели.