- Ни в чём, господин волшебник. Честное слово. Просто мне не верится, что они могли меня убить. Ануор всегда заботился обо мне. С тех пор, как мой отец…

Снова воцарилось неловкое молчание. Подождав, пока губы Герселлы перестанут дрожать, Энмор спросил:

- Кто такой Ануор?

- Он у нас главный, - отозвалась девушка. – Он разговаривает с Богиней и передаёт нам Её слова. Он решает, что мы будем делать.

- Тогда ты знаешь, кого должны принести в жертву после животных, - жёстко сказал Тогрон. – Как ты на это смотришь, хотелось бы мне знать?

Герселла сверкнула потемневшими глазами:

- Такова плата за Её милость. Лучше погибнуть немногим, чтобы спасти всех.

Её голос прозвучал неожиданно холодно и зло, как будто её устами говорил кто-то другой. И Энмор даже знал, кто именно. На секунду в звонком голосе девушки он услышал отголосок грубого и властного мужского голоса, того голоса, который сегодня ночью кричал: «Убить всех, а девчонку – в первую очередь!»

- Вот оно что! – возмутился Тогрон. – Ну, тогда почему бы вам самим себя не порешить, вместо того чтобы детишек мучить?

Чтоб разрядить обстановку, Энмор быстро спросил:

- А твоя мать? Она жива?

Герселла помрачнела ещё сильнее, на её глаза навернулись слёзы. Напускная злость, которую внушил ей Ануор, испарилась, и она вновь стала потерянной и испуганной.

- Она там… она осталась там, - всхлипнула она и отвернулась, закрыв лицо рукавом.

У Энмора быстро забилось сердце. Он переглянулся с Тогроном. В чёрных глазах гнома ярость сменилась азартом.

- Значит так, - сказал Энмор. – Я передумал. Мы не пойдём в Тирль прямо сейчас. Отведи нас туда, где они прячутся.

Он нарочно сказал «они прячутся», а не «вы прячетесь», чтобы проверить, как отреагирует Герселла. Но силы явно изменили девушке. Сама не своя от тревоги, она продолжала беззвучно плакать, кусая рукав своей огромной куртки.

«Видел бы меня сейчас Иол! Стоило ему уйти, и я сразу связался с такой компанией, что хуже не придумаешь. Великанша-служительница демона и гном-убийца! Впрочем, что значит связался? Я сам эту компанию и основал…»

- Мы что-нибудь придумаем, - решительно сказал он, поднялся на ноги и врезался головой в низкий потолок, убив всю торжественность момента.

Идти пришлось долго. Энмор поначалу думал, что Герселла поведёт их в самую чащу леса, но случилось по-другому. Через час после того, как они углубились в лес, деревья начали редеть, и вот наконец путники вышли на кромку песчаного обрыва, спускавшегося к извилистой речке. Энмор не сразу признал в ней тот же Светлый ручей, что тёк возле Старых Клыков.

За ручьём простиралась холмистая местность, поросшая редким лесом. Когда-то здесь находился посёлок, но двести лет назад жители покинули его, перейдя на более удобное и плодородное место и основав деревню Новые Клыки. Об этом Энмор рассказывал Тогрону, пока они вместе спускались к ручью вслед за Герселлой, ловко отыскавшей удобную тропинку.

- Почему именно Клыки? – спросил Тогрон. – Странное название.

- В этих самых холмах иногда находили бивни мамонта. В свою время моя деревня, Старые Клыки – тогда она называлась просто Клыки – здорово нажилась на продаже этих бивней. Потом на эти холмы пришли переселенцы из деревни, и скоро никаких бивней здесь не осталось. Потому люди и ушли на другую сторону леса.

- Может, что-то и сохранилось, - предположил Тогрон. Глаза его заблестели: он хорошо знал, как высоко ценится мамонтова кость.

Дальше они шли в молчании. Тропинка, которую отыскала Герселла, петляла между холмов, огибая всякую возвышенность и никогда не поднимаясь на вершину. Энмор вспомнил, что много лет назад здесь прятались повстанцы, поднявшие мятеж против королевской власти. Холмы близ Старых Клыков и лес на берегу ручья давали им приют, но недолго. Интересно, сколько людей сложили головы здесь, в этой тихой местности, где сейчас даже не слышно криков птиц? Чем больше Энмор думал об этом, тем более не по себе ему становилось. Поневоле думалось о крови, пропитавшей эту землю, и о той крови, которая далеко, на Соловьином холме, так и не ушла в землю, оставшись коркой на поверхности.

- Это здесь, - сказала вдруг Герселла, остановившись. Энмор чуть не налетел на неё. Осмотрелся по сторонам.

- Где? Я вижу только траву и кусты.

- Отсюда, снизу, ты ничего и не увидишь. Тебе надо подняться на холм и посмотреть вперёд. Увидишь много кустов рябины и несколько белых камней, а среди них – вход в пещеру.

Энмор уже собрался подняться, но тут ему в голову пришла идея.

- Давай поменяемся плащами, - предложил он Герселле. – Я надену твой чёрный плащ, и они примут меня за своего.

- Зачем? – испуганно спросила девушка. – Мы так не договаривались! Не ходи туда один! Просто посмотри!

- Я помню, о чём мы договаривались. И ещё я помню, что у твоих приятелей есть арбалеты. Как думаешь, они промахнутся, если увидят на холме чужака?

- Но если ты наденешь мой плащ, они подумают, что это я, и всё равно будут стрелять!

- Может, будут. А может, и нет. Во всяком случае, лучше хоть такая маскировка, чем вообще никакой. К тому же не забывай, что я волшебник, а ты нет.

Герселла подчинилась и сняла плащ. Оставив её и Тогрона у подножия холма, Энмор зашагал наверх, Висельник, которого убедить было невозможно, бежал за ним.

Встав туда, куда указала юная великанша, Энмор посмотрел по сторонам и сразу увидел холм, на склоне которого из-под земли выступало несколько белых камней, окружённых спутанными облетевшими рябинами. Он начал медленно спускаться в том направлении, и лишь когда подошёл поближе, увидел, что между камнями скрывался тёмный лаз. Ловко придумано – с вершины холма можно увидеть только камни, но не вход в пещеру.

Меньше всего Энмору хотелось идти туда, но дело решил Висельник. Едва завидев пещеру, кот резво побежал туда и остановился у самого входа, принюхиваясь. Его хвост распушился и завилял туда-сюда. Прежде, чем Энмор успел позвать его, кот уже нырнул в темноту.

- Висельник! – сердито воскликнул Энмор. – Ну-ка быстро назад!

Кот и не подумал подчиниться. Энмор быстро оглянулся. Он обещал, что не будет лезть в пещеру, но не бросать же кота? Сердито покачивая головой, он двинулся в сторону пещеры и, наклонившись ко входу, негромко позвал:

- Вернись, кому говорят, глупое животное!

Внутри было очень темно, не то что кота – стен видно не было. Пришлось Энмору шагнуть внутрь.

Это была не пещера, а самая обычная нора в земле, только очень большая. Воздух был сырой и тяжёлый, пахло сыростью и гнилью. Ощупывая стены, Энмор медленно продвигался вперёд. Он мог бы вызвать шарик света, но это было бы крайне неосторожно. Ещё более неосторожно, чем лезть сюда.

Вдруг он понял, что где-то впереди есть свет. Слабый, почти незаметный, он пробивался из-за какого-то поворота. Сразу после этого Энмор услышал тихий шорох и на плечи ему упало несколько комочков земли. Понятно: проклятый остроконечный капюшон задевает низкий потолок. Как, интересно, здесь передвигались родители Герселлы, великаны? Ползком?

Он продолжил путь, склонив голову, но шорох не прекратился. Наоборот, он стал громче и разделился на множество звуков. Где-то впереди шевелилось и шебуршало что-то огромное и многочисленное… Энмора прошиб пот от страха и отвращения, когда к шороху присоединился тихий многоголосый писк, а ноздрей коснулся знакомый запах.

- Крысы! – прошептал он с омерзением, понимая теперь, почему Висельник так рванулся в эту мерзкую нору. Однако такому множеству крыс кот был не страшен: они сами могли его убить. Энмор ускорил шаг. Ход, по которому он шёл, круто изогнулся, и за поворотом Энмор увидел Висельника, к счастью, целого и невредимого. Кот припал к земле, навострив уши и покачивая кончиком хвоста.

Энмор посмотрел вперёд и увидел, что ход привёл в широкую нору с довольно высоким потолком. Тут выяснился и источник света: у дальней стены был разведён костёр. В свете костра стали видны крысы – огромное количество крыс. Живой, копошащийся, пищащий ковёр покрывал почти весь пол, за исключением маленького круга вокруг костра. В этом кругу спиной к Энмору сидел какой-то человек. Косматые чёрные волосы падали на ужасно худую спину. Человек жадно грыз длинную кость, потом бросил её назад через плечо. Кость упала на крыс, не издав никакого звука при мягком ударе, и тут же скрылась под слоем голодных тварей. А человек потянулся в сторону, за другой костью. При этом движении Энмор увидел болтающуюся сморщенную грудь, и понял, что перед ним женщина.