— Как я рада! Как счастлива! Мой мальчик встретил искреннюю, истинную любовь! Ка-а-а-ак я ра-а-а-ада-а-а-а!

— Он познает все радости и краски! — вторил ей Эрнест Абалденный, заставляя Лилю каждый раз в испуге вздрагивать и пытаться убежать вон. Только рука Аарона Эрнестовича, намертво приклеенная к талии Лили, не давала совершить столь необдуманный манёвр.

Каждый раз, когда Августа начинала вывизгивать свой восторг от происходящего, лицо Аарона нервно сокращалось, правый, а иногда и левый глаз дёргался, он крепче сжимал Лилю, от чего казалось, что ещё немного, и он её выдавит, как зубную пасту на щётку, а сама Лиля была близка к обмороку.

Ходили официанты, подносили лёгкие закуски, вино и шампанское. Один фужер Лиле пришлось выпить, настоял на этом Аарон. После того, как ноги новоиспечённой жены примерно в сто пятый раз подкосились от воплей «Как я ра-а-а-ада», отдалённо напоминающих крики каипоры* или причитания плакальщицы, он резко отвернул Лилю от толпы, поставив к ним спиной, и поднёс фужер с шипучим напитком ко рту девушки.

— Надо! — отдал приказ Большой Босс, и Лилия Михайловна беспрекословно выполнила указание. Такой формат общения подчинённых с начальством ей был понятен и близок.

Примерно через полтора часа, когда поток поздравляющих немного иссяк, Аарон передал обалдевшую, слегка взъерошенную и заикающуюся Котёночкину «девочкам». Те, во главе с Вадиком, переодели её очередной раз за день, напомнили, в каком чемодане что лежит, обняли на прощание, расплакались, особенно сентиментальный Женя, и распрощались с Абалденной, в душе всё ещё Котёночкиной.

После этого Лилию Михайловну усадили на заднее сиденье автомобиля, прямо рядом с мужем, зачем-то продолжающим держать — или обнимать? Лиля окончательно запуталась, — её за талию, и доставили в аэропорт.

Досмотр они прошли быстро, хотя и не без неожиданностей. Лилии Михайловне пришлось признаться в страшном преступлении: она забрала Пипу. В общем-то, справедливости ради, Пипа сама ушла от хозяйки, сначала пробравшись в комнату Лилии, а потом забравшись в дорожную сумку, всем своим тщедушным видом выражая решительность сбежать от странной хозяйки — Тагуи.

Лилия Михайловна Котёночкина вовсе не гордилась своим поступком, но несчастное животное так отчаянно льнуло к её руке — преимущественно потому, что от пальцев пахло мясной закуской, — что доброе сердце девушки дрогнуло. Не очень-то нужна Пипа своей хозяйке, если за целый день та не озаботилась питанием собачки и даже не попросила миску с водой. Елоу же совершило отважную вылазку на кухню, несмотря на то, что место «девочек» было в комнате клиентки. Бродить по имению во время проведения мероприятия не позволялось.

— Это чужая собственность… — Аарон Эрнестович смотрел на явно расстроенную разоблачением Пипу. У обоих нервно дёргался глаз, когда они сверлили другу друга взглядом. Аарон Эрнестович против Пипы.

«Надо же, какой заразный этот тик», — подумала Лиля и тоже дёрнула глазом.

— Это не собственность! — заступилась Лиля. — Это живое существо! Собака… Ну, скорей всего, собака… Да она же голодная, у несчастной хвост облез! Жестокое обращение с животными карается уголовным кодексом! — решилась зайти на юридическое поле девушка.

— Вот как? — зарычал Аарон Эрнестович, напомнив, что он вообще-то Босс, а уже потом муж несчастной, пристыженной, но храброй Котёночкиной. Лиля отошла на пару шагов от Абалденного, так, на всякий случай, уж очень пугающе дёргались ноздри у Аарона, того и гляди начнёт огонь испускать.

— Да! — взвизгнула Котёночкина.

— Гав! — подтвердила серьёзность намерений Лили Пипа.

— А и ладно, — заорал Аарон и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, отправился куда — то решать вопрос перевозки Пипы. Оказалось, воровать животных нужно с комплектом документов, Котёночкина по незнанию совершила варварское ограбление, не соблюдая правила. А Пипа не догадалась подсказать. Им вдвоём стало стыдно — Пипе ещё голодно и невыносимо хотелось пи-пи, — но они были намерены стоять на своём.

Через несколько минут Лиля, Пипа и Аарон Эрнестович находились на борту частного самолёта. Пипа блаженно уснула среди косметики, зеркальца и упаковок влажных салфеток. Лиля нервно икала и вздрагивала, несколько раз она даже обернулась посмотреть, не вырос ли у неё хвост, подобно Пипе. А муж, то есть Босс, вернее, Аарон Эрнестович Абалденный сверлил обеих взглядом, не обещавшим ничего хорошего.

Что ж… Оставалось надеяться, что Лилия Михайловна Котёночкина сумеет воспользоваться честно заработанными семью миллионами тремястами восьмьюдесятью семью тысячами рублей.

*Каипора — это самый главный бразильский леший. Этот дух может обманывать путников и охотников, меняя свой облик. Его представляют черным, маленьким и мохнатым существом, которое вполне способно напугать.

Аарон Эрнестович в блаженстве откинулся в кресле, вытянув ноги. В глубине души этот сдержанный мужчина ликовал, смеялся, запускал воздушные шары в космос, предварительно купив шаттл для личного пользования, внешне же он оставался спокойным и сосредоточенным.

Причина для радости у Аарона Эрнестовича была существенная: он женился по самой большой, искренней, истинной любви и в ближайшее время намерен получить причитающиеся ему три процента акций «Супервайзинг строительства скважин нефти и газа» и, конечно же, познать все радости и краски жизни, а с тремя процентами «Супервайзинг строительства скважин нефти и газа» это неизбежно!

Совсем незначительно радость мужчины омрачало несколько фактов.

Первый.

Наблюдатели и ищейки Пенелопы Анжелы Муракко следовали за молодожёнами буквально по пятам, проверяли каждый шаг, движение, сканировали жесты, подкупали прислугу в попытках разоблачить Абалденного. И если Аарон был готов к любому виду воздействия и давления со стороны адвокатов ненормальной истерички, то молодая жена, насколько этот вдумчивый и разумный мужчина мог судить, очевидно — нет.

Второе.

Место проведения мероприятия под кодовым названием «Свадебное путешествие». Аарон Эрнестович, как истинный патриот своей Родины, предпочитал отдыхать за рубежом. Жить он тоже предпочитал за пределами страны, однако работа часто обязывала присутствовать на территории государства, где располагался головной офис транснациональной корпорации «TNK AA Group Capital Investing», владельцем и руководителем которой и был А. Э. Абалденный. Однако, приняв на себя обязательство в отношении Лилии Михайловны, пообещав приемлемое для неё путешествие, мужчина стойко держал своё слово.

С ищейками Пенелопы Анжелы Муракко он разберётся сам. Где-нибудь на вилле, защищённой рвом с аллигаторами, на необитаемом тропическом острове это сделать проще, чем в предложенных реалиях, но и с данной задачей Аарон Абалденный справится блестяще, как и с любыми проектами и сложностями.

Третье.

Пипа. Несчастная, вечно дрожащая Пипа, вероломно украденная законной супругой Аарона Эрнестовича Абалденного. Справедливости ради, поступок Зайки был оправдан. Хвост животного действительно облез, а судя по тому, с каким пылом животинка набросилась на поданную стюардом ветчину, а после и на мясо тигровых креветок, она на самом деле голодала.

Кто бы мог подумать! С другой стороны, на обеспечении Тагуи находилось полтора негра и половина азиата. Вероятно, у Пипы не хватало смелости отстаивать свою порцию, если она в принципе была в состоянии за что-либо бороться.

Каким образом служба безопасности пропустила страсть к клептомании у Лилии Котёночкиной?

Именно этот вопрос Аарон задал Григорию Георгиевичу, решая проблему перевозки Пипы. Речи о том, чтобы оставить несчастную в терминале, быть не могло. Любому было понятно, Пипа не собиралась возвращаться к Тагуи. Находясь в отчаянии, она могла совершить ещё более дерзкий поступок, вплоть до захвата самолёта с целью приземления на ближайшем мясокомбинате. А Лилия Котёночкина проявила удивительную стойкость в отстаивании прав четвероногой товарки.