Олданезские послы хором ахнули, кто тише, кто громче, а девушка молча, всё с тем же каменным выражением лица, низко склонилась перед принцем. Отчего её гладко зачесанные в высокий белый хвост волосы рассыпались по плечам и стекли к ногам отдельными прядями.

Позади и немного сбоку от девушки стоял Суземский и слегка двигал бровью, продолжая улыбаться и выразительно смотреть на принца. Это что-то должно было означать, но Дамиан, понимая, что у гостей что-то пошло не так, не стал размышлять о гримасах друга, а сосредоточился на принцессе. Он пытался понять, отчего послы проявило такую несдержанность, отчего в их аурах такое сильное волнение.

Девушка распрямила спину и, не отводя своего застывшего взгляда от Дамиана, всё так же молча подала руку Зорию, чтобы он проводил её к королеве. Перед рейной она склонила колено, отчего её величество даже перестала улыбаться своей вежливой и холодной улыбкой — в Бенестарии так преклоняли колени лишь те, кто приносил вассальную клятву.

Принц же в эту минуту мог увидеть все посольские физиономии: и непроницаемые, как у принцессы, и растерянные и негодующие. Это, видимо, были самые несдержанные представители посольства. Созерцание оказалось не только забавным, но и познавательным. Теперь кое-что уже можно было сказать о каждом из прибывших — кто ничего не значит, кто задает тон, а кто лишь изображает важную шишку.

Вот только понять, настоящая принцесса или нет, Дамиан так и не смог. Но Зорий Суземский, который отступил в свиту королевы и будто растворился в ней, наверное уже кое-что понял. Стоило подождать, а потом послушать этого хитрого безмагика. Не напрасно же он подавал знаки.

— Встаньте! — с достоинством произнесла королева и символически обняла поднявшуюся девушку. — Приветствую вас, королевское дитя, дочь Юзеппи, названного при рождении Карху!

Девушка почтительно склонила голову, но так и не произнесла ни слова. Затем повернула голову к послам и сделала повелительный жест рукой. И каждый из её сопровождения низко кланяясь, один за другим ставили к ногам королевы свои дары.

А королева как вежливая хозяйка и владычица поблагодарила высокую за щедрость и провела их во дворец. Сразу же за дверями гостей ожидали выделенная для принцессы пара фрейлин и несколько слуг для послов, чтобы сопроводить всех в выделенные покои. Всем нужно было отдохнуть перед торжественным приёмом.

— Докладывайте, советник, — велела королева.

Суземский явился в её кабинет, где его уже ждали её высочие, Дамиан и принц-консорт. Они уже спели обменяться несколькими взглядами, более красноречивыми чем длинные речи. Королева лишь раз посмотрела на сына исподлобья, а тот чуть нахмурил лоб и качнул головой — нет, матушка, это не она. Рейна высоко гордо приподняла подбородок и бросила единственный взгляд в сторону мужа. Тот, после тяжелого для него мероприятия на ступенях дворца, сидел в кресле у окна и устало смотрел на жену и сына. Его руки, лежащие на подлокотниках, заметно дрожали.

Зорий вошел с той же радостной улыбкой, и эта его жизнерадостность диссонировала с серьёзными лицами членов королевской семьи.

— Моя рейна, реджи, — Суземский отвесил вежливые поклоны каждому. — У меня есть все основания полагать, что принцесса Тойво играет если не на нашей стороне, то уж точно не на стороне своего отца.

— Что за основания? — тон королевы говорил, что она не только не приемлет радости докладчика, но и глубоко порицает её. Не то время, не то место и не те обстоятельства, чтобы так радостно скалиться. Но богатырь будто и не заметил её недовольства.

— Принцесса стала на колено перед вами, моя рейна, и это точно домашняя заготовка. Скорее всего, это придумано и отрепетировано с подачи советников Юзеппи. Это, кстати, просто возмутительно, что о наших обычаях и порядках там знают лучше, чем мы об олданезийских.

Дамиан недовольно остановил его:

— Зорий, не начинай! Не сейчас!

— Это к слову. Я о другом. Принцесса, став на колено, молчала, клятвы не приносила. И это может что-то значить, а может и нет. Как вы для себя решите. Но намного важнее то, что она сбросила покрывало и показала своё лицо перед множеством зрителей, а не одному своему жениху.

Королева, исподлобья смотревшая на Суземского, медленно откинула назад голову и сощурилась, Дамиан чуть двинул плечом. И если королева была довольна предположениями и выводами, то у принц ярко выражал сомнение.

— Почему ты думаешь, что она должна была показать лицо именно передо мной? Она ехала верхом весть путь от Лиикенрукка до портала, её видело множество людей. И с чего ты взял, что она сама сбросила покрывало? Оно случайно зацепилось за что-то там на одном из послов.

Дамиан говорил размеренно, но Суземский слышал, что принц нервничает. Иронично приподнял бровь и посмотрел на друга с долей жалости.

— Ты — жених. Понимаешь? И если она в дороге смело показывала всем своё лицо, а тут набросила ритуальное покрывало, в котором шла к тебе, то что это могло озгначать? Заметь, к тебе, а не к королеве. И… ты веришь, что сброшено оно было случайно?

Королева сидела в своем рабочем кресле, и смотрела на говорившего так, будто улыбка вот-вот коснётся её губ.

— Продолжайте, советник, — её лицо чуть расслабилось. Знающие люди понимали — она не просто довольна, она торжествует.

— Вы знаете, что она спросила у посла? — лицо советника стало хитрым.

Все смотрели выжидающе, но никто не издал ни звука.

— Не забыли ли подарки для их величий!

Дамиан удивился, королева, казалось, начала веселиться. Да, сам по себе вопрос вроде и был уместным, но вот время для него было выбрано… странное. Советник с долей торжества произнёс:

— Принцесса Тойво сделала это нарочно! Если проследить траекторию и темп её движений, её походку, ну ещё тысячу мелочей… — говоривший небрежно махнул рукой, — то другой способ заставить бряцающего своими украшениями посла наклониться к ней было, трудно придумать. Да и момент был более, чем подходящий. И, между прочим, вся вина за сползшее ритуальное покрывало теперь на этом самом после.

Королева всё же улыбнулась. Едва заметно, чуть-чуть, и спросила:

— А почему вы считаете, что покрывало было ритуальным?

Суземский с подчеркнутым восхищением глянул на консорта. Глянул так, будто сказал: «Как же она умна! Я вам просто завидую!»

— Действо у подножия лестницы мне не понравилось. Послов было слишком много. И порядок представления, когда принцессу почему-то долго держали в карете, был навязан гостями. На всякий случай я решил вмешаться и, как оказалось, это было кстати. Покрывало оказалось по краю вышито нитками того же цвета.

Вопросительные и недоумённые взгляды королевских особ говорили, что советник слишком увлёкся театральными эффектами. Но Зорий не мог остановиться, испытывая восторг от своих открытий. Он продолжил:

— И всё бы ничего, вышивка и вышивка. Но это были руны. Такие руны используют северные шаманы, и что они могла означать… — Суземский развел руками, — даже трудно предположить. И то, что принцесса сделала всё от неё зависящее, чтобы сбросить свою вышитую рунами вуаль, говорит о том, что она знала к чему идет дело и, как могла, воспротивилась.

Суземский потер лоб пальцами одной руки, зажмурил глаза и медленно проговорил:

— Думаю, это должен был быть какой-то шаманский ритуал. Скорее всего свадебный, если учесть, что посол, который должен был вести невесту от кареты, кровный родственник короля Юзеппи и вполне может считаться посаженным отцом. А руны… Возможно, открой она лицо именно перед принцем, это как-то завершило бы ритуал. Может, не свадьбы, но привязки или ещё чего-то подобного. Но уже то, что я повел принцессу от кареты, ритуал нарушило. А девочка просто красиво завершила эту разрушительную работу. Я помог ей случайно.

И Зорий снова солнечно улыбнулся. Дамиан был не согласен:

— Дружище, но если был подготовлен ритуал, то его невозможно было не заметить. Вокруг были маги, даже в охране. Они бы заметили, подняли бы тревогу! Но всё было тихо, никаких сигналов!