– Нет, Келей. Эта притча не про меня. Тетива не лопнет, скорее, лук переломится пополам, и обломки могут ударить стрелка.

Ему такое толкование не понравилось. Он отошел, бормоча: «Ты об этом с Митиленой толкуй…» и напустился на Архилоха, который мазал по мишени раз за разом.

– Ну, малый! Такому, как ты, остается совершить вещь невиданную – застрелиться из лука. А что? Если натягивать тетиву ногами… Впрочем, все равно промахнешься…

Почему-то я была уверена, что Келей этой своей затеи не оставит. И будет искать поддержки среди моих советниц. Разумеется, не у Митилены. Она хоть и терпит Келея, но ее ненависть к мужчинам вообще, кажется, не уменьшилась. Надо думать, он попробует переговорить с Хтонией, Киреной или Энно. Скорее всего, это будет Кирена, хотя не обязательно.

А как «расслабляются» другие, если применить слово Келея? В Темискире для этого существуют турниры, охота и выслушивание историй от Рассказчицы.

Кстати, я в звании Военного Вождя совершенно забросила свое основное занятие. Вот вернемся в Темискиру – наверстаю.

Что же до остального моего войска, то тут существуют разные средства. В первую очередь, еда. Причем кто-то будет есть, а кто-то, как Менот, готовить. Игры – кости и петейя.

Для некоторых, как я заметила, занятия ремеслами – тоже отдых.

И, наконец, любовь. Может, кто-то поставил бы ее в начале списка, ноя – в конец, хотя не вычеркиваю совсем.

Перебрав мысленно все способы «расслабления», я пришла к выводу, что правильно ответила Келею. Некогда мне расслабляться. Вот вернемся в Темискиру…

Я побывала на берегу, посмотрела, как идут дела на кораблях. Побывала в бараке у пленных. Я замечала, что самофракийцы в последнее время стали относиться к ним с меньшей враждебностью. Кто-то наладился болтать, и даже каким-то образом в кости режутся.

Я велела часовым не вмешиваться, но самим участия не принимать. И подумала, что если так пойдет дальше, можно будет разрешить им передвижение по крепости – Ихи ведь уже разрешено.

На следующее утро я поднялась на стену, туда, где наилучший вид на бухту. Я смотрела на наши корабли.

Люди Нерета постарались за эти дни, корабли можно хоть сейчас на воду…

Я заслышала шаги. Обернулась. И снова перевела взгляд на море. Я рассчитала не совсем верно. Келей вернулся вместе с Хтонией.

– Военный Вождь, – сказала Хтония.

С тех пор, как меня избрали, она редко обращалась ко мне первой. Только в самых крайних случаях. Ну, если и она начнет уговаривать меня «расслабиться», я, ей-Богиня, брошусь головой вниз с этой самой стены.

– Мы оба – я и Келей – смотрим за тобой. И видим одно и то же. Но он хуже тебя знает и неверно понял. Я ему объяснила. Да, так и должно быть.

Но ради одного этого они не стали бы приходить вместе. Что еще?

– Ты все время ждешь нападения атлантского флота и думаешь, как его отразить. Но я бы посоветовала нанести удар первой. Это ты не можешь расслабиться, другие ведь могут. Люди привыкают жить хорошо и безопасно, к твоей заботе, они перестают быть ударной силой…

Это было непохоже на Хтонию – такая длинная речь. Я внимательно слушала.

– И потом… Судя по тому, что мы слышали во время допросов, на Керне правит глупый и жестокий царь с плохой армией и слабым флотом. Все эти разговоры об «огненной крови» и «оружии древних» годятся лишь на то, чтобы отпугивать слабоверных…

– Они прогнили изнутри, – перебил ее Келей, – и готовы пасть к твоим ногам как перезрелый плод, стоит только разок тряхнуть их!

Я смотрела на море. Хтония и Келей встали рядом со мной. Они были как правая и левая рука, и мне не нравилась ни мысль эта, ни сравнение, хотя именно оно пришло мне в голову, когда мы уходили с Самофракии.

– Стащи с трона за бороду этого атлантского царька! – продолжал Келей.

Мне это неприятно кое-что напомнило. Хотя Келей был здесь ни при чем.

– Атланты не носят бород. Ты мог бы это заметить.

– Да, они скользкие парни, – рассмеялся он. – Но, когда нельзя отхватить бороду, можно оттяпать голову!

Я напомнила себе, что, если я не в духе, это не должно сказываться на принимаемых решениях. И все равно…

Я смотрела на корабли, на крепость, на плац, на казармы. Я слишком четко чувствовала, что от меня нужно. Что только от меня и нужно.

Хтония, конечно, знала меня гораздо лучше, чем Келей, но недостаточно.

– Завтра с рассвета – общий Совет, – сказала я и повторила: – Общий.

Так оно и было, однако накануне я успела побеседовать с Неретом и Киреной, чтобы не было излишнего изумления, по крайней мере, с одной стороны.

Назавтра я собрала полностью Боевой Совет, а также всех корабельщиков, Мегакло, Гериона, Митилену и Мениппа. Привели также Ихи. И все воззрились на меня.

– У нас сложилось неестественное положение, – начала я. – Не скажу, что опасное, но глупое. В крепости более двух сотен атлантеких пленников, которые ничего не делают, и с которыми ничего не делаем мы. Есть три возможности: оставить все как есть, перебить пленных или отпустить с миром.

– У тебя ведь уже начала складываться привычка отпускать пленных, так что же ты раздумываешь? – ядовито заметила Митилена.

Мегакло фыркнула:

– Если всех тут кормить, то скоро на даровые харчи вся Жаркая Земля сюда сбежится.

Нерет возразил:

– Так-то оно так, но мне не нравится рубить безоружных. Или не рубить, а скажем, топить…

– Мне тоже, – вставил Менипп. Разговор велся по-ахейски. Ихи понимал с пятого на десятое (у самофракийцев нахватался) и сидел, сжав кулаки. Если бы он только знал!

Диокл пожал плечами.

– Если бы мы могли их кому-нибудь продать… Но до Черной Земли далеко, а тащить на архипелаг – дело не окупится. У нас и так скученность на кораблях.

– Что скажет Боевой Совет? – спросила я.

– Вопрос о пленных Военный Вождь может решать единолично, – высказалась за всех Хтония.

– Так вот что я решила, – медленно начала я. – Помимо перечисленных вариантов есть еще один. Он ближе всего к предложению Диокла. Речь не о том, чтобы продать пленных, а чтобы их вернуть.

– Не понял, – сказал Келей.

– В непосредственной близости находится государство, с которым нам рано или поздно придется столкнуться, – терпеливо разъяснила я, – То есть мы уже с ним столкнулись. Но настоящей войны еще не было. Не лучше ли начать переговоры? Иными словами – мы сажаем пленных на корабль и в качестве жеста доброй воли передаем их этому Хепри. А дальше начинаем выставлять условия.

– Ну, знаешь! – возмутился Келей. – Когда я говорил, что пора начинать действовать, я вовсе не это имел в виду! Мы сразу выкажем этим нашу слабость!

– Или силу, – тихо сказала Энно.

Менипп кивнул.

– Он же сумасшедший головоруб! Ты забыла, что рассказывал Ихи? Тебя сразу прикончат вместо переговоров!

– Я что-то не припомню, чтобы Мирина говорила, будто сама собирается договариваться с Хепри, – усмехнулась Киана.

– А кто? Может, ты?

– Если Военный Вождь прикажет, то и я.

– Нет, – сказала я. – Не ты. Кирена! За ней, если ты помнишь, преимущественные права на эту землю.

– К тому же, – Кирена была не прочь потягаться в остроумии с Кианой, – мое имя звучит почти как название острова. В этом виден перст Богини.

– Условия наши будут такие – права на владение приморской полосой и прибрежную торговлю. Взамен мы беремся защищать их от горгон. – Или…

– Или мы возьмем все сами.

– А как Военный Вождь узнает ответ, если тебя… – Келей провел ребром ладони по шее.

– Она узнает его просто – вернусь я в срок или нет. Расстояние до Керна нам известно.

– Пойдешь на «Крылатой» с Неретом…

– Почему не со мной? – Келей возмутился. – Раз я против этих дурацких переговоров, так вы уж решили, что я струсил?

– Потому что ты мне нужен здесь, и потому что «Змея» – флагманский корабль. Нерет, на сей раз скученности у тебя не будет – вместо лошадей погрузишь пленных. Кирена, тебе, несомненно, понадобится военный эскорт. На твое усмотрение. Ихи, ступай к своим людям и объясни им, что их везут не на бойню и не в рабство, а домой. Потому что, если они не поймут и начнут сопротивляться, это отнимет слишком много времени.