На самом деле, я ждала, какой угодно реакции – отрицание, возмущение… но не такой.

- Хрен его, там все жрали все подряд.

Фил отошел и встал слева от меня, опершись на стол. Наблюдал, как я разбивала яйца, и белок медленно растекался по сковороде.

- Эй, - я заставила смотреть мне в глаза. – А если бы все решили по вене пустить, - подражая его безразличному тону, заговорила я, - ты бы за компанию и укололся? Боже, я говорю, как моя мать.

Я раздраженно отбросила ложку, та улетела на край стола. Потерла лоб, чтобы хоть немного успокоиться. Незачем было устраивать сцены - бесполезная тактика, ведущая в никуда.

- Слушай, я не буду играть с тобой в дочки-матери. То есть… - запнулась я. - Ну, ты понял. Я также не могу и не хочу просить тебя, чтобы ты вдруг в одно мгновение стал взрослым и пропустил самый интересный период в жизни, но…

Мой голос надорвался. К глазам подступили слезы. Я так много хотела сказать, репетировала эту чертову речь, а в самый нужный момент просто потеряла способность связывать слова.

- Алис!

Фил оттолкнулся от опоры и сжал меня в объятиях так крепко, что заболели ребра.

- Я все понял, не дурак. Это не повторится.

- Ну да, - фыркнула я еле слышно. – Задушишь, отпусти.

Но он замотал головой.

- Феликс, отпусти!

- Не-а, - промычал он куда-то в плечо.

А затем развернул и усадил на столешницу. Обхватил лицо руками и зажал мои ноги бедрами.

- Ты злишься.

Капитан Очевидность, блин. Конечно, я злилась. Не то слово. И уже не знала, на что больше: что он не думал своей красивой башкой и творил глупости или что так легко принял правила игры и совсем не дал возможности его отчитать. Умный гаденыш.

- Я буду просить прощение, - промурлыкал он.

В глазах заплясали предупреждающие огоньки. И он припал губами к шее. Мелкими точечными поцелуями спустился к ключице, а тело уже предало меня. Я выгнулась в другую сторону, позволяя ему большее. Но гаденыш проделал путь обратно и закусил мочку уха, выбивая томный вздох.

- Буду просить до-олго… - прошептал он мне на ухо.

Поцеловал нежно, неторопливо, без языка, а затем осторожно обхватил и оттянул нижнюю губу.

- И очень старательно, - выдохнул Фил в мой рот обжигающие слова.

И стал медленно спускаться вниз, оставляя мокрые узоры на груди и у пупка. Он опять проворачивал это со мной. И я ему позволяла. Черт, но я позволила бы снова, только б он не останавливался, задирая подол сарафана вверх и подбираясь языком по внутренней стороне бедра к месту, которое уже пылало.

Собственно, мне хватило всего пару засосов, чтобы кончить. Но яичница все равно сгорела к чертовой матери.

Я, конечно, технично списала все на Лизу, которая в поисках положительных сторон нескончаемой командировки придумала устроить совместный тур «по следам расхитительницы гробниц». А именно посетить Ангкор-Ват в Камбодже, куда завтра вечером собралась прилететь с экипажем. По сути же я воспользовалась возможностью продлить пребывание в Таиланде еще ненадолго. Просто из страха: Филу не удалось купить билеты на рейс, которым должна была вылетать я, а возвращаться домой по отдельности, так и не выяснив за прошедшие пару дней отношения, казалось мне катастрофической идеей. Если и имелся шанс оттянуть время, то я была готова воспользоваться им. Потому что после той ночи, когда Феликс пришел невменяемый из клуба, что-то изменилось. С тех пор он вел себя как-то… странно. И придраться вроде бы было не к чему – он улыбался, травил байки о правилах съема, регулярно не давал мне спать, а с утра настырно будил поцелуями. Но что-то беспрерывно зудело где-то на подкорке, как навязчиво жужжащий комар. Что-то на уровне шестого чувства, а оно редко подводило меня.

Иногда я ловила Феликса на том, что он мысленно уплывал, глядя вдаль, или смеялся как-то вымученно. И хотя в сексе все по-прежнему оставалось безупречно, я стала переживать. Искала признаки употребления таблеток или чего похлеще, не находила. Копалась в себе, поведении, фразах, которые могли бы его обидеть, но тщетно. Я очень старалась отгонять эти мысли, не зацикливаться на том, чего, возможно, нет. Да и отлично проводила время. Несмотря на дурацкие спазмы в груди.

Мы с Филом объездили на мопеде весь остров: были и на безлюдных пляжах, и на горе обезьян, прыгали с тарзанки и проехали на зиплайне, посмотрели на водопады и покатались на слонах. А еще Феликс, видимо, задался целью обойти все специфические места с живой музыкой и карнавальными замашками, по несколько за вечер. Я не знала, пытался ли он меня таким образом впечатлить, но радовалась любой перспективе провести время вместе. Да хоть за рыбалкой, а неприязнь к ней была с самого детства.

Параллельно я умудрялась еще и помогать удаленно ребятам из отдела. Потому что оставлять их без присмотра на длительный срок все же оказалось не самой лучшей идеей. Но сейчас я не могла поставить их выше Фила, занявшего Олимп моего сердца, и лишь надеялась, что они протянут до нашего возвращения. Должны.

Внутренний жаворонок снова будил меня с ранней зарей, и я успевала с самого утра наблюдать за сменой погоды и рассыпающимися по земле лучами солнца, пока Феликс мирно сопел в подушку. Этот гаденыш спал как убитый минимум до двенадцати. Хоть в барабаны бей – не разбудить. Зато я могла за неимением важных дел спокойно посидеть в тени и дочитать книгу Дэвида Лоуренса про страстного егеря, которую с приездом Фила благополучно забросила на нижнюю полку комода.

Я как раз только прониклась атмосферой ночного леса, где бродила леди Чаттерли, когда услышала игривый смех и явные перешептывания. Выглянув с крыльца, увидела Алекса и Настю, извивающуюся в его руках от щекотки. Блондин целовал ее в щеки и шею, она вырывалась, но через секунду вновь оказывалась в крепком кольце рук. Я будто сериал, полный романтики, смотрела: вот он спрыгнул со ступенек вниз, чуть не упал, зацепившись майкой за перила, сделал пару шагов к морю и тотчас вернулся к девушке, забираясь с белым цветком на террасу и цитируя Шекспира.

Эти двое дурачились еще пару минут, а затем наш Прекрасный принц все же отбыл в неизвестном направлении. И я поспешила из укрытия к Насте. Слегка постучала ногтями по деревянному ограждению, возвращая девчонку из розовых грез в земной мир.

- Смотрю, у вас тут своя вечеринка.

Я улыбнулась, заметив, как она смутилась и раскраснелась. И как ярко при этом загорелись ее глаза.

- Ага… похоже на то… - запинаясь, пробормотала Настя. – Не такая сиеста, как у вас, конечно… без фейерверков там и фаер-шоу, но…

- Брось ты, не так у нас все и…

-  Это ты не начинай! Ваш пожар на весь остров полыхает, - рассмеялась она звонко. – Как оказываешься с вами рядом, так аж не по себе становится от взглядов этих ваших… наэлектризованных!

- Каких-каких взглядов?

Мы хохотали в два голоса. Долго. Пока запал не выгорел, и меня вновь не накрыла апатия, что преследовала последние дни.

- А если честно, не все у нас сейчас гладко.

- Ты себя накручиваешь, Алис.

- С чего ты решила?

Она пожала плечами.

- Ясно видно же. Фил – открытый, он не стесняется проявлять чувства, ему плевать, что о нем думают окружающие. А ты другая. Ежишься каждый раз, когда он тебя обнимает даже при нас.

Неужели все мои сомнения и вправду были так заметны со стороны? Я ведь думала, запрятала их глубоко, а на деле оказывалось, что нет. Это значило, Фил тоже мог читать все, что творилось у меня внутри. А если поэтому странно себя вел?

- Я пытаюсь… Пытаюсь разобраться в себе... и в чувствах к нему. А он совсем не помогает! Только я расслаблюсь, как он выкидывает очередной финт и вышибает всю уверенность в завтрашнем дне. Мне страшно. Больше всего от того, что нет никакого понимания, что нас ждет.

- Ну-у, тебе придется решить – или плыть по бурному течению дальше, или выбраться из воды, пока не снесло в океан.