Я беру малышку на руки и целую в висок. Темные волосы стали совсем длинными, и теперь наша красотка с гордостью носит мелкие хвостики.

— Ма-ма, — слышу отчётливое к себе обращение и улыбаюсь дочке в ответ.

Когда мы спускаемся на первый этаж, где в гостиной украшена ёлка и накрыт стол, то я вижу, что Рустам о чем-то сосредоточенно разговаривает с матерью. Помимо неё приехали младшая сестра и брат Тахирова, которые с интересом рассматривают наш дом. Они добродушно улыбаются нам и бросаются вручать подарки.

Увидев отца Надюшка тут же вырывается из моих объятий. Я опускаю дочку на пол и с криками «Па-па!» она живо подбегает к Рустаму и обнимает его за ноги своими крошечными руками. Вот так всегда — когда есть папа, мама больше не нужна.

От меня не укрывается заинтересованный взгляд матери Рустама. Эльмира Вахитовна щурит свои карие глаза, но вслух ничего не произносит. Она не из тех, кто осуждает, но то, о чем думает эта женщина, глядя на меня, мне интересно.

За столом всё проходит легко и непринужденно. По-настоящему приятный вечер в семейном кругу, где Надюшке достается максимум внимания от гостей. Я радуюсь, когда дочка охотно сидит на руках у бабушки и смеется над её детскими стихами на родном ей языке. Мы поднимаем тосты, шутим и разговариваем обо всём на свете. Со слезами на глазах, после очередного анекдота от брата Рустама, я думаю о том, что именно этого всегда и хотела. Завтра бы только не проспать свой визит к отцу — он пообещал, что вместе с Клавой приготовит для меня домашнюю утку.

Когда наш вечер добегает конца, я поднимаюсь со стола и помогаю Ирине собирать грязную посуду. На кухне могу немного передохнуть — к счастью, не было того осуждения со стороны родственников ко мне, которого я так боялась.

— Рустам мне обо всём рассказал, Лера, — слышу твёрдый женский голос позади себя. — Мне очень жаль…

Я поворачиваюсь лицом к Эльмире Вахитовне и киваю. Не знаю, что говорить в данном случае — оба сына были ей родными. К тому же, по её собственным словам, Тимур был явным любимчиком.

— Когда я родила своих близнецов, то один из них родился гораздо слабее старшего на две минуты брата. С тех пор, наверное, я стала слишком много опекать Тимура и отдавала ему чуть больше своей любви, чем Рустаму. Позволяла баловаться, прощала недостатки и никогда не ругала. И если Рустам стремился к самостоятельности и индивидуальности, то Тимур — наоборот. Он тянулся к брату и постоянно ему во всем подражал с самого рождения. Он дико ревновал Рустама к друзьям-ровесникам, а также к девушкам. Порой это была не здравая ревность, граничащая с абсурдом, но я, к сожалению, ничего не делала для того, чтобы её предотвратить. У меня было пятеро детей и каждый из них нуждался в моем внимании.

Мать Тахировых грустно вздыхает. Морщины на её лице становятся глубже и мне становится до боли жаль эту женщину, утратившуюю сына.

— Говорят, что близнец, находящийся под влиянием своей пары, стремится вырваться на свободу и, наконец, обрести собственную индивидуальность. Так и делал Рустам. Его раздражала похожесть с братом, и он бежал от этого. А Тимур всё догонял его и догонял. Да так и не догнал… Я должна была вовремя остановить Тимура, но не думала, что дело примет такой печальный оборот в будущем.

— Вы ни в чем не виноваты, — кладу руку ей на плечо и слегка сжимаю. — Уверена, что Вы хорошая мать, иначе Рустам не стал был тем, кем он есть.

Она смотрит на меня своими печальными карими глазами и слегка кивает.

— Пойдемте за стол? Я сейчас презентую собственноручно приготовленный торт, — произношу с улыбкой, приобнимаю сверовь за плечи и пытаясь переключить её на более позитивную волну.

Она неожиданно останавливается посреди кухни, касается своей теплой ладонью моего живота и усмехается.

— Ты носишь под сердцем ещё одного ребёнка, Лера. Я это чувствую.

***

Слова матери Рустама подтверждаются следующим утром, когда я делаю тест на беременность. А потом ещё раз, окончательно, когда я делаю УЗИ и на нём присутствует Рустам.

На втором УЗИ нам сообщают, что детей внутри меня — двое. Дизиготные близнецы. Это случается после оплодотворения двумя сперматозоидами двух яйцеклеток. Детки крошечные и машут нам с экрана ладошкой. Нам обещают, что там две девочки. Мы с Тахировым — вне себя от радости, как и Надюшка, которая искреннее ждёт сестричек в гости.

На последующих ультразвуковых обследованиях планы меняются и у одной нашей девочки неожиданно появляется отросток, который указывает на то, что это — мальчик. Сыну мы, конечно же, несказанно рады. И даже суровый Тахиров прыгает почти до потолка, когда присутствует на родах и, перерезав пуповину, убеждается в этом лично. Он крепко сжимает мою руку после и его неоценимая поддержка — самое ценное на всем белом свете.

Мы называем девочку Дианой, а мальчика — Дамиром. И мы счастливы, потому что теперь нас много и мы друг у друга есть.

Конец