До имения оставалось несколько десятков вёрст. Тепло вспомнил своего друга и командира. Много дорог исходил Синица вместе с Загряжским. Иван Александрович, несмотря на получение нового высокого звания и предложения продолжить службу в тихом кабинете военного ведомства, счёл для себя невозможным оставить своих солдатушек и остался в действующей армии. И вот сейчас они вместе отправились, наконец, в отпуска. Надо будет заехать вместе с женой и в Ярополец. Ольга давно не видела сестру и племянников, конечно, соскучилась, и они будут рады повидаться с ней. Как интересно сложилась жизнь! Парамон с Иваном стали родственниками, будучи женатыми на сёстрах. Кто бы мог это предполагать там, в Дерпте, где судьба свела их, двух вояк, двух храбрецов. Пути Господни, однако, неисповедимы.

Мерный стук копыт, тихий закат, великие русские просторы настраивали путника на лирический лад, давая место мечтам и воспоминаниям. Однако темнота наступала стремительно. В ночи ехать было небезопасно, так как в лесах промышляли лихие люди, а пасть от их засады у Парамона не было никакого желания. Впереди был постоялый двор. Парамон пришпорил коня и через четверть часа уже беседовал с хозяином. Мужчина и его жена оказались милыми приветливыми людьми, с которыми Парамон быстро сговорился на хороших условиях. Хозяйка поспешила на кухню, ведь гостя надо было накормить с дороги.

Парамон решил пока выйти во двор, проверить своего скакуна, дать ему пить, расседлать. Не успели глаза секунд-майора привыкнуть к темноте, как он заметил какую-то тень, метнувшуюся от привязанного коня. Это очень не понравилось Парамону. Он был разведчиком, не первый год служил в армии и в случайности давно не верил. Синица осторожно подошёл к коновязи. Конь заметно нервничал, прижимал к телу хвост и не сразу узнал хозяина. Парамон напоил животное, стал снимать седло и подпругу и здесь понял, что так беспокоило коня: под попону был подложен целый пук репея, который царапал спину скакуна. Пока наездник не сел в седло, это доставляло некоторые неудобства, но как только репей был бы придавлен седлом, он сразу же впился бы в спину коня и начал её раздирать. Последствия могли быть смертельными для Парамона: животное, обезумевшее от боли, попыталось бы скинуть наездника, а падение с лошади может иметь самые страшные последствия. Сия диверсия несколько удивила офицера: «Кто мог это сделать? Кому это может быть нужно?»

Ночью Парамон спал плохо. Ему не давало покоя произошедшее. Он несколько раз выходил к коню удостовериться, что с тем всё в порядке. То, что кто-то пытался не дать ему доехать до имения, было понятно, но кто и почему? Конечно, по долгу службы секунд-майор бывал в разных передрягах, и у него не могло не быть недоброжелателей, но покушаться на его жизнь здесь?! Кто-то следил за ним от самого расположения полка или случайно встретил уже в пути? Синица решил обсудить это с Ольгой. Чуть свет, расплатившись с гостеприимными хозяевами, Парамон заспешил в имение.

С утра у Ольги всё валилось из рук. Она не могла понять, что происходит. На здоровье, вроде, не жаловалась. В имении всё было поставлено на прочную основу, всё было налажено. Нового управляющего приняла на службу. Из бывших военных, по ранению оставил службу. Дело, вроде, хорошо знает, с дисциплиной знаком. Парамон вернётся – будет доволен.

– Барин, барин приехал! – раздался звонкий девичий крик.

К воротам стала сбегаться дворня. Только в этот момент Ольга почувствовала, как же она соскучилась по любимому. Парамон не был дома около года. Он, конечно, регулярно писал ей трогательные нежные письма, но ей хотелось, чтобы он был рядом, чтобы можно было прижаться, обнять, вдыхать его запах. К сожалению, удел жены офицера – ждать. И она ждала. Печалиться было некогда, заботы о пансионе занимали всё время. Даже до дел имения руки не доходили. И вот, наконец, приехал любимый муж, живой, здоровый! Ольга выбежала во двор:

– Парамошенька, дорогой! Как я рада, как я тебя ждала! Ты надолго? – сияя глазами и обнимая своего ненаглядного, взахлёб говорила счастливая женщина.

– Оленька, милая моя, – сказал Парамон, покрывая поцелуями дорогое лицо, – я спешил, как мог, чтобы быстрее увидеть тебя. А надолго ли, точно не знаю, сказано было месяца на два, а там, как отзовут.

Из дома, услышав гомон, выбежал сын Ольги шестнадцатилетний Александр:

– Здравствуй, отец!

Так называл Парамона его пасынок, привязавшийся к нему всем сердцем после их знакомства и долгих бесед о прошлом и будущем.

– Здравствуй-здравствуй, сын! Какой ты вымахал, меня обскакал.

И они крепко по-мужски обнялись.

– Ну, пойдём в дом, Парамошенька, отдохнёшь с дороги, Груня сейчас растопит самовар и вскипятит воду, – сказала Ольга, ласково погладив сына по спине.

– Мне бы в баньку.

– Будет, будет тебе баня, сейчас распоряжусь. Прохор! Прохор, баню истопи барину и Груне скажи, чтоб самовар поставила.

– Да уже, матушка. Мы как барина увидели, дак сразу и растопили, и затопили.

Прохор Усатов был человеком уже немолодым, но очень живым и расторопным. Они с женой Груней верой и правдой служили Ольге с того момента, как поселилась она в Олялино, а однажды, в начале приезда её в эти места, до встречи её здесь с Парамоном и их венчания, спасли ей жизнь. Женщина тогда сильно заболела. Долго лежала в бреду с лихорадкой. Местный доктор ничего поделать не смог, только покачал головой и предложил надеяться на чудо. Однако Прохор с Грушей решили иначе. Съездили к бабке-травнице, та собрала им необходимые травы. Супруги вернулись и не отходили от хозяйки ни на минуту. Поили её отварами, ставили примочки, и уже через несколько дней Ольге стало лучше. Тут бы радоваться, да, оказывается, барыня была брюхата небольшим ещё сроком и из-за болезни выкинула. Открылось сильное кровотечение. И снова к бабке за травами. Потом отпаивали Ольгу молоком да взварами разными, чтобы силы восстановить. Ольга за это дала им вольную, предложила денег, чтоб могли своё хозяйство обустроить, но Усатовы категорически отказались покидать имение, чему хозяйка не могла не порадоваться, так как очень к ним привыкла и знала, что надёжнее ей людей не найти. Парамону же, не знавшему о её беременности, так ничего о выкидыше и не сказала. Поберегла его, знала, что сильно переживать и печалиться будет. Ведь всё равно, что было, того не вернёшь, Бог даст, ещё детки будут. А время придёт – скажет, когда поймёт, что душа его готова эту новость легче перенести. За Прохора и Грушу была спокойна, из них клещами ничего вытянуть было невозможно, они за барыню всегда были готовы в огонь и в воду.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.