– С вами? – непонимающе переспросил он

– У нас дома, Риния будет рада такому помощнику, я с ней все уже обсудила. Будем жить одной семьей, она станет тебе мамой. А я, я – женой, – заплетающимся языком она наконец-то высказала заранее подготовленную фразу и чуть не потеряла сознание от неимоверной тяжести сказанного. Она выдохнула, облегчив сердце, но вдохнуть не смела. Сказанное повисло в воздухе и грозило раздавить ее в любое мгновение.

– ??? – он смотрел на нее, и она не могла понять его выражения.

– Я люблю тебя! – выпалила она последний аргумент, и зажала рот ладонью от страха.

– Я тоже люблю тебя, – прошептал он еле слышно.

– Люблю тебя, как жена любит мужа, как мама любила папу, – выведенная из себя его скупой реакцией она бросила ему в лицо, ожидая ответа поэмоциональнее.

С мягким стуком упал на землю мешок, и его руки обвили ее тело. В нос ударил его запах, губы, живые и подвижные, искали ее губ, покрывая поцелуями лоб, нос, щеки. «Наконец-то я целую его, Риир целует меня», – кричало ее сердце, а разум, не способный различить в потоке его признаний отдельные предложения, отобрал самое главное – он тоже любит ее, и они будут жить вместе в Доле.

Эйфория отпустила его. Сколько они так простояли, обнявшись, целуясь и обещая друг другу сотни циклов счастливой жизни. Никогда он не чувствовал себя так хорошо, таким уверенным в будущем. Но Хакон всегда говорит, что каждый эльф должен отвечать за себя. Он успел удивиться внезапно возникшему образу старого защитника в такой момент, но воспоминание было ко времени. Ему было нужно дойти до жилища старейшины и проводить подругу, нет, возлюбленную, обратно домой. К ним, Талии и Рииру, домой? И успеть до заката вернуться домой. Домой ли? Родная и привычная пещера старейшины, казалось, навечно ставшая единственным своим местом в мире, теперь, на фоне готовой воплотиться мечты о полноценной жизни с Талией, казалось чужой дырой в далеком холме. Все прошедшие годы разом покрылись мраком, слились в один далекий день. Где сегодня был его дом было непонятно, но завтра было связано только с любимой девушкой, ее домом на окраине, с приветливой и веселой Ринией. Она же не шутила?! Невозможно, только не Талия! Вот она стоит, довольная, радостная, возможно даже счастливая. Смотрит на него.

– Все хорошо? – робко спрашивает он, чтобы как-то заполнить тишину.

– Да, все замечательно, – краснея, ответила она. Он надеялся, что она тоже испытывает неловкость. Также было ясно, что сейчас не время снова душить друг друга поцелуями и объятьями.

– Думаю, нам стоит идти дальше, ты не против? – чувствуя себя идиотом, пробормотал он.

– Угу, – быстро согласилась она, и он поднял с земли узел. Наклонившись вперед под грузом мешка, он протянул ей левую руку. Талия взяла ее с улыбкой. Уверенно и мягко. И они зашагали, поглаживая пальцы друг друга.

Говорить было трудно, все самое главное уже сказано, чего добавить? Не про погоду же болтать после такого.

– Можно спросить?

– Конечно, Риир, – подбадривающее пожатие ладони.

– Я все правильно делал? Ну, то есть, я никого раньше не целовал, – замямлил он, сгорая от стыда, – даже в щеку. И, кхм, может я целовал тебя слишком медленно или, кхм-кхм, сделал тебе больно?

– Милый, не переживай, все прекрасно, – она залилась смехом.

– Кхм, Талия, – через пару минут он не вытерпел, – если что, ты сразу говори, хорошо?

– Риир.

– Да?

– Помолчи.

– Помолчи, – кажется, он подчинился с облегчением. После того потока слов и чувств, прорвавшегося из каждого, сейчас самое лучшее просто идти рядом в тишине. Она чувствовала, что улыбается, и знала, что захоти она убрать улыбку с лица – у нее бы не вышло. Великий Дракон! Как же хорошо. Она наконец-то смогла открыть свои чувства. И чего она так боялась, какие-то несколько минут, пара прямых вопросов и все. Он знает о ее чувствах, и самое главное, она знает, что любима. Солнце никогда так ярко не светило, а эта узкая тропка, затерянная в лесах вокруг Дола, были ли она всегда такой прекрасной, ласкающей взгляд. Он останется. Он будет с ней. Они будут вместе. Хранительница соединит их души, старостп соединит их разум. Д’риан до своего отъезда успеет сделать что-нибудь этакое на их свадьбе, что-нибудь такое, что потом весь Дол будет обсуждать. Мама будет рада, она всегда поддерживала ее и не позволяла нести чушь про Риира в ее присутствии. Риния сильна как Хакон. Свадьба будет открыта для всего Дола, но она не ждет что все придут. Плевать, со временем все увидят какой Риир замечательный, и как смехотворны их наветы. А Л’сандер? Она почти не разговаривала с братом в этот год. Насколько сильно в нем детское предубеждение? Потерпит или переедет в дом защитников. Всегда можно построить для нас с Рииром отдельный домик на ферме, этажа в два для начала. А как появится ребенок, – тут Талия зажмурилась от удовольствия, погрузившись в мечты. Поистине, это был лучший день в ее жизни.

– Почти пришли, – вывел ее из сладких грез голос Риира.

– Скажем старейшине?

– Конечно!

– Интересно, как он отреагирует?

– Будет рад за меня, за нас – уверенно ответил Риир и добавил, – он часто разговаривал со мной о моем будущем в последние луны. Уверен, что он благословит нас.

– Я тоже так думаю, старейшина добрый и хороший дракон, не то, что другие, – она засмеялась.

– Какие другие? В Доле давно не видели драконов кроме старейшины и его внука. Да и Берг несколько циклов назад улетел.

– Я про Берга и говорила, – спохватилась она. Они с Д’рианом поклялись, что пока не возникнет необходимость, не рассказывать Рииру, что они видели в ту страшную ночь. Она поспешила сменить тему. – Помню, что он был не очень дружелюбным. Знаешь, когда он вернется и вернется ли вообще?

– Старейшина редко говорит про него, и это одна из тех тем, на которые он не разговаривает. Спрашивать бесполезно.

– И много у него таких тем?

– Хватает, – рассмеялся Риир, – в основном касающихся перворожденных. Но бывает, что немое табу лежит на самой обычной вещи.

– Например?

– Например…например, разведение грифов. Я как-то спросил его, как и когда эльфы стали ездить верхом.

– А дракон?

– А твой хороший дракон проигнорировал вопрос. Три раза за день. Я думаю, что он просто не знает, и решил сделать вид, что это великая тайна, чтобы не упасть в моих глазах, – весело закончил он.

– Не думаю, что это возможно, – подхватила она, – я про падение.

– Верно, – серьезно сказал Риир, – я испытываю к старейшине непоколебимое уважение и благодарность. Для меня он воплощение Великого Дракона. Помнишь, как Д’риан рассказывал про воплощенных – драконов, в которых много силы Великого? Они считаются его воплощением, грозой тварей тьмы и хранителями Сферы. Готов поспорить, что наш старейшина будет посильнее любого из них. Вблизи него я чувствую, как свет напитывает меня, как во времена исхода, когда перворожденные создали эльфов, поделившись своей силой. Старейшина словно делится своей силой каждый день, странно, что ни ты, ни Д’риан не чувствуете этого