Литмир - Электронная Библиотека

– Жалкий трус! Ты и твои прихвостни просто жалкие трусы! – пленник начал кричать, опередив крепкого, но не самого быстрого Галедана. Его крик развеял давящую атмосферу во дворе, и окружающие эльфы поняли, что ничего страшного не случится. Ничего такого, от чего бы пришлось отворачиваться или убегать. – Отец умер бы от позора, увидев тебя!

– Талия! – раздался сильный женский голос, на который все обернулись. Во двор вошла статная женщина, по осанке и поступи ее можно было бы принять за королеву. Но простая одежда, закатанные рукава и корзина в руках говорили о более простом положении в жизни. Она молча приближалась к группе эльфов, обводя двор спокойным взглядом, возвращающимся к Л’сандеру и пленнику. Из-за ее длинного шерстяного платья выглядывал маленький эльф, раскрасневшийся от бега.

Встав перед тремя героями разыгравшейся драмы (палка была выброшена, руки Галедана стыдливо убраны за спину), она убрала сверкающую на солнце светлую прядь за высокое тонкое ухо. – Д’риан, – обратилась она к запыхавшемуся мальцу, ты сказал, что у мастера Хоэта готовятся объезжать молодых грифов для защитников. Почему бы тебе с друзьями не посмотреть на это.

– Хм, да, конечно, госпожа Риния. Кхм, пойдем, ребята, еще успеем до первого зверя, спорю, что старик Хакон сам возьмется за самого яростного, вот смеху-то будет, когда Седая Коса плюхнется на свой древний зад. Пятерка молодых эльфов, еще совсем детей, быстро забыли про свою игру, чуть было не закончившуюся плачевно для всех, радостно стряхнули с себя неприятное ощущение и с гиком помчались со двора. Маленький Д’риан семенил позади, оглядываясь назад.

– Л’сандер, Галедан, вы тоже можете идти. С тобой, сын мой, я поговорю позже, а тебе Галедан, – она остановила того за плечо, – я скажу, что быть хорошим другом это не только останавливать друзей во время бесчестного поступка, но и отвращать их от него, – она взглянула на него с теплом, – но этого никто не может требовать от ребенка. Спасибо тебе, иди. Л’сандер, тебе повезло с другом, цени его и слушай, – надувшийся мальчик лишь передернул плечами и пнул лежащий на земле камень.

– Талия, – обернулась она к хнычущей девочке, которая после ухода преследователей вся как будто выдохнула и сжалась, «совсем как Д’риан, а ведь старше его на два цикла» подумала мать, – опять? Что мне с вами делать, нельзя уйти работать в сад, как вы деретесь и ругаетесь. Ну, иди ко мне, моя девочка, расскажи, что стряслось в этот раз.

– Мама, это все глупый мерзкий Л’сандер, – Талия обняла мать, прижалась к ней, глаза высохли и сверкали, – он самый худший эльф во всей Сфере! Видела бы ты его сегодня. Снова болтал, какой он великий и замечательный, каким великолепным защитником станет, когда вырастит. Не будет никого выше и сильнее его, и любую тварь тьмы он победит один на один, – мать поглаживала спину дочери, слушая те же жалобы, что и луну назад, и на прошлой неделе, и, очевидно, услышит еще не раз, – эти болваны слушали его, раскрыв рты, поддакивая. Потом они начали мериться ростом, я все видела из кустов у реки, и он весь надулся от важности, когда оказался на пару пальцев выше остальных. А потом, потом, – девочка снова заплакала и стала тараторить, – потом они увидели змею, обычную безобидную речную змею. Л’сандер схватил эту дурацкую палку, – Талия отстранилась от матери и пнула брошенную во дворе ветку-меч, – и стал бить змею, крича, что та тварь тьмы, дитя Змея, и что он спасет Дол от ее мерзкого существования.

– Он поступил дурно, – сказала Риния, нахмурившись, я объясню ему, что гармония Сферы – это сложная взаимосвязь жизней, и что змеи и Змей – это совершенно разные создания, не связанные одно с другим.

– Он все равно ничего не поймет, так как туп как пень и задается из-за своего роста, будто бы он делает его особенным. Д’риан говорит, что он высок как компостная куча в нашем саду, а воняет еще сильнее, – девочка улыбнулась, вспомнив понравившуюся остроту, а мать снова нахмурилась, задумавшись насколько сравнение соответствует действительности, испорчен ли ее ребенок, или просто не знает границ в силу возраста. Неужели она не досмотрела за сыном, и тот без пригляда отца растет не таким славным эльфом, каким должно. – А как вы оказались во дворе?

– Я бросила в него комом земли и назвала тем, кто он есть – трусом. Надо было камнем, – зло добавила девочка.

– Он поступил дурно со змеей. Но это не повод делать или хотеть сделать ему больно, – твердо сказала Риния, – он твой брат и вы должны жить дружно, поддерживать друг др…

– Но он дурак, дурак! Воображающий себя героем и презирающим все и всех, кто не соответствует его дурацким стандартам. «Настоящий эльф высок и силен». «Где твои светлые волосы, Талия» «Что-то ты низковата чтобы быть дочерью моих прекрасных родителей, а не Змеево ли ты отродье?», – девочка снова расплакалась.

Лицо матери пылало, она не знала, насколько глубока вражда ее детей. – Миленькая моя дочь, моя красавица, – она снова обняла и начала целовать Талию, – конечно же, ты моя дочь, и ты вырастишь прекрасным эльфом, ты уже прекрасный эльф с добрым сердцем и чистой душой. Брат извинится перед тобой, я обещаю. И больше не будет тебя дразнить, тем более такими страшными словами, – правда, Риния не знала, как долго будет действовать ее увещевания. Мальчик сильно изменился после смерти отца.

– Знаешь, моя милая, а ведь ты куда больше похожа на отца, чем Л’сандер, – лукаво сказала мать, разгоняя мрачные мысли улыбкой.

– Правда? – лицо девочки засияло

– Правда. Ты была совсем маленькой, и не помнишь его, а брат больше помнит образ отца, чем его самого. Незабвенный Немеан, не вышел ростом и статью, – мать улыбнулась, вспоминая свою любовь, ее лицо разгладилось, глаза смотрела на дочь, но та видела, что они смотрят сквозь нее, – у него было благородное сердце и высокие помыслы, но он больше походил на молодого грифа, чем на взрослого эльфа – тонкие ноги, длинная шея и нос, больше смахивающий на клюв. Вижу, что такое сравнение тебе не льстит, но не переживай, тебе достался от него только рост, да и то временно, я уверена. А вот шею и нос отец оставил себе, видимо пожалел, – Риния засмеялась вместе с дочерью, но голос ее дрогнул, и она добавила хриплым шепотом, – сердце свое он передал тебе. Его он всем был готов раздать, всех любил, а вас больше всего на свете. Как же мне его не хватает, и вам, дети мои. Все было бы иначе, если бы не его смерть…

– Не плачь, мамочка, я с тобой, и не покину тебя. И с глупым Л’сандером больше не буду ссориться, ну его, дурака. Честно-честно, – девочка целовала мать и заглядывала ей в лицо.

Риния мотнула головой, отгоняя воспоминания, хороша мать, начала успокаивать дочь, а закончила, чуть ли не у нее на руках. – Милая моя, я помирю вас с братом, и заживем мы дружно и весело. Как раньше.

Женщина с девочкой подняли с земли корзину и палку и весело болтая, пошли в сторону сада.

– Ничто не будет как раньше, никогда – сквозь зубы прошептал Л’сандер, прислонившийся к стене дома, где он простоял, подслушивая разговор матери с сестрой. Чуть поодаль потупившись и сложив руки за спиной, стоял верный друг Галедан.

Пару недель спустя, не принесших мира брату и сестре, но и лишенных драматичных сцен, Талия помогала развешивать белье Ринии на закате. Мама приносила тяжелые корзины с простынями и рубахами, прополощенными в реке неподалеку, дочь перекидывала вещи через веревку, разложенную на траве, и затем обе женщины специальным палками-рогатками поднимали и натягивали веревку на крюки, вбитые в столбы. Тяжелое белье громко хлопало на ветру, как знамена защитников на площади гармонии. Риния как раз ушла за последней партией, и Талия сосредоточено расправляла зеленую простынь, когда среди полощущегося белья услышала резкое «Бу!», от которого девочка подпрыгнула и взвизгнула.

3
{"b":"690616","o":1}