Пролог

Легенда о темных эльфах

Великий Дракон был всегда. Окруженный бескрайней тьмой вселенной он сиял подобно мириаду звезд, являя собою чистый свет. Иногда его пути пересекались с другими вечными, подобными ему бессмертными гигантами. Однажды такая встреча не прошла бесследно. Змей, один из вечных, возненавидел Дракона, едва увидев его, и поклялся уничтожить. Он был воплощением тьмы и полностью сливался с нее, скользя невидимым по ее бескрайнему пространству. Свет Великого Дракона открыл ему, что не все есть мрак. Но он понимал, что ему не одолеть в открытом нападении, и пошел на обман. Змей начал льстить, называя Дракона прекраснейшим во вселенной, говоря, что где он только не бывал, но не встречал ничего и никого, хоть отдаленно подобного ему. Лицемерно восхищаясь, он в то же время сокрушался о том, что сам Великий Дракон не знает, насколько он прекрасен. Змей все чаще стал при встрече изъявлять сожаления и жалость. И вот настал момент исполнить задуманное. Змей ненароком предложил Дракону создать свое отражение в космосе, нечто, что бы несло в себе его величие и красоту. Например, мир, полный жизни и света, как его создатель. Коварный Змей полагал, что подобное деяние ослабит Дракона, так как он заключит часть своей сущности в творении. И он не ошибся. Великий Дракон создал мир – сияющую сферу посреди бескрайней тьмы вселенной, и наполнил ее жизнью, буйной и дикой, но живущей в гармони и равновесии, предназначенной быть вечным отражением могущества и совершенства своего создателя. Но Змей ошибся, что творение ослабит Великого, хотя тот и вложил часть себя в Сферу. Изнывая от злобы и омерзения, он лживо похвалил творение и поспешил убраться от ненавистного света. Уходя, Змей плюнул на ненавистный мир, рождению которого он сам поспособствовал. Взмахнув хвостом, он надолго покинул эту часть вселенной. Дракон ничего не заметил, заворожено рассматривая в Сфере свое отражение.

Спустя время, течение которого уже почувствовали создания Сферы, Змей, не выдержав притяжения ненавистного света, снова приблизился к своему заклятому врагу. Великий был также могуч и прекрасен, но какая-то тень пала на его облик. Обманщик обрадовался такому изменению и поспешил узнать, в чем дело. Дракон рассказал, что в Сфере открылась огромная пещера, из которой вышли создания, к творению которых он не причастен. Неизвестные жили вопреки установленным циклам и законам жизни и вскоре нарушили его гармонию. Творцу было жаль своего отражения, и он стер их с поверхности Сферы, и залечил ее раны. Впредь подобного не повторялось, но Великий задался вопросом, не являются ли неведомые творения отражениями каких-то слабостей и пороков, неизвестных ему самому. Змей сообразил, что он всему виной: слюна прожгла Сферу, а скрытая от благого света чешуя как зерно проросла тварями тьмы. Ему было приятно хотя бы так помучить Дракона, он уверил его, что подобный ему не может иметь каких-либо изъянов, и на прощание снова плюнул на Сферу и осыпал ее своей чешуею. Вернувшись, он к своей радости снова застал Дракона хмурым – история с неизвестными созданиями вскоре повторилась, но в этот раз их было больше, и они нанесли больше ущерба. Змей ликовал, что его действия смогли нарушить покой Дракона, и теперь снова стал часто встречаться с ним, каждый раз незаметно вредя Сфере. Однажды Змей приблизился к Дракону и увидел, что тот сияет чуть меньше обычного. Не подав виду, он спросил про Сферу, на что Дракон ответил, что тот влил больше своей силы в свое творение, укрепив и защитив его, и теперь ему нечего бояться за свое отражение. Змей похвалил его находчивость и оставил напоследок свои мерзкие дары. В следующую встречу выяснилось, что новых тварей не было, но это не огорчило обманщика. Он к своему восторгу заметил, что сияние Дракона не восстановилось до изначального – жажда его убийства могла быть все-таки утолена. Змею приходилось ловчить, но он смог стряхивать больше своих чешуек на Сферу, не вызывая подозрений Великого и вынуждая того время от времени подпитывать сферу своей силой, теряя ее понемногу. Дракон был все еще слишком силен, чтобы у Змея был шанс сразить его, но однажды он сам сделал это возможным, создав первых драконов. Полностью созданные из света своего создателя, они были его воплощением в мире и следили за гармонией в нем. Впредь они сами очищали сферу от выводка Змея, и хотя Дракон много силы отдал на их создание, теперь он перестал подпитывать Сферу своей энергией, а значит, и постепенная потеря силы была прекращена. Готовившийся к атаке Змей не мог так этого оставить. Обычные твари из чешуек уже никак не вредили Сфере, побеждаемые драконами, и Змей решил извести их. Для этого ему потребовался новый обман. Змей вырвал себе один клык, черный, как и все его естество, но не бросил его в Сферу, а незаметно прикрепил с помощью слюны к хвосту Дракона. От его вечного сияния клык побелел, Обманщик незаметно забрал его обратно и разгрыз, изрядно обломав свои зубы, так как он закалился в свете Великого. Получив белую пыль, Змей развеял ее над Сферой – так появились темные эльфы. Вскоре мир потерял своего творца.

Змей затаился поблизости, скрываясь от Дракона. Когда пыль дала всходы, темные эльфы вышли к первым драконам, назвавшись подарком создателя своим детям за их верную службу по защите Сферы. Новые создания не вызвали тревоги у драконов, ибо снаружи были подобны прочим созданиям сферы, но пробудили в них гордыню, ранее неизвестную им. То, что они считали своим долгом и природой, они вменили себе в заслугу и поддались лести темных эльфов так же, как их отец поддался лести Змея. Первые драконы отдались в руки обретенных слуг, впервые оставив бдительность и познав негу. В минуту покоя все они были атакованы темными эльфами. Лишь немногим первым драконам удалось пережить коварную атаку и они отчаянно воззвали к своему создателю, кто с мольбой, а кто и с проклятьями, считая себя обманутыми им. Великий Дракон почувствовал боль и смерть своих чад, проклятья умирающих, гнев и смятение борющихся за жизнь – словно сама его плоть восстала против него. Впервые испытав подобные чувства, он испустил отчаянный крик. Его изначальный свет на мгновение потускнел, а Змей только этого и ждал – он рванулся к Великому, стремясь нанести долгожданный удар. Их схватка пролилась кровавым дождем на Сферу, навсегда приглушив ее сияние и затуманив это некогда чистое отражение света в космосе. Змей налетел со спины на обращенного на зов детей Дракона, стал разрывать его огромное тело своей пастью, обвился вокруг него, душа и сдавливая. Великий отбивался, и там, где его когти и клыки доставали тело коварного врага, тьма лилась из ран, распространяясь по вселенной. Атаки Змея же уменьшали сияние Дракона. Он был близок к победе, но к тому времени выжившие первые драконы смогли побороть темных эльфов и увидеть великую битву над их миром, и понять, что было причиной смерти их братьев. Они воззвали к своему отцу, призывая его дать отпор врагу. Это, и то, что клыки Змея были ранее повреждены, позволило Дракону высвободиться из пут напавшего и воздать ему за его коварство. Великий Дракон разорвал тело Змея, и звездные ветры развеяли бесчисленное количество его кусков по вселенной.

Но это была не победа. Сфера потухла и перестала быть вторым источником света во вселенной. Жизнь, созданная Великим, сохранилась, но гармонии в его мире больше не было. Дракон со скорбью смотрел на свое творение, потерявшее, как и он сам былое величие, казавшееся незыблемым. Силы покидали его – слишком много ран нанес ему враг. К тому же он знал, что Змей – воплощение тьмы, наполняющей вселенную, и она со временем возродит его. Дракону же нужно искать источник света, иначе он не выстоит в следующей схватке. Она будет нескоро, но обязательно случится. Дракон предложил своим выжившим детям последовать за ним, оставив обреченную Сферу, но те отказались, чувствуя свою вину в том, что забыли о долге и ослабили отца своими смертями и несправедливыми обвинениями. Они поклялись не покидать свой мир, беречь его и ждать возвращения отца во что бы то не стало. И Великий оставил Сферу.