– По закону гостям, для временного пользования, хозяева могут и своих подопечных предоставить.
– Это-то верно. Закон мудрый. Только хозяйка то их померла. Нет теперь, над ними ее воли. Мо, детка, вставь-ка им по катетеру. Только краник не спеши поворачивать.
Минутное дело! И вот, уже у каждой, меж ног трубочка болтается, да не простая. И маленькая грушка на ней сбоку, для надувания шарика небольшого внутри мочевого пузыря, чтобы трубочка не вылетела. И ответвление, для введения препаратов медикаментозных. Ну, и на конце, конечно, мешочек прозрачный. С градуировкой. Два литра, судя по ней, вместиться может.
– Так Мо, я не понял… Ты у нас доктор или где? Всем назогастральные зонды14 вставить, пробки с газоотводными трубочками, да про мужчин не забудь. Девочку наверху не трожь, спит еще, да глава кампании тоже, пусть отдыхает. Придется еще народ вызывать. Не справляетесь вы.
– Мешочки, тоже не годятся, – тем временем, дамы нервно заявляют.
– Да, успокойтесь вы, наконец! Я же, с вашей родственницей год прожил. Ужель не знаю, как все делается? Все по закону будет.
Щелкает он по их браслетикам. Возникает, перед каждой экран с сообщением, для управляющих поместий. Сообщения разные, да смысл один. Так мол, и так, в связи с внезапной кончиной, да, столь необычной, в траурное путешествие отправляемся. К Ассамблее вернемся.
– Дэф, конечно, ваш пальчик и сам приложить может, для подписи. Но люблю, когда добровольно все. Прикладывайте! И делами вашими уринальными займемся.
Ну, против такого аргумента не попрешь, тем более браслетик, опасный уровень наполнения мочевого пузыря показывает. Приложили пальчики, Мо краники открыла, ждут все наступления облегчения полного. Вот наступило оно. Подождали на всякий случай пять минут, а то, мало ли, где капля задержаться могла. Мо краники опять завернула и мешочки полные на верхний прутик рамки подвешивает. Подвесила, к назогастральным зондам присоединила, краник повернула, и вот содержимое мешочков вновь в живое тело возвращается. Прямо в желудок попадает, избавляя от рефлексов рвотных, да от вкусовых неприятностей на сосочках языка возникающих. Исполнен обычай мудрый! И не важно, перепутала Мо мешочки или нет! Замирают все в изумлении, от решения такого изящного.
– С мальчиками, то же сделай, только мешочек Курта сюда принеси. Курт!!! – через весь холл вопит. – Твоя урина священная, тоже в живое тело попасть должна?!! Как там, по закону?!!
– По закону, каждое дерево или кустарник, имеет право хоть на каплю нектара священного!
– Ну, слава Богине-Матери! А то, про это я, как-то не успел подумать.
– Так мадам, полагаю желания у вас схожие, только озвучивать их не будете, – обращается к Главе Компании. Руку на живот ее кладет. Тоненькой пленочкой пота, тот покрыт, хоть и не жарко в холле. Ощущает ладонью, мелкую дрожь глубоко внутри. Да, дыхание и глаза выдают момент, когда ток свое недлинное путешествие начинает. Сам ей аккуратно зонд, через нос вставляет. Краник на катетере открывает, журчит ручеек, наполняя мешочек. А Мо, уж с куртовым поспевает. Еще одно сообщение управляющему разворачивается.
– Ну, мадам, по-доброму прошу, жмите пальчиком. Не хотите? Ладно. Мо, детка, шприц Жанэ15 бери, да наполни его куртовским содержимым.
Достает Мо двухлитровый шприц, наполняет его.
– Неудобно, главе Семьи, это опять, через пищеварительный тракт пропускать. Вставляй шприц в ее же катетер, краник верти на вход, наполним снова пузырь. Мужским содержимым. Что силенок не хватает?!! Сопротивляется?!! Дэф! Помоги–ка! Ну, вот сразу все и вошло. Краник… Краник не забудь… Ваша полость мадам, всегда будет заполнена до краев. И содержимое будет, каждый раз разное. Надеюсь, это отвлечет вас, хоть ненадолго от кулоновых16страстей, бушующих внутри. И Мо, я желаю, чтобы глаза у мадам, были открыты всегда. Возьми что-нибудь плоское. Да, чайная ложечка, вполне сойдет. Оттяни веко от глазного яблока. Так. А теперь сверху, на кожицу жми ложечкой, чуть-чуть. Да, не чашечкой! Другим концом! Это офтальмологическая процедура, называется выворачивание верхнего века. Видишь, как удобно? Никаких инструментов не надо! А моргнуть захочет – не выйдет! Не в ее воле это теперь! Повтори-ка на другом глазу и не забывай смачивать физиологическим раствором. Иначе, это не очень приятная процедура, может превратиться в пытку. Это недопустимо! Внизу, тоже не забывай увлажнять, а то токопроводность тканей может упасть. Все!!! Больше этими пустяками, меня не отвлекайте, сами фантазируйте. Идею я вам дал.
Поднимается обратно в кабинет.
– Ну, а с тобой, что мне делать? – спрашивает девчонку. – Эх, были бы твои родственнички, нормальными людьми, уж давно делами бы все занимались, а не по туалетам друг друга водили.
Освобождает девицу от рамки, ведет к двери в комнату гигиены, при кабинете. Сажает на стульчак.
– Тебе подопечные, еще не нужны, – твердо произносит. Сам стоит, не уходит. Пожурчала она, обратно в кабинет возвращаются. Останавливается возле стола Ия, смотрит на него вопросительно.
– Что, опять справедливости?
Кивает головой утвердительно, грудью на стол ложиться. Вот же!
– Может, проще будешь?
Вот каким талантом надо обладать, чтобы задницей голой «нет» ответить?!!
– Эх, вьет твоя семья из меня веревки, который век… ни в чем отказать не могу.
После третьей полосы наложенной, смотрит он внимательно на картину совместного творчества, ими нарисованную. Хм. Уж кровь к седалищу направилась, да малый таз собою наполняет. И такой силы, этот прилив, что своей мощью каждую встретившуюся на пути складочку расправляет. А те, расправившись, распускаются подобно бутонам роз, новым смыслом картину наполняют. Вот ведь чудо! И холст тот же, и художник, и даже кисточка, а картина каждый раз новая выходит! Видит художник, что особо хороша сегодня картина, распаляется, с великой творческой силой мазки наносит. А холст волшебный, сам, дрожащими полушариями, к кисточке стремиться начинает. Только последний мазок нанес, еще и от холста, кисточка оторваться не успела, а Ия, уже пылая лицом, на коленях перед ним оказывается. Трясущимися от возбуждения пальцами, в «молнию» на штанах вцепляется. Ну, понятно, к практике послешкольной готовится.
Так в заботах хозяйственных, еще день пролетает…
16
А наутро, опять браслет голосом Дэфа квакает:
– Босс! Королева телячья, видеть желает.
Спешит к ней, и трех часов не проходит, а он уже на шкалу напряжения, внимательно смотрит. Вошла стрелка в красную зону. 110% показывает. Поднимает он на нее взгляд.
– Вы правы оказались… Просить хочу… Снимите с меня браслет…
Смерти возжелала! Как браслет снимут, так общий для всех 7Д-принтер, сразу ее потребности, замечать перестанет.
– Я подумаю о вашей просьбе, – сухо отвечает, разворачивается и к себе направляется. Говорит в браслет. – Мо, напряжение оставь таким же…
А на следующий день, велит поднимать ее на второй этаж, в лабораторный отсек. И две рамки поставить: одну, для Курта, другую, для девчонки из кабинета.
Велик по размерам лабораторный отсек. Всякими затейливыми опытами хозяйка увлекалась. Большая часть его, отделена высоким, до потолка, задернутым зеленым пологом. Потолок белизной сияет, стены бежевые. И пол плиткой, того же цвета выложен. Спиной, к пологу зеленому, чуть не вплотную, королева телятины на троне своем сидит. Слева от нее, рамочка с Ией. По-взрослому ее Дэф привязал, крепко затянуты петли на запястьях, да коленках. Справа, с поникшей головой Курт стоит, тоже в рамке конечно. Тоже обнажен.
Входит Донг, в кресло, что напротив «королевы» садится. Указочку деревянную, поперек, на ноги кладет, руками накрывает.
– Оставьте нас, – соратникам тихо командует. Остаются они вчетвером. Не может он долго в кресле усидеть, вскакивает, к «королеве» подходит. Шевельнул пальцами у век, и вот ими уже моргать можно.
– Должен заметить, – начинает он неспешно. – Что жизнь, кучерява сюрпризами. Иной раз, маленькое, обычное действие, про которое забываешь, через пару минут, через два столетия, так отзывается! Что и не поймет никто…
