Я вдруг мрачно усмехнулся. Подумать только, успел привязаться к существам, которых впервые вижу. «Эй, разве ты не от такого образа жизни бежал?» – одернул я сам себя. И правда. Традиции сцинков очень напоминали гоблинские. Мы раньше тоже жили в изоляции. Много праздновали, ныряя в веселье с головой. И вообще мало внимания обращали на мир вне нашего общества.
– Может к Когу всё? Оставайся здесь, они тебя примут. Будешь жить, как раньше…
Возможно, по пьяни, или просто от нахлынувших эмоций, я начал говорить сам с собой вслух.
– Не глупи! Ты забыл, почему ты здесь?!
А ведь и правда. Я успел уже забыть, что было вчера. Как мне довелось тут оказаться. Всю ужасную картину тоже. Подумать только!
– Да, да. Им не избежать войны. Даже их она коснётся. Уж поверь.
От диалога с самим собой меня оторвал странный звук. Он напоминал плач. Только какой-то совершенно непривычный. Я решил узнать, что это.
Осторожно встал и пошёл на звук. Мне казалось, что там не может быть ничего опасного. Сцинки бы почувствовали угрозу, – почему-то решил я. Да и если есть угроза, мы не лыком шиты!
Наверно, хмель ещё не до конца покинул мою голову. По пьяни меня часто тянет болтать. И если не с кем – то с самим собой. Да, такое, к счастью, случается редко. Чаще всего, когда другие просто уже не в состоянии говорить.
И вот, развлекаясь монологом, я полез через кусты. Судя по всему, звук доносился откуда-то из дебрей. Скорее всего это какой-то дивный зверёк, – думал я. Оказалось же, что ошибся. Не успел далеко углубиться, как увидел источник. Это была Шанси. Я сразу узнал её, даже на пьяную голову.
Она лежала на том самом дереве, где мы сидели утром. И плакала, обняв толстый сук под собой. Я даже растерялся, увидев такую картину.
– Уходи, – пробормотала она.
Заметила. Ещё бы, так просто пройти сквозь заросли деревьев и не издать ни звука? Это не про меня. Особенно пьяного.
– Ну-ну, давай без этого? В чём дело?
Я решил идти напролом. Из меня конечно плохой помощник, но пьяному и море по колено.
– Я сказала, уйди. Что тебе неясно-то?!
Пока она ругалась на меня, пытаясь прогнать, я успел дойти до дерева и присел у подножья.
– Всё неясно. Зачем уходить? Может, лучше поговорим. Что случилось-то? Тебя кто-то обидел?
– Ты всё равно не поймёшь. Никто не может это осознать! – её голос сорвался в истерику.
– Что именно-то? Хоть расскажи, попробую.
Остатки былого веселья окончательно вылетели у меня из головы. Алкоголь вместе с ними. Меня всегда отрезвляют подобные ситуации. И был ли вообще хмель в том напитке?
– Что-что. Война, вот что! Она наступает, и скоро места на земле живого не будет. Всё сгорит. А что не сгорит, будет разрушено. Люди, эльфы, орки… Думаешь, мы ничего не знаем? Нет. Мы знаем всё. Особенно я. Древо Ух’ши наделяет знаниями. Но лишь немногие, те, что отмечены знаком Наэв, могут узнать истину.
Она замолчала, словно не договорив что-то важное. Я хотел было спросить, о чём она молчит, но Шанси продолжила сама.
– Знаешь, это происходит непроизвольно. Просто в один момент я ощущаю то, что будет. Тот страх, ту боль и все другие эмоции, что вызывает война. Они накатывают на меня. Это случится, я знаю. Наступит война. Она накроет собой весь континент. Даже мы не избежим этого. А они не слышат. Они не верят!
– Зато я верю, – сорвалось с моих губ.
Услышав это, Шанси замолчала. Лишь судорожно вздохнула. Похоже, мне удалось до нее достучаться.
Глава VI
Тяжёлая ноша
Остаток ночи мы провели в тишине. Казалось, будто нам и вовсе не надо говорить. Возможно – это то самое древо постаралось, а может, что-то другое. Лишь под утро, когда ящерка спустилась вниз, наши голоса вновь нарушили тишину.
– Знаешь, ты, наверно, подумал, что был пьян? Что все напились этим вечером и просто веселились. Ведь так? Но нет.
Она чуть дернула ушками, обозначая улыбку, и присела рядом со мной. Между нами всё ещё сохранялось почтительное расстояние в пару метров. Меня это определённо радовало.
– Понимаешь, впервые это чувство очень легко спутать. Но на самом деле всё совершенно иначе. Сок древа Ух’ши это великий дар. И любой, кто испробует его, как я уже говорила, получает знания. Просто по первости они кружат голову. Останься ты у нас на год-другой, начал бы привыкать. Но нельзя.
Я вздохнул. Заставил себя подняться и потянулся, лениво зевая. Шанси посмотрела на меня с очередной своеобразной улыбкой. Честно сказать, после ночи у подножья дерева мне очень хотелось спать. А ещё у меня изрядно затекла филейная часть. Ей определённо не понравилась такая поза.
– Тебе скоро уходить, а ты в таком состоянии, – посочувствовала Шанси. – Идём, я тебе помогу…
Мы вернулись обратно на ту поляну, где был пир. Сцинки ещё спали, валяясь кто где. Даже сам Улим, великий вождь всех людоящеров, дремал на своём троне.
– Так… Где-то тут должен быть. Ага. Вот, ешь давай!
Шанси некоторое время бойко шарила между спящими телами. Потом вытащила что-то из-под одного и протянула мне. Это оказалась какая-то зелень. Похоже, у сцинков она вообще неотъемлемая часть жизни.
– Что это? – я осторожно взял листик, вспоминая, откуда его достала Шанси.
– Ешь, не бойся. Это лист травы Угама. Он содержит большое количество питательных веществ и очень бодрит. Вот, смотри, ничего опасного.
Девушка выудила ещё один листик и сунула в рот, после чего принялась демонстративно жевать. Пришлось её послушаться. Сам не знаю, что на меня нашло. Просто возникло какое-то недоверие.
Спустя пару секунд жевания до меня дошло, что же было не так. Изначально я ощутил лишь вкус обычной травы. Не то чтобы мне часто приходилось её пробовать, но уж это точно ни с чем не спутать. Но чем дольше я жевал, тем отчётливее ощущал какой-то посторонний вкус. Он сначала появился как лёгкий оттенок пряности и начал расти. Уже через пять секунд у меня во рту буквально пожар начался! Жгло так, словно я съел пригоршню самого острого перца и запил чистым спиртом. Мне захотелось выплюнуть листик, но внезапно взыгравшее упрямство помешало это сделать. В одном Шанси была права. Я взбодрился. И заряда бодрости хватило надолго.
– Что за Когово порождение ты мне дала?!
Я не выдержал и выплюнул листик, когда понял, что ещё через несколько секунд мне можно будет записываться в драконью армию.
– Уже ведь сказала, глупый. Ты чем слушал? – делая вид, что всё как всегда, спросила Шанси.
– Да это же яд чистой воды. У меня теперь не рот, а плавильная печь. Уверен, многие кузнецы отдали бы всё своё золото за такой горн.
– Не преувеличивай, – хихикнула ящерка.
От остроты у меня начали слезиться глаза. Увидев это, Шанси сначала с пояса небольшую флягу и протянула её мне. Я благодарно кивнул. Сладковатая жидкость потекла в рот, мигом успокаивая его.
– Уф, спасибо. Ты моя спасительница. От самой же себя, – мне стало легче. – А это что? Тоже сок какого-то растения?
– Нет, яд змеи Рагаг. Самой опасной из тех, что тут водится!
Ящерка несколько секунд смотрела на меня с серьёзным видом, а потом прыснула и засмеялась:
– Ох, Гло, тебя так просто обвести вокруг пальца! Да это молоко горных коз. Не волнуйся ты так. А то опять весь бледный стал…
– Просто слишком тебе доверяю, – буркнул я. – Понять бы ещё почему.
Наши разговоры, судя по всему, разбудили вождя сцинков. Во всяком случае, он на своём троне недовольно застонал и потянулся. Шанси тут же обернулась на него и что-то сказала на своём. Вождь ответил ей тем же.
– Пожелала доброго утра, – улыбнулась она, встретив мой недоуменный взгляд.
После этого мы подошли ближе к Улиму. Я с восторгом осознал, что после вчерашнего пойла нет похмелья. Ящер на троне выглядел бодрым и свежим. Настолько, насколько вообще может выглядеть бодрым и свежим живое существо, что провело всю ночь на деревянном постаменте.
