– Есть! – Тучка отошел от нас и тихо, прячась в тенях, потрусил к двери.

– К сожалению, это единственный путь обратно, так что готовьтесь. Сухарь!

– Я! – Старые привычки давали о себе знать.

– Ты как в стрелковом деле?

– Враги пока еще ни разу не жаловались!

– Молодец, знаешь, как нужно отвечать, – Макар обратил внимание на вернувшегося Феникса. – Ну что там? Не вымерла еще свобода?

– Никак нет. Поперек рельс стоит БТР, но он пуст. Двое свободовцев собираются курить и стоят перед ним. Вполне удобно будет их вырубить, сумерки помогут.

«Свобода», по рассказам товарищей, была кучкой анархистов, желающих, чтобы о Зоне узнал весь мир, и эта территория стала открытым местом. Говорят, там немало хороших людей, но в целом все анархисты и сорвиголовы, некоторые даже наркотиками балуются.

– Эти двое слишком уж расслабились, похоже, с этой стороны давно уже опасности нет, и они вообще не понимают, зачем здесь стоят.

– Значит, план такой. Ликвидируем нарушителей правил бдения на постах, садимся в БТР и едем к выезду, а дальше посмотрим. Сегодня в программе самый универсальный план «на месте разберемся», так что у нас сегодня на сцене шоу «импровизация». К бою! Выходим.

Два человека – я и Тучка – вышли из гермодвери первыми и тихо пошли к устремившим взор в сумеречные звёзды, которые виднелись сквозь просвет в облаках, противникам.

– Вот почему над нами почти всё время висят эти долбанные облака? – говорил один. – Вроде ничего особенного, и плевать вообще на это небо, но нет же. Уже и звёзды стали чудом.

– Потому и хочется, чтобы их убрали, – ответил второй. – Мне кажется, что эти облака занавешивают нам солнце специально, будто их кто-то держит над этой, полной греха, территорией. Иначе бы они давно уже ушли. Будто кто-то не хочет, чтобы мы находились на эт…

А что было дальше, никто нам уже не расскажет, потому что ход мыслей остался в голове того, кого одновременно со мной схватил Тучка и вонзил нож в горло. Своего пленного я не стал убивать, а решил просто его усыпить путем перекрытия подачи кислорода, ведь не он член враждующей со мной группировки и мне ничего лично мне не сделал. Я успел только закрыть ему рот и нос, но через секунду в его горло, прямо под моими пальцами, вонзился нож, брошенный Тучкой, из горла брызнула горячая алая струя.

Быстро спрятав тела в туннеле, мы погрузились в БТР. Тучка сел за руль, Феникс за орудие, а мы с Макаром сели сзади. По задумке, когда и если обнаружат, что мы не свободовцы, Феникс откроет огонь, а мы откроем задний люк и начнем отстреливаться. Бойницы по неизвестной нам причине были заварены, поэтому это был единственный способ оборонять БТР от РПГ. Пока я вспоминал подобие плана, мы приближались с закрытыми люками к повороту у здания штаба, за которым шел мост, когда раздалось шипение в рации одного из убитых, которые мы прихватили с собой. Послышалось:

– Группа, на связь! – настойчиво потребовал голос в динамике рации. – Отвечайте, мать вашу! Какого вы творите?! Почему не на посту! Грач, я же сказал: еще раз увижу косяк – пристрелю.

– Это не они, – сказал другой голос, – вижу кровь на месте поста! Тревога!

За время перепалки мы уже подъехали к повороту. Стас не хотел продолжать режим радиомолчания, от которого уже не было никакого смысла.

– Пламенный привет свободе! -разорвал эфир, заполнившийся голосами, голос Макара, – и спокойной ночи тебе в …

Окончание фразы потонуло в выстрелах крупнокалиберного орудия. Я раскрыл створку люка, и мы открыли огонь по всем, кого видели, стараясь при этом не высовываться за сантиметры брони, которая имелась вокруг проема, от которого разило кровью и порохом. Вообще, часто смерть и запах сгоревшего пороха с кровью шли рядом, в Зоне это один из самых распространенных способов сокращения населения. Пули бились о броню, иногда залетая в люк, Макара ранило по касательной в руку, но он продолжил вести огонь, Тучка выжимал из мощного двигателя всё, что только было возможно. Послышался треск шлагбаума, и мы выехали за пределы базы, сразу начав спуск со склона. Как только свист пуль стих, я перевязал Стаса, наложив жгут.

– Ну что, все живы?

– Мы то да, – ответил я, – а вот Макар трехсотый. По касательной зацепили.

– Я цел. – завершил доклад Феникс.

– Сейчас будем проезжать мимо хутора.

База свободы медленно удалялась. Я уже было собрался захлопнуть люк, высунулся из борта, пытаясь дотянуться до открытой створки. Успел заметить что-то странное на периферии поля зрения, и тут же раздался оглушительный взрыв. Мощной ударной волной меня выбросило из транспорта.

Пробуждение оказалось болезненным и отнюдь не самым приятным. В Зоне это вообще не самая приятная вещь, ведь просыпаешься не в уютной, теплой постели, а на старом матрасе, и то, если повезет… если повезет проснуться.

Судя по всему, пока он был без сознания, его сильно поколотили и бросили в клетку бойцы «Свободы». Причем били особенно сильно по ногам, чтобы передвигаться было труднее. Вот уж кому не везёт… Голова постепенно начала работать, и потихоньку в неё пришли воспоминания о недавних событиях. Интересно, как долго он пролежал в отключке? Ладно, об этом он не узнает. Охранник точно не станет что-либо говорить. Сейчас он смотрел в окно, где луна скрылась за вновь затянувшими небо тучами, из которых льёт как из ведра.

В голову пришла мысль о побеге. Но как он мог отсюда выбраться? Одежду с него не сняли, но обыскали тщательно, забрав всё. Макар хмыкнул. Свободовцы же не знали, что в правом каблуке у него была отмычка. Как раз берег на такие случаи.

Макар практически не умел ей пользоваться, но основы всё же знал. Теперь нужно лишь дождаться удобного момента.

Момент подвернулся неожиданно быстро. Охранник штаба, в котором держали Макара, неспешно вышел из помещения и предложил наружному сторожу покурить, заметив, что пленник и так никуда не денется, ибо выход только один. Стас вытащил отмычку, свой единственный ключ на волю. Он хмыкнул, пора освободиться из лап свободы. Так, осталось вспомнить всё то, чему Макара учили когда-то.

Фиксируем отмычку в замке, ищем подходящий угол, проворачиваем. Конечно, с первого раза не получилось, но уже через пару попыток замок звонко щелкнул, а дверь начала с небольшим скрипом открываться.

Тихо прикрыв дверь, он перешёл в соседнюю комнату и прислушался.

– Может, сходим на продуктовый склад? Возьмем тушенки немного, а то так жрать охота.

– Вечно ты есть хочешь. Кто нас на него пустит?

– Да там Вася сегодня караулит, он пустит, парой банок больше, парой меньше.

– Ладно, только нужно кого-нибудь всё же оставить. Левша, останься и сходи на второй. Нужно принести еще два стула, чтобы было на что тушенку горячую ставить да задницу приземлить, мы ее на костре разогреем как раз.

– Ладно, только и мне захватите, всё равно делать нечего.

Двое охранников удалились, а оставшийся поднялся по лестнице на верхний этаж. Благо клетку оттуда видно не было. Облегчённо выдохнув, Стас тихо двинулся к выходу, сначала ставя ступню, а потом перенося на неё вес, что делало шаг не таким быстрым, но тихим. Вышедшего из штаба Макара никто не увидел, и он спрятался за углом здания, лежащим по правую руку.

Здесь всё было гораздо спокойнее: пространство не так сильно освещено, людей меньше. Вернее, их нет, кроме патруля, медленно приближающегося к Стасу. Фонарики освещали пространство перед ними, это хорошо. Значит, их глаза не так хорошо приспособлены к ночной темноте. Макар успел спрятаться за несколько секунд до того, как патруль ответил место прежнего местонахождения. Один из лучей скользнул прямо над головой, пришлось вжаться в неприятную, холодную и вязкую грязь. Дождь поутих и уже не так сильно шумел, из-за чего вероятность обнаружения увеличилась, зато грязь не будет так быстро размягчаться. Послышались отголоски разговора патрульных: