Довольный своей изобретательностью, сырный барон подмахнул контракт и удалился.

– Надо будет нового поставщика с таким же сыром подыскать, – Линда устало поднялась из-за стола, чтобы размять ноги.

– Найдём, – спокойно отозвался Василе. – Здесь каждый третий сырами занимается.

– А первые двое чем? – шутливо подмигнула Линда.

– Пиво варят, вино делают и в церковь ходят, – в тон ей ответил Василе.

– Весёлая у вас страна! – похвалила Линда.

– Спокойная, – поправил Василе. – По крайней мере, сейчас. Наша история была слишком бурной на протяжении многих веков. Мы от этого устали. Хочется тишины.

– А сколько лет этому городку? – Линда оглянулась на вросшие в землю домики старинной улочки, по которой они прогуливались с Василе.

– Восемьсот, – со сдержанной гордостью ответил Василе. – Здесь были и крестоносцы, и османы.

– И при этом вы все – православные? – удивилась Линда.

– Да, – со сдержанной улыбкой кивнул Василе. – Хочешь, зайдём в храм?

– Давай, – не без меркантильного интереса согласилась Линда. – А то меня эти ночные видения доконают.

– В чём дело? – насторожился Василе.

– Да сегодня ночью мне опять кошмары снились, – решилась на откровенность Линда. Она сосредоточенно посмотрела на Василе: можно ли с ним поделиться историей о монстре? – Когда я поднялась к себе на этаж, я услышала в соседнем номере странные звуки… Ты помнишь, я была немного навеселе, – решила преуменьшить свой «грешок» Линда. – А пьяным, как известно, море по колено. Вот я и приоткрыла ту дверь… – Линда набрала побольше воздуха в лёгкие, чтобы справиться с непосильной задачей. – А там какой-то ужасный монстр склонился над телом и пожирал его…

Линда выжидающе остановилась: что скажет Василе.

Партнёр сначала улыбнулся, а потом, собрав свою волю в кулак и принудив себя быть серьёзным, уточнил:

– Ты уверена, что тебе не показалось?

– Я не знаю, – пожала плечами Линда. – Но всё равно там как-то страшно. Я всю ночь просыпалась от каких-то ужасных видений…

– Если тебе там так плохо, давай попробуем другую гостиницу найти, – снова предложил Василе.

– Давай, – неуверенно кивнула Линда. Утомлённая бизнес-леди сама точно не знала, чего она хотела добиться своим рассказом: чтобы Василе убедил её в том, что ничего страшного не произошло или чтобы он помог ей забрать оттуда вещи. Ночные события были ужасными, когда Линда была там одна, и казались просто странными, когда рядом был Василе, и вокруг двигалось море людей.

Партнёры зашли в первую попавшуюся на пути гостиницу, потом – во вторую, затем – в третью.

– Нет, так мы только ноги собьём и до вечера не управимся, – прекратил попытки наугад отыскать свободный номер Василе. – Сейчас мы зайдём на сайт и посмотрим…

Линда с надеждой наблюдала за тем, как Василе прокручивает информационную ленту. Прошло минут двадцать.

– Пик туристического сезона. Всё забронировано, – с досадой констатировал Василе. Вдруг он с каким-то виноватым видом взглянул на Линду и предложил:

– Я остановился недалеко от Брашова, у своего друга. Конечно, дополнительные два часа езды могут показаться тебе неприятным довеском ко всем делам… Но если ты не против, я мог бы переговорить с другом, и он…

– Нет, нет, что ты, неудобно, – замахала рукой Линда, отказываясь от необходимости обременять друга своего партнёра по бизнесу. – Я как-нибудь справлюсь. Правда, – пообещала она, по-дружески тронув Василе за рукав пиджака. – Не волнуйся. Всё будет хорошо. Давай лучше поужинаем. Обещаю, пить и буянить не буду!

– Договорились, – согласился Василе, всё ещё встревоженно глядя на Линду.

Добравшись до гостиницы, деловая женщина быстрым шагом пронеслась мимо старухи-ресепшеонистки. Не поднимая головы, взлетела вверх по лестнице, не глядя по сторонам, добежала до своей комнаты и торопливо повернула ключ в замке. Линда не хотела столкнуться с чем-либо пугающим и непонятным. Лучше пусть всё остаётся за дверью. Что бы это ни было…

Постоялица осторожно вошла в свой номер и огляделась: на стене были странные красные отпечатки ладоней, и такого же цвета следы ступней вели в чуланчик-уборную. Желание умываться перед сном сразу же покинуло Линду, не оставив даже тени сожаления по поводу несмытого макияжа и пыльных ног.

Не хотелось думать, что это кровь. Но красные отпечатки леденили душу и замораживали сознание, останавливая мысли в голове неудачливой постоялицы. Линда забралась с ногами на кровать, раздумывая, стоит ли ей спуститься на ресепшен, чтобы пожаловаться на неубранную комнату. В это время за дверью что-то зашуршало, раздались какие-то приглушённые крики, и из-под двери медленно начала растекаться лужа крови, густая и тёмная. Сомнений в том, что это была кровь, уже не было. Линда закричала, что было сил, надеясь привлечь внимание служащих гостиницы к происходящему. Но из-за двери раздался зловещий довольный хохот, словно крик Линды был именно тем, чего они добивались.

Жуткое пятно разрасталось, предательски приближаясь к кровати, на которой сидела Линда, угрожая отрезать ей путь к спасению. Молодая женщина в приступе паники приподнялась на кровати, прижавшись к холодной как лёд стене, и поискала глазами возможные пути отступления. Её взгляд упал на окно. Линда рванулась к вероятно единственному способу избавления и, дёрнув на себя оконную раму, глянула вниз. Стена гостиницы обрывалась в пропасть, из которой сама смерть взглянула в глаза Линде. Что-то похожее на дракона, размахивая гигантскими крыльями и оскаливая огромные клыки, ползло вверх по стене. В ужасе женщина отпрянула назад и тяжело дыша, обернулась к вселявшей страх двери.

В это время в чуланчике-уборной кто-то уронил таз. Линда вздрогнула: она была в номере не одна. Сквозь щель в двери показалось что-то похожее на страшного монстра: с длинными когтями и взлохмаченными волосами. Психологическое напряжение достигло такой степени, что Линда больше не могла справляться с нахлынувшими эмоциями. Она рухнула на пол.

Когда Линда очнулась, было уже темно. В номере стояла абсолютная тишина. Вероятно, нежданный гость покинул её комнату, не причинив ей видимого вреда. «Документы, деньги! – первое, что мелькнуло в голове. – Вдруг это был вор! Но откуда тогда эти кровавые следы на стене и полу? – снова вспомнила Линда странные отпечатки. – Нужно подняться и сесть на кровать, – скомандовала сама себе несчастная постоялица. – Нужно собраться с мыслями. Нужно держать себя в руках. С рассветом я соберу вещи и съеду отсюда. Больше ни одной ночи не проведу здесь», – как мантру повторяла Линда одни и те же слова, дрожа от непонятного холода, охватившего её хрупкое тело.

С первыми лучами блёклого солнца Линда вскочила и, быстро сдирая с крючков и вешалок свои вещи, стала запихивать их в чемодан. Она сгребала свои тюбики с кремом и флакончики с духами с прикроватной тумбочки с такой скоростью, словно от этого зависела её дальнейшая судьба. Сосредоточившись на сборах, Линда не обратила внимания на то, что «кровавая» лужа и красные отпечатки исчезли. Запыхавшись, женщина скатилась вниз с лестницы до «полюбившейся» ей старухи-ресепшеонистки и неожиданно для самой себя выдала охрипшим голосом:

– Я выезжаю. Пожалуйста, давайте произведём оплату.

Мадам спокойно предложила:

– Вы будете завтракать?

«Нет!», – чуть не выкрикнула Линда, но сдержалась и, стараясь не выдать своего взвинченного состояния, как можно спокойнее произнесла:

– Спасибо, я тороплюсь.

– Вы могли бы присесть в холле, пока я подготовлю ваш счёт, – продолжала приветливо предлагать ненужные услуги старуха.

Линда была в таком состоянии, что ей казалось, что пар негодования сейчас начнёт вырываться у неё из ушей:

– Я не хочу сидеть, – не разжимая зубов, процедила она. – Будьте так любезны, пожалуйста, сделайте всё, как можно скорее!

Казалось, ничто не могло повлиять на безмятежное состояние вековой дамы:

– Как пожелаете, сию минуту, – лаконично отозвалась консъержка-ресепшеонистка на вопль души измученной постоялицы.