– Па… – Неуверенно выдала сдавленным голосом, – что он тебе сказал?

Нужно было знать наперёд, прежде чем начать свою исповедь. Отец не спешил отвечать. Я медленно подняла на него взгляд, боясь увидеть, как от злости желваки грубо ходят по его лицу. Глаза напряжённо всматривались в дорогу, но казалось, что он не видит ничего перед собой. Туманный, но вместе с тем сосредоточенный взгляд, короткое, тяжёлое дыхание, поджатые губы. Я приготовилась услышать худшее.

– Мог ли я знать, что моя дочь наркоманка, – это даже был не вопрос, а рассуждение или вопрос к самому себе, – вот так, тратя все ресурсы…

– Пап, – нужно было убедить его в обратном.

– Силы, деньги, время на то, чтобы однажды услышать страшное.

– Да не было ничего, меня подставили пап, клянусь, – я слабо сопротивлялась, понимая, что не в этом главный страх моего вечера.

– Да разумеется, вкололи, влили и запихали лошадиную дозу, о чем с тобой говорить, Слава, куда ты катишься?! Что говорить матери? Ты представляешь, что с ней будет? О чем ты думала! – Отец в отчаянном порыве ударил ладонью по рулю, а я вжалась в кресло, не желая слышать, как он переходит на крик, – плевать на нас, пожалуйста, но почему плевать на себя! Ты так тяжело нам досталась!

Дальше, я погрузилась в тираду того, как мучительно меня воспитывать, ставить на ноги и как важно оставаться человеком. Милый папа, ты прикоснулся к верхушке айсберга и даже не представляешь, насколько глубоко он уходит вниз, таща меня за собой. Я молча слушала крик, сменяющийся полушепотом, потом нарастающий в ор, слушала, но крутила в голове лишь одну мысль, что мне нужно как можно скорее покинуть отчий дом. Уехать от всех, спрятаться и молча переживать своё. Припарковавшись, я не стала дожидаться папу, забрала клатч с заднего сидения и вышла из машины. Обернувшись, бросила "Спасибо", искреннее, но такое ненастоящее и ему ненужное. Поднявшись в квартиру, не разуваясь, юркнула в ванную комнату. Крепкий стук в дверь с материнской просьбой немедленно открыть, утопал в шуме включенной воды. Набрав почти до краёв, я легла в ванну, задержав дыхание и погрузившись с головой. Лежала так, насколько хватало воздуха. Внезапная мысль не выныривать обратно, была заглушена инстинктом самосохранения. Я показалась на поверхности и тупо пролежала так неизвестное мне количество времени. Периодически родители тарабанили в дверь, проверяя жива ли я. В ответ, поднимала ногу, создавая бульканье и снова погружалась в тишину.

Не было ни слёз, ни печали, ни отчаяния, словно в ванну бросили бревно, а не живого человека. Вода давно остыла и тело хватил лёгкий озноб. Но я всё лежала, не желая покидать ванну. Казалось если я вылезу из воды, то вся грязь, которая была на мне совсем недавно, прилипнет вновь. Сев и, наконец-то включив теплую воду, потянулась ко всем флаконам, что стояли по периметру бортика. Щедро и без разбора я выливала на себя из каждого и с силой тёрла руками, везде, где могла достать. Пена, вместе с обилием воды, вывалилась из ванной и направилась к выходу. В дверь снова заколотили тревожные хлопки.

– Сейчас! – Но сейчас продолжалось ещё какое-то время, пока дверь внезапно не распахнулась и на пороге не оказалась донельзя встревоженная мама.

Она тут же выключила воду и нырнув руками мне под подмышки, попыталась то ли поднять, то ли вытащить меня. Я не противилась, молча шагнула на кафель. Трясущимися руками приняла полотенце и обернувшись в него, на ватных ногах прошла в свою комнату, оставляя за собой мокрые следы. Дверь закрылась за мной, как только я переступила порог. Это означало лишь одно – ни разговаривать, ни выяснять правду никто уже не будет. Оно и к лучшему.

Первое, что я сделала, когда очнулась после тревожного и нервного сна – не проверяя ни смс, ни звонков, вытащила сим-карту из телефона и поломала надвое. Состояние по-прежнему было паршивым. Сидя на кровати и поджав под себя ноги, пыталась найти информацию в интернете, про вчерашний особняк и про наркотик, который обнаружили у меня в организме.

Поиск по первому вопросу сообщил мне ноль новостей, а вот наличие статей про метамфетамин взбудоражили мой мозг. Мгновенное привыкание, невозможность отказаться от повторной дозы, предвкушение приёма, долгое выведение продуктов полураспада и прочие, отвратительные вещи, которые в миг заставили меня закончить чтение. Описываемые ощущения от приема наркотика живо возникли в моей памяти – эйфория, адреналин, бешеное желание покорить этот мир и неимоверное половое влечение. На ладонях тут же выступила испарина, списав на волнение я поднялась и ритмично зашагала по комнате. Нужно было двигаться дальше, пытаться решить дилемму своей жизни, посмотреть на то, кто я и что теперь делать. Незаметно для меня, за Каких-то пару минут силы иссякли, шаг успокоился и сократился, мне стало душно в помещении. Подошла к окну и настежь открыла створку. Летний воздух вихрем закружил в лёгких, давая мне прийти в себя. Отдышавшись, вернулась к кровати и взяла смартфон. Удаление сим-карты не избавило от сообщений в мессенджерах и непринятых звонках. Палец навис над сообщением Вита. Помедлив, стёрла все и отформатировала телефон. Кинув его на постель, оделась в домашнее и вышла из комнаты.

На моё счастье домочадцы и по совместительству мои родители, не желали вникать ни в моё состояние, ни в подробности прошедшей ночи. Заварив кофе, вернулась в комнату и закрылась изнутри. Головой соображала, что первым делом необходимо найти Клименкова, второе – выйти на Влада, после объясниться с Витом. Но вместо этого, отставив кружку на тумбу, я заглянула в коробку из-под обуви, закинутую на верхушку шкафа. Небольшие сбережения, сохраненные в наличном виде. Пересчитала деньги и, размышляя о дальнейших действиях, вернулась на кровать. Взяла смартфон и проведя новые настройки, зашла на сайт аренды жилья. Как можно дальше от дома снять на некоторое время квартиру и забиться в ней в дальний угол. Цены удивили жадностью арендодателей. Плюс комиссия агентства, договор, сложности, которые мне были не нужны. Просто снять жильё, без десятых лиц и всего на месяц. Просидев так около получаса, поняла, что под мои запросы, даже имеющиеся варианты бьют по карману. Просить у родителей не имело смысла, да и что сейчас имело смысл. Ровным счётом ничего. Послонявшись по комнате, собирая растраченные за ночь силы, всё же оделась и вышла из дома.

Купила новую симку, взяла журнал по недвижимости и устроилась на скамейке, недалеко от парка. Обзвонила несколько вариантов под кодовым словом "без посредников", наткнулась на какого-то мужчину, предлагающего комнату в трёшке, где две закрыты и никто там не живёт. Казалось бы развод, но цена гипер привлекательная. Созвонились, договорились о встрече. Через минут сорок я вышла на крайней станции метро северо-востока Москвы.

Непритязательный район красноречиво намекнул, что ждать здесь элитную недвижимость не придется. Кочующая молодёжь обтирала пятой точкой все места, на которые можно было бы присесть или приложиться. Сигаретный дым не перебивал ни автомобильный выхлоп, ни вонь промышленной округи. Я открыла карту на телефоне и сверила маршрут, минут десять спокойным шагом. Поправив лямку клатча на плече, косо взглянула на тусующихся у метро и двинулась вперёд. Идти действительно пришлось недолго. Перейдя дорогу на перекрестке, свернула под арку жилого дома и уткнулась в мини-парк с запрудой. По правую сторону от неё и располагалось, возможно моё будущее, жильё. Ущербный блочный дом, говорящий о том, что места в его комнатах не более, чем в лифте. Шумно выдохнув на подходе к подъезду, напомнила себе о цели своего приезда и планах на ближайшее будущее, и набрала код домофона. Отвечать мне не спешили, но на второй раз мне удалось войти внутрь и подняться таки на этаж.

– Я б с тобой пожил, но не в этот раз, – парень с внешностью хиппаря семидесятых вальяжно облокотился о косяк дверного проема, – заходы, – проговорил на кавказский манер и отошёл вглубь помещения.