Вошёл второй сотрудник, не без труда поднял меня с места и повел прочь из кабинета.

– У вас будет ночь, чтобы привести свои показания в должный вид, – раздалось в спину.

Парень, ведущий меня под руку, в то время как я ватными ногами волочилась за ним, провел меня по коридору и свернув за угол, завел в камеру. Толкнул вперёд так, что мне пришлось выставить руки, чтобы не упасть на пол. Решетка со звоном закрылась, оставляя меня в тусклом помещении. Обернулась назад и прижалась спиной к холодной, бетонной стене. Мутный взгляд блуждал по камере в поисках других людей. По обе стороны от меня располагались лавки, Что-то среднее между лежанкой и сиденьем. Пара девушек в нарядных коктейльных платьях слева и тройка таких же разодетых справа. Значит мы все попали сюда из этого клуба. Чуть ближе ко мне была женщина явно не из нашей тусовки. Потёртые джинсы, туника и платок на голове. Наверное воровка или около того и ожидает свой вердикт. Отойдя, я опустилась на лавку и сразу легла на бок. Закрыв глаза чувствовала как от напряжения дёргаются мои зрачки. В камере раздавались разговоры, даже смех, громкие перешептывания. Время явно близилось к утру, скоро меня хватятся родители, но я явно желала это меньше всего. Изнасилованную дочь доставили в отделение, со следами тяжёлого наркотика в организме. Такое событие скорее повергнет их в ярость, чем в сострадание. Не помню как, но я провалилась в сон из которого меня достали руки, грубо усадившие на лавке. Свет ударил в глаза и это был не дневной свет. кто-то осматривал меня, светя фонариком и старательно пытаясь светить в мои зрачки.

– Не отошла ещё.

Свет фонаря упал на мою промежность и я с силой свела ноги вместе так, что коленные чашечки ударились друг о друга.

– Её надо посмотреть в кресле.

Сквозь полуслипшиеся веки от щипания света, посмотрела на говорившего. По-видимому, врач одет был в обычную, гражданскую одежду. Не останавливаясь на мне, прошёл к другой девушке, которую так же как и меня осмотрели.

– Эту тоже, – фонарь лёг на её полуголые ляжки и осветил свежие, смачные синяки. Я тут же посмотрела на свои ноги. От икры до бедра тянулись синие следы от захвата руками. Если меня признают жертвой насилия, то связать Влада со мной явно не составит труда.

Подхватив под локоть, меня и ту девушку потащили на осмотр. Мозг пытался найти решение, но сознание подводило. После короткого сна, произошедшее со мной, казалось абсолютной выдумкой и обманом реальности. Я отказывалась верить в это.

Мрачный, обшарпанный коридор и вот я у дверей медицинского кабинета. Мужик, что осматривал меня, открывает дверь ключом и проходит, следом я, та девушка и мент из сопровождения. Включается свет и передо мной предстаёт помещение, сродни то ли палате, то ли кабинету терапевта. Есть койка, ширма, стол, стулья, стоматологическое кресло, какие-то аппараты. Не ментовка, а поликлиника.

– Так, по очереди проходим за ширму, снимаем низ и садимся в кресло, – мужчина подошёл к раковине и ополоснул руки.

В это время ни я, ни та, что со мной, даже не дёрнулись.

– Ну же, это не больно, – от этих слов захотелось воткнуть ему какой-нибудь скальпель прямо в глотку.

Поморщившись, я шагнула к кушетке и села на край. Девушка решила, что я ей уступаю и прошла на осмотр. Мент так и стоял в дверях, скрестив на груди руки, имитируя вид крутого охранника. Провела взглядом по помещению и резко повернула голову к ширме, когда раздался чёткий "Ой!".

– Ну, это не больно, потерпи.

В промежности сжалось от этих слов, я вновь скрестила ноги и обхватила колено ладонями.

– Так, следующая, – раздался голос, обращающийся ко мне, но я не дёрнула и пальцем.

из-за ширмы вышла "пациентка", мент сразу подозвал её к себе и, закрыв дверь, видимо повёл обратно.

– Ну, а вы? – Мужчина выглянул из ограждения, одевая новые латексные перчатки.

– Вы не будете меня осматривать, – отрезала, глядя в его удивлённые глаза.

– Это почему же?

– Я сяду в кресло и раздвину ноги только перед женщиной-гинекологом.

– Ну, послушайте, – доктор полностью вышел из-за ширмы, – врач бесполая профессия, не заставляйте вас тащить на осмотр насильно.

Мои переплетённые пальцы, вцепились в кожу ладоней ногтями.

– Нет, – сухо бросила и отвела взгляд, устремив перед собой.

– Вы же понимаете, что здесь не работает никакой женский гинеколог, я и стоматолог и проктолог и хирург и всё на свете, прошу, будьте разумны.

Я понимала его слова и, возможно, где-то очень глубоко в душе жалела его нелёгкой профессии, но от одной мысли, что этот мужик коснется меня, начинала бить дрожь.

– Что ж, подождём, – он отошёл к столу и оперся о столешницу.

Сняв перчатки помассировал пальцами переносицу и уставился на меня. Я старательно отводила взгляд в сторону.

– Вы Что-то скрываете? – Это самое тупое, что мог спросить сотрудник ментовки, пусть и косвенный, – вас всё равно осмотрят, не сейчас, так позже, желаете вы это или нет, этого требует протокол.

– Сколько стоит написать, что я в порядке? – Посмотрела на него, чувствуя, как вздрагивает мой голос.

В ответ мужик рассмеялся, запрокинув голову назад. Я мысленно послала его туда, откуда не возвращаются. Дверь открылась и на пороге появился уже знакомый сотрудник.

– Забирать?

– Дама отказывается садиться в кресло, надо бы ей помочь.

Я в миг насторожилась и собралась, готовясь отдать все силы на сопротивление. Мент шагнул ко мне.

– Только попробуй, – процедила сквозь зубы, остро осознавая, что способна на многое.

– Ладно, оставь её, позвоню Нине, вызову на капризный приём, – врач усмехнулся и подмигнул мне, не снимая улыбки с лица.

Услышав то, что мне требовалось, покорно вышла с ментом и вернулась в камеру. Не успела присесть, как меня вывели обратно и привели в кабинет, где восседал проводивший допрос. Я невольно ахнула, когда увидела в комнате отца. Он тут же подскочил со стула и бросился ко мне, крепко хватая в объятия.

– Господи, Слава, что ты наделала, что ты наделала, – шептал мне в волосы, пока слёзы непроизвольно потекли из моих глаз.

Родной запах дома, кофе и таких ранее ненавистных мне сигарет. Я обхватила спину отца руками и прижалась всем телом, позволяя слезам вылиться с лихвой.

– Здесь не дом свиданий, сядьте, – раздался раздраженный голос сотрудника.

– Давай, пойдём, – папа обнял меня одной рукой за плечи и неспешно подвёл к стулу.

– Да… – Протянул мент и перевернул какой-то бланк, – детки-конфетки.

Ощущая незримую поддержку отца, я как никогда была счастлива, что он рядом. Мама бы рыдала и билась головой о стол, а хотя, может быть оставила меня здесь в воспитательных целях. Присутствие папы придало мне уверенности, я решила непоколебимо опровергать всё, что мне будут приписывать. Но на удивление, граничащее с шоком, никаких вопросов ко мне не было, я расписалась в протоколе, подписала заявление о невыезде и на этом, толстый очкарик посоветовал мне держаться подальше от злачных мест. Я бы так и просидела в неведении чудесного освобождения, если бы не фраза:

– Как договаривались, пятого жду с полной шоу-программой, – мент оскалился в отвратительной улыбке и протянул моему отцу руку для пожатия.

Очевидно, что у папы нарисовался внеплановый концерт для этого жиртреста, а может и всего отделения. Виновато поджала губы, понимая, что моя жопа не стоит тех сил и унизительной атмосферы, в которой будет выступать отец. Он, конечно, не выступал в Кремле, но и никогда не скатывался до уровня междусобойчика. Хотя может такова родительская доля, вытаскивать своих чад из дерьма, если так, то я не хотела бы иметь детей. В параллель тут же подумала об интимной близости с каким-нибудь будущим супругом и чувство отвращения накрыло с новой силой. Я поспешила на выход, как только мужчины попрощались. В машину мы сели ни говоря ни слова. Напряжение, повисшие между нами, ощущалось телом. Я знала наверняка, сколько крутится вопросов на языке отца и предполагала, что меня ждёт дома.