- Но Дамблдор… - попытался возразить Поттер.

- Дамблдор свихнулся, - процедил сквозь зубы Люпин. - Ты видишь, сколько их? У нас нет шансов.

- Ну, хорошо, - неохотно кивнул патрульный, взглянув на Лили, дрожащую от страха, но гордо расправившую хрупкие плечи и вскинувшую подбородок.

- Предупреди Эванс, МакКиннон и Блэка, - Римус медленно попятился к Эммелине. - А я займусь остальными.

- Держись позади меня, - отрывисто распорядился Джеймс, устремляясь к Сириусу. Он и сам до конца не понимал, чем сможет помочь Лили, если в ту полетит заклятие. Разве что вытолкнуть ее из-под радиуса удара, представив, что это пуля. Она стиснула руки в кулаки, разглядывая тех, что считали подобных ей недостойными магии. Среди них, тяжело дышащих, презрительно скаливших зубы, жадно стрелявших глазами в поисках могущественных осколков, стоял он. Чуть позади, низко склонив голову, от чего сальные волосы наполовину закрыли напряженное лицо, перебирая пальцами рельефную рукоять почти бесполезной палочки, застыл Северус Снейп.

- Как ты мог?! - крикнула Лили, шагнув к нему, и он, словно намагниченный, нетвердой походкой устремился ей навстречу, пробираясь через толпу чужих людей. Таких же чужих, как и те, что стояли сейчас напротив. Северус был своим и ощущал себя действительно нужным только подле неё, но не смог удержаться за тонкие руки. Оторвался высохшим листком от спасительной ветки и заметался в порывах ветра, ожидая закономерного падения в губительную, расщепляющую уставшее тело лужу.

- Лили, - шепнул Снейп, не в силах подобрать нужных слов. Он злился. Едва двигался, придавленный болью потери. Задыхался от страха, что ее не станет. Что она исчезнет не только из его объятий, но и вовсе. Никогда не пройдётся задумчиво по берегу озера. Не хихикнет над шуткой сестры. Не прикусит рыжую прядь, углубившись в чтение.

- Ты предал меня! - ее мягкий обволакивающий голос напитался отчаянием и обидой, обретя резкость и звенящее эхо. - Ты был моим лучшим другом. Я доверяла тебе. Я никогда не прощу тебя, слышишь?

- А вот и грязнокровка, которой мы обязаны откровением зельевара, - усмехнулась Беллатрикс, чудесным образом оказавшаяся по правую руку Реддла. - Могу я попробовать, мой Лорд? Позвольте мне попробовать.

- Прошу, - он изогнул губы в холодной усмешке. Какая разница, кто уничтожит рыжую девчонку? Все они - предатели Блэки, воровато оглядывающийся оборотень, лохматый мальчишка - должны пасть. Все они причастны к соединению осколков, а значит, потенциально способны стать родителями того, кому, если верить пророчеству, хватит могущества победить Темного Лорда. Победить его. А этому не бывать вовеки веков.

- Авада Кедавра, - прорычала Беллатрикс, но на одной ярости и без должных тренировок непростительное заклятие не построить. С кончика палочки сорвался ломкий зелёный луч, молнией ударившийся в пол и рассеявшийся. - Авада Кедавра!

- Ты должна искренне хотеть убить, Белла, - обманчиво нежно прошептал Реддл. - Всей душой. Хочешь, чтобы ее сердце перестало гнать под кожей эту скверну? Хочешь, чтобы ее лёгкие высохли от нехватки воздуха? Хочешь увидеть, каким стеклянными становятся глаза у мертвых?

- Хочу, - зачарованно кивнула Блэк, вновь вскидывая руку, чтобы рассечь воздух размашистой молнией.

- Тогда смотри и учись, - вкрадчиво приказал он. - Авада Кедавра!

Зелёный луч света устремился к Лили. Хор голосов - мужских и женских - сплёлся в единое, дикое, безрассудное «нет». В изумрудных глазах отражались приближающиеся чары, сливаясь с радужкой и мерцая в зрачках дьявольской искрой. Она, не мигая, смотрела в лицо смерти, пока тёмная тень не закрыла ее собой.

Северус, не проронил ни звука. Не усомнившись в своих действиях ни на секунду, метнулся наперерез летящему заклятию и, развернувшись к окаменевшему Реддлу спиной, успел в последнее мгновение своей жизни посмотреть на неё. Запечатлеть, на случай, если там, за чертой, существует хоть что-то, позволяющее хранить воспоминания, ее изумление, растерянное осознание происходящего, сожаление и боль.

Эти чувства, конечно, не являлись зеркальным отражением его собственных. Они обладали собственной мощью и красотой, коих Северусу оказалось достаточно, чтобы, ударившись оземь недвижимым плечом, упокоиться с миром.

- Я же велел не высовываться, - рявкнул Джеймс, сгребая ее в объятия и вынуждая не смотреть на раскинувшегося на полу Снейпа. Его темные глаза слепо глядели в темное небо, а уголок губ изогнулся в мучительной улыбке, словно юноша размечтался под звёздами, а не заснул мёртвым сном.

Лили судорожно всхлипнула. Как ни пыталась она держать себя в руках, слёзы лились по щекам, заставляя все вокруг расплываться бессмысленной мазней. Джеймс почти грубо гладил ее по спине, пытаясь осознать, что Нюниус пожертвовал собой, чтобы спасти его Эванс. Что его безрассудное геройство - единственная причина, по которой он все ещё чувствует, как бьется ее сердце. Не будь Северуса Снейпа, Тёмный Лорд не применил бы к Лили непростительное заклятие. Не будь Северуса Снейпа, Тёмный Лорд убил бы Лили минуту назад.

Марлин вскрикнула и, оторвавшись от земли, врезалась затылком в ребро стола, сбивая чашу на пол. Неловкие чары Мальсибера достигли цели, и теперь он ухмылялся, припоминая то немногое, что успел выучить благодаря отцу. Сириус оттащил ее в сторону, под защиту преподавательской кафедры, и быстро пробежал пальцами по волосам, желая убедиться, что те не в крови.

Дамблдор, Вальбурга и Орион сражались с теми сторонниками Реддла, что владели волшебством в объеме не меньшем, чем школьная программа. Вспышки их заклятий рассекали сгущающуюся темноту, освещали бледные лица детей, бились в гниющую мебель, высекая щепки.

Приглядевшись, Доркас заметила поблёскивающую пленку, что растягивалась подобием прозрачного щита, отсекая ту малую часть зала, на которой и сгрудились путешественники. Каждый из них уже испытал на себе хотя бы малую толику чужих чар. Порезы, ожоги, наливающиеся бордовым синяки испещряли кожу. Эммелина, стиснув зубы, держалась за повисшую плетью руку. Шею Римуса опоясал пылающий, кровоточащий ошейник. У Сириуса на рёбрах расплывалась гематома, и его вдохи казались излишне хриплыми.

- Умница, - окликнул Регулус Доркас, что зачарованно всматривалась в искусно выполненные невербальные защитные чары. - Раз уж ты слышала про адское пламя, может, подскажешь, как его вызвать?

- Это ты у нас из семьи тёмных магов, - хмыкнула она. - Тебе виднее.

- Темные маги и чистая кровь - не синонимы, - вскинулся он, бережно удерживая за пазухой диадему.

- Также, как теория и практика, - пожала плечами она.

Девушка лишь успела округлить губы в немом вопросе, заметив расширившиеся глаза паренька, когда чьи-то руки сомкнулись на ее плечах, вытянув из защитного кокона чар за секунду до их срастания по центру зала.

- Давно не виделись, Доркас, - жаркий шёпот парализовал ее. Лишил воли и сил сопротивляться. Она могла бы окликнуть Римуса, потерявшего чашу из виду и теперь оторопело озиравшегося по сторонам. Или замолотить ногами и руками в надежде вырваться и нырнуть к своим. Или хотя бы просто не стоять столбом, немея, заливаясь румянцем и содрогаясь всем телом.

- Отпусти, - с трудом выдавила она, цепляясь пальцами за жесткие руки Родольфуса. В пульсирующую венку на шее упёрся кончик палочки.

- Больше никогда, - мягко усмехнулся он, почти вжимаясь губами в ее ухо. - Зачем же ты сбежала? Я ведь обещал тебе, что волшебство вернётся.