Из неприметного кармана показалось короткое шило. Блэк подошёл ближе. Глубокий вдох или неловкое движение, и между ними не останется ни дюйма сырого воздуха. Издевательски медленно потянулся к оковам, скользнул острием по металлу. Десяток секунд напряженной работы, и долгожданная свобода обращается фальшивкой. Цепь с мерным скрипом болтается под потолком, но наручники всё ещё сдавливают затекшие запястья.

Пользуясь её замешательством, умело соединил бегунок молнии и застегнул куртку до самого подбородка. Быстрое размашистое движение – лишь костяшки пальцев скользнули по коже. Не то волнующая случайность, не то неудавшийся намек. Как бы то ни было, внутренняя сила, приглушенная наготой, возвращается.

- Идём, - подтолкнул, легонько коснувшись ладонью поясницы.

Коридор – сплошь тяжелые двери с крошечными решетчатыми окошками. Доносятся приглушенные стоны и неразборчивое бормотание. Марлин остановилась в попытке разглядеть хоть что-нибудь. За одной из дверей, наверняка, пропавшая девушка. Не к ней ли направился Мальсибер, лишившись своей плененной игрушки?

Ощутимый толчок в спину. Ей разрешили выйти, но осматриваться и делать выводы позволения не давали. А значит, нужно двигаться. Она ускорила шаг. Задержала взгляд на безвкусном факеле. На стенах – облупившаяся, в прошлом лимонно-желтая краска. Под ногами – колотая плитка под мрамор. С такой не разберешь – мытый пол или нет. Вздрогнула, застигнутая врасплох чьим-то криком. Резким. Коротким. Не человеческим.

Блэк повернул ключ в скважине ржавого амбарного замка, приоткрыл металлическую решетку и кивком головы указал на лестницу. Марлин насчитала четыре пролета. По пути засмотрелась сквозь стекло на обветшалый просторный холл. В полумраке, разбавленном лишь светом луны сквозь битое окно, сидели люди в пышных не то плащах, не то мантиях.

- Тащить тебя на цепи, как непослушную псину? – недовольство множится и плещется наружу грубым выговором. - Шагай быстрее.

Ещё один коридор. На этот раз стены – выцветшая лазурь. Где-то в глубине синеет, отливает тусклой белизной квадрат окна. Сквозняк шевелит спутанные волосы и заставляет неуютно ежиться. Не смотря на теплую куртку. На дверях - все те же решетки, которые дали бы возможность любому заглянуть внутрь, не будь они наглухо заколочены фанерными листами. Сквозь щели у самого пола пробивается то тут, то там пляшущий слабый свет.

Около одной из комнат Блэк придержал Марлин за рукав. Торопливо повернул ключ в замке, открыл дверь, галантно взмахнул рукой, приглашая внутрь. Хвастаться с таким убранством нечем. Продавленная панцирная кровать у стены, укрытая видавшим виды матрасом и комковатым одеялом. Сквозь прохудившиеся швы рвется наружу свалявшаяся вата. По углам – клочья пыли. Под зарешеченным окном – тумба, покосившаяся, с неплотно прикрытой дверцей. То самое несуразное пальто висит на крючке у самого входа по соседству с парой таких же неряшливых тряпок.

Марлин смотрит сердито и настороженно. С плохо скрываемым интересом. Многоуровневая система защиты, скромные интерьеры, бесконечные решетки дают ей основания думать, что непрощенные поселились на территории заброшенной психиатрической больницы. Двусмысленный, напряженный взгляд на неприглядную постель вызывает у Блэка тихий смешок.

- Не сегодня, - прошептал он. Словно всерьез допустил возможность, что Марлин может желать с ним близости. Темные волосы упали на глаза. В полумраке черты лица теряют объём, размазываются, оставляют лишь догадки – приподнят ли иронично уголок губ? вскинута ли надменно бровь? раздуваются ли гневно ноздри?

В руке Блэка блеснул нож. Марлин инстинктивно отступила к стене. Поднятая вверх ладонь призывает успокоиться, но лишь пугает ещё сильнее. Пока глаза зажмурены в усталом смирении, лезвие легко входит в ножны у пояса. Шило распахивает стальные объятия наручников, высвобождая тонкие запястья. Холодные пальцы скользят по точеной линии подбородка. Или Марлин только мерещится слишком нежное прикосновение.

Сириус отошёл к окну. Рассохшийся дощатый пол скрипит под его ногами. С силой выдернул прутья решетки и бесшумно опустил на тумбу. Трое прутьев спилены и используются лишь для вида. Пусть все думают, что покинуть эту комнату можно лишь через дверь. Миновав длинный безлюдный коридор.

Два шпингалета – у потолка и широкого подоконника – сдвинуты. Сириус схватился за ручку и потянул оконную раму на себя. Толстая надежная ветка ясеня неподвижна даже в порывах ветра. До неё можно дотронуться, высунувшись наружу. Уцепиться ладонями за шершавую кору. Добраться до спасительного ствола, а там и лесная земля. Перепутанные тропки, знакомые с детства, которые выведут в город.

- Беги, патрульная, - низкий бархатный голос обволакивает, ласкает, обнадеживает. – И больше в лес не приходи. Я не намерен вечно тебя спасать.

- Спасибо, - прошептала Марлин. Ладонь бережно накрыла зарубцевавшуюся букву «Н» на шее. Словно, если спрятать клеймо, сотрутся и границы, возведенные между ними трагичной историей, чужим злом, чьей-то предосторожностью. Словно, если закрыть глаза, социальный конфликт когда-то волшебного сообщества исчерпает сам себя.

Через несколько минут силуэт Марлин поглотила тёмная чаща. Сириус растянулся на прогнувшейся кровати и задремал. Ему снились чьи-то лёгкие, слившиеся с мелодией леса шаги.

========== Глава 2. Горячая вода ==========

- Маки, ты дома? – парень замолотил кулаком в дверь. Громко. По-свойски. Краска, когда-то безупречно белая, выцвела и осталась на древесине потертыми полосками. У перил крыльца понурили оранжевые головки бархатцы. Первые заморозки впитали в себя жизненные силы города, оставив заиндевевшую пыль и сухость.

-Чего тебе, Поттер? – дверь резко распахнулась. На пороге предстала хозяйка дома. Хмурая. Заспанная. Раздраженная.

Даже сквозь заплывшие веки Блэк узнал её. Патрульная. Та самая пленница, милостиво выпущенная им на свободу неделю назад. Толстая от вплетенных шнурков и перьев коса растрепалась. Русые пряди беспорядочно обрамляют впалые щеки. Довольная ухмылка Блэка тает от боли в ушибленной челюсти.

- Подлатаешь? – без обиняков спросил спаситель. Привалил размягченное слабостью тело Блэка к дверному косяку. Запустил пятерню в и без того лохматые волосы. Взгляд требовательный и вместе с тем виноватый. Ещё бы – догадаться притащить непрощенного к крыльцу добропорядочной патрульной.

- Он - непрощенный, - МакКиннон словно прочитала мысли Блэка. Нахмурилась, изучая исподлобья израненное тело. Вне всяких сомнений, узнала его. В васильковых глазах - неподдельное смятение. Порыв захлопнуть дверь перед его носом силен. Но жалость и подобие благодарности сбросить со счетов не так-то просто. Намек на снисходительное любопытство вскрывает тишину осторожным вопросом. – Что с ним случилось?

- А ты как думаешь? – Поттер иронично изогнул бровь. – Попался на глаза Пруэттам и Уизли, когда пытался стащить что-то на блошином рынке.

- Может, хватит говорить обо мне в третьем лице? – кривая усмешка. Ладонь прижалась к саднящей груди. До долгожданного освобождения от боли придётся пройти непростой путь.

- Заходите. Раз уж не поленился привести его сюда, - замечание, конечно же, оставлено без ответа. Раздраженный вздох, и девчонка скрылась в глубине дома. Не преминула дать ценные указания, шурша чем-то за стеной. – Не вздумай класть его на диван. Прежде, чем он соприкоснется с любой поверхностью, его нужно вымыть.