- Сегодня юноша, не клейменный, но и не зацикленный на догмах псевдоморалистов, навестил нас, чтобы сообщить нечто крайне важное. Группа людей, среди которых грязнокровка, оборотень, наша сбежавшая пленница, патрульные и Сириус Орион Блэк завладела тремя осколками небезызвестной чаши, которые, как оказалось, все ещё хранят в себе магию, - Реддл выдержал драматическую паузу, чтобы суть сказанного осознал всякий из присутствующих, даже пустоголовые нимфетки, рождённые в новом мире. - Уже сейчас они на пути к Хогвартсу, к Дамблдору. Мы догоним их и вернём артефакты волшебникам, что достойны обладать этой силой по праву рождения. Тем, волшебникам, что не предали кровь. Вернём осколки себе. Только там мы с вами сможем вернуться к прежней жизни. К лучшей жизни.

Заслышав имя сына, Вальбурга и Орион встали теснее друг к другу, тщательно изображая, что не замечают устремившихся к ним взглядов. Тусклый солнечный свет размыл наметившиеся морщинки и седину, отчего Блэки казались совсем молодыми. Словно сошедшими со снимка, сделанного, когда они также стояли плечом к плечу, игнорируя шепотки однокурсников о помолвке кузенов, равнозначной инцесту.

Непрощенные возбужденно зашумели. Кто-то из мужчин пробивался через толпу к приближенным Реддла, чтобы выразить намерение принять участие в завоевательном походе. Бывшие Пожиратели смерти с мрачной решимостью окружали полукольцом своего господина, нарастающим гулом скандируя под предводительством разрумянившейся Беллатрикс: «К лучшей жизни».

- Но это ещё не все, что я хотел вам поведать, - театрально понурившись, Тёмный Лорд махнул Мальсиберу, и тот галантным жестом распахнул широкие двери, словно готовился впустить внутрь знатную особу. - Благороднейшее и древнейшее семейство Блэков оказалось плодовитым на предателей.

Регулус мягко, едва ощутимо подтолкнул в спину Андромеду. Ее руки мелко дрожали, а с густых тёмных кос стекала вода, оставляя на затянутой в синюю блузу груди чёрные кляксы. Каждый скованный шаг и резкий жест выдавали в ней всепоглощающий страх, но лицо выражало смирение и достоинство.

- Энди! - выпустив руку жениха, Нарцисса рванулась к сестре, но Люциус перехватил ее за талию, прижимая к себе, сдерживая от чреватого шага.

- Дрянь, - Беллатрикс стремительно преодолела проход, образовавшийся меж расступающихся непрощенных, и с размаху ударила Андромеду по щеке. Голова той неестественно дернулась в сторону. На бледной коже расцвела красная метка порицания и неприязни.

- Оказалось, долгие шестнадцать лет, что мы с вами прозябали в нищете и бессилии, Андромеда Блэк хранила у себя осколок чаши, доверенный ей Альбусом Дамблдором, - елейно промолвил Тёмный Лорд, с отвращением разглядывая гордо вскинувшую подбородок девчонку. Она до нелепости походила на Беллатрикс, но безумие в ее вишневых глазах носило иной характер. Если старшая из сестёр Блэк была одержима человеком, то средняя - свободой.

- Никогда тебя не прощу, - ещё один удар обжег лицо, но Андромеда по-прежнему хранила молчание. Лишь скривила губы в обречённой улыбке, не пытаясь закрыться, защитить себя.

- К сожалению, наша сестра сочла патрульных более достойными хозяевами для артефактом такой мощи, - враждебность и недовольство в просторном зале росли, взвинчивались к увитому паутиной потолку с каждым метким словом. Кто-то плюнул ей в спину, грязно выругавшись. - Очевидно, достойным наказанием за предательство является смерть.

- Нет! - Друэлла Блэк, что прежде сидела парализованная ужасом среди приятельниц, рывком поднялась на ноги и устремилась к Андромеде.

- Не смей, - прорычал Сигнус, грубо схватив жену за предплечье и дёрнув на себя. - Она нам больше не дочь.

- Нет! Нет! Нет! - женщина забилась в истерике, вырываясь из мертвой хватки мужа, протягивая непослушные руки к застывшей изваянием девушке. Грудь Друэллы сотрясали судорожные рыдания, а лицо блестело от слез, что теперь въедались горькой солью в кардиган Сигнуса.

- Тише, тише, - Альфард и Вальбурга, не сговариваясь, взяли ее под локти, оттаскивая в сторону. Прочь от пристального взгляда Темного Лорда и его мстительных приспешников, готовых растерзать за своеволие любого.

- Он убьёт мою девочку, - взвыла Друэлла, но конец ее фразы утонул в мягком подплечнике платья золовки. Вальбурга твёрдой рукой прижала плачущую женщину к себе, бормоча под нос успокаивающую бессмыслицу.

- Но у юной мисс Блэк есть уникальный шанс искупить свой грех, - Реддл вскинул вверх узкую ладонь, пресекая громкий гомон, переполнивший столовую. - Мы возьмём ее с собой. Как мне известно, именно с ней предатель Сириус поддерживал наиболее тёплые отношения, что может оказаться полезным в нашем общем деле. Если мисс Блэк достойно проявит себя и своими действиями поспособствует достижению цели, мы рассмотрим возможность применения альтернативного наказания.

- И не вздумай попытаться обмануть нас ещё раз, - Беллатрикс вновь замахнулась на сестру, но в последний момент вцепилась той пальцами в волосы, вынуждая смотреть себе в глаза.

Рабастан Лестрейндж размашистым шагом приблизился к девушкам. Бессильная прочитать в его стеклянном, скупом на эмоции взгляде хоть что-нибудь, Андромеда инстинктивно вжала голову в плечи и съежилась. Воспоминания замелькали в разгоряченной голове с немыслимой скоростью, погружая в события и ощущения давно минувших дней.

Тех дней, в которых Андромеда не боялась диких зверей, глухой чащи леса, переполненной шорохами и скрипами, тёмных коридоров и подвалов психиатрической больницы. Она отважно приспосабливалась к новой жизни, запрещая себе всяческие проявления девичьей слабости, но стоило Рабастану появиться в комнате, всем ее отчаянным нутром овладевала жуть.

То, как младший Лестрейндж смотрел на неё, подбирался вплотную, оглушая тяжелым дыханием, строил диалоги вызывало отторжение и неуемное желание спрятаться. В силу возраста и неопытности, девочка путалась в собственных чувствах и подменяла понятия. Скрещивала стыд за чужую влюбленность, ненужную и навязчивую, со страхом. Смешивала в едином подсердечном котле неловкость от ощущения прикосновений на теле и панику.

- Если ты примешь ухаживания Рабастана, наши дети станут кузенами в квадрате, - веселилась Беллатрикс, наблюдая, как сестра вжимается в подлокотник дивана, силясь отодвинуться от поклонника.

- Если ты попробуешь узнать его поближе, возможно, твоё отношение к нему изменится в лучшую сторону, - наставляла мать, нежно расчесывая роскошные локоны своей принцессы.

- Если ты не остепенишься, останешься старой девой, - раздраженно сулил отец, проигрывая в преферанс старшему Лестрейнджу бутылку Бурбона из личных запасов.

- Если он тронет тебя хотя бы кончиком мизинца, я оторву ему руки и заставлю проглотить их вместе с костями, - хорохорился Сириус, сверля взглядом широкую спину Рабастана.

- Если ты позволишь поцеловать себя, я стану самым счастливым человеком в целом мире, - шептал младший Лестрейндж, прижимая ее к стене на лестничном пролёте между вторым и третьим этажом.

Набравшись смелости, он караулил ее в коридорах, чтобы пригласить на прогулку к реке, где пригладивший воду ветер оставлял на лицах желанную свежесть и прохладу. Безмолвно ставил у онемевшей руки чашку ароматного чая стылым зимним вечером. Выкладывал подле запертой наглухо двери букеты ранних весенних цветов и подсохших разноцветных листьев.

Но Андромеде претило рьяное внимание молодого человека. Впрочем, даже избегая его общества каждый божий день, она не могла не признать, что Рабастан был по-своему красив. Черты его лица, лишенные аристократичного изящества брата, казались вырезанными из светлого дерева. Прямой длинный нос, широкие скулы, выдающиеся над впалыми землистыми щеками, острый уголок чувственных губ. Порой Андромеда рисовала его на страницах старых учебников Беллатрикс. Хмурого, задумчивого и нелюдимого. Словно карандашный набросок помог бы понять, что движет ее непреодолимым отторжением.