Он искренне недоумевал, в какой момент времени девушка стала ярой поклонницей кулинарных изысков. На выходе из Министерства магии Сириус был практически ослеплен патронусом МакКиннон, который транслировал во всеуслышание просьбу приобрести унцию калинджи, прежде чем направляться в дом номер тринадцать по Окшотт-Авеню. Какой-то мракоборец, ставший свидетелем этой сцены, ухмыльнулся и предложил объяснить даме, что негоже использовать такого рода магию для передачи списка продуктов.
Когда Сириус повернул на нужную улицу, его сердце пропустило удар, а по телу, изнуренному зноем, пробежали колкие мурашки. Букет выскользнул из ослабевшей ладони и рухнул на пыльный тротуар. Атласная лента устремилась маленьким ручейком к дому именинницы, над которым парил ядовитым облаком слишком хорошо знакомый всякому британскому волшебнику череп. В считанные секунды преодолев расстояние до утопающего в цветах крыльца, Блэк ворвался в прихожую и чуть не сбил с ног Люпина, бледного и осунувшегося. Вскинув на друга потухшие глаза, Ремус прикусил нижнюю губу, а брови его страдальчески взметнулись вверх.
- Сириус, не стоит тебе… - предостерегающе изрёк оборотень, пытаясь преградить собой вход в гостиную.
- Пусти, - грубо перебил Сириус, и Лунатик послушно отступил. Взгляд его был исполнен тошнотворной горечи и сострадания, и Блэк содрогнулся, отчаянно сопротивляясь медленному осознанию случившегося. С силой толкнув дверь плечом, Сириус вошёл в комнату.
Его передернуло от резкого запаха жженой шерсти. Идеальный порядок, обычно присущий дому МакКиннонов, обратился в хаос. Рваные росчерки на обоях, разбитая вдребезги посуда, опаленные пятна на ковре.
Заведя руки за спину и разглядывая хмуро фотографии на каминной полке, Грюм слушал отчёт своего подчиненного. Несколько мракоборцев внимательно осматривали комнату, помечая бестелесными голубыми огоньками находки, способные подтвердить или опровергнуть предполагаемый сценарий преступления. Фрэнк Лонгботтом беседовал со сжавшейся у окна Арабеллой Фигг. На руках её сидел внушительных размеров кот. Животное издавало тихие жалобные звуки, а его роскошная полосатая шерсть превратилась в выжженные проплешины и неряшливые клочья. На полу всякий раз, когда женщина неловко переминалась с ноги на ногу, хрустели осколки стекла. Заметив вошедшего Сириуса, молодой волшебник поджал губы и сочувственно покачал головой.
Почти у самого входа в гостиную лежала на обломках журнального столика миссис МакКиннон в нарядном платье. По золотистому кружеву расползалась чернильными пятнами кровь, ещё не запекшаяся на бесчисленных ранах. Её щеку рассекал грубый порез, а вокруг головы мерцали в лучах вечернего солнца соскользнувшие с порванной нити мелкие жемчужины. На незначительном расстоянии от жены распростерся мистер МакКиннон, уткнувшись лицом в жесткие ворсинки ковра, а ближе к кухне сидела, привалившись к стене, миссис Фоули. Её одеревеневшие пальцы сжимали волшебную палочку, пожалуй, самую тонкую из всех, что доводилось видеть Сириусу. Шею старой целительницы покрывали сильнейшие ожоги, практически уничтожившие кожные покровы.
- Блэк, - заметив новоиспеченного мракоборца, Грюм взмахом ладони прервал затянувшийся отчет и вышел в центр гостиной, закрывая собой четвертое тело. В единственном первозданном глазе волшебника теплилось что-то сродни сочувствию, но командный голос звучал неизменно сухо и жестко. – Давай поговорим на улице.
Сириус молча обогнул начальника, и тот не стал противиться. Лишь свел куцые брови к переносице и обернулся, наблюдая, как юноша медленно опускается на колени и недоверчиво проводит кончиками пальцев по ещё теплой щеке, скользит к шее, где когда-то бился пульс, прижимает ладонь к груди точно над остановившимся сердцем.
Марлин лежала у входа в кухню. Тонкий слой пудры рассекали дорожки высохших слёз. Светлые волосы переливчатым ореолом рассыпались вокруг головы. Подол нежно-голубого платья облепил неестественно изогнутые ноги, а выражение лица девушки не имело ничего общего с удивлением или испугом, обычно застывавшим масками на тех, кто пал от непростительного заклятия. Боль, решимость и ярость. Вот что читал в широко распахнутых неподвижных глазах МакКиннон Сириус. Окажись он в ту секунду один, взвыл бы, слово забытый хозяевами цепной пес. Но на Блэка смотрели внимательно и тревожно мракоборцы, причитала бессвязно Арабелла Фигг, и парень молчал, стиснув зубы.
- Я хочу знать, как это случилось, - тихо, но твердо потребовал Сириус.
- Не стоит, дружище, - Ремус опустился рядом с ним на колени и дотронулся до плеча. – Поверь, тебе не станет от этого легче.
- Медоуз умерла у тебя на глазах, - жестко ответил Блэк. – Ты видел её смерть в деталях и ничего не мог сделать. Объективно, ничего. Но я хочу знать, мог ли я помочь Марлин, если бы не чертова специя…
Болезненная догадка поразила Сириуса и, поднявшись на ноги, он шагнул к Грюму. В желудке поднималась удушливой волной тошнота, а головокружение превращало обычно грациозную походку в шествие кого-то крайне нетрезвого. Неловко сбросив с себя цеплявшиеся за рукав рубашки пальцы Ремуса, Блэк повторил свою просьбу, ощущая, как сжимаются самопроизвольно кулаки, словно подсознательная часть мозга допускала возможность применения к начальнику физического насилия.
- Хорошо, - Грюм коротко кивнул и подошел к Арабелле Фигг. Галантно придержав женщину за локоть, он подвел к её виску волшебную палочку и вытянул дымчатую, похожую на длинного головастика субстанцию. Отправив добычу в крошечный пузырек, мракоборец плотно ввинтил в горлышко пробчатую крышку и обернулся к Сириусу, - я планировал вернуться в Министерство и лично изучить воспоминание мисс Фигг. Если хочешь, можешь присоединиться ко мне.
- Бродяга, - Ремус провел сухой шершавой ладонью по векам Марлин, навсегда закрывая когда-то ясные глаза. – Я буду ждать тебя на Дрифтвуд-Гарденс. Друг тебе сегодня не помешает.
13 августа, 1981 год, Омут памяти
Арабелла Фигг с любопытством оглядывалась по сторонам, изучая стройные ряды таунхаусов. Женщине нравилось смотреть на чужие дома. Различать силуэты мебели за окном и цветочных горшков на подоконниках. Подмечать мелкие, тщательно продуманные хозяевами детали. Такие, как флюгер, мансардное окно с возможностью выбраться на покатый склон черепичной крыши, дверной молоток или открытый всем ветрам балкон с редкими зубьями перил. Проходя мимо очередной постройки, Арабелла представляла себе, какие люди живут внутри. Одинокий ветеран войны, приютивший тройку бродячих собак, и неизменно читающий свежую газету на крыльце. Молодая семья с говорливым малышом, который вечной разбрасывает игрушки. Зацикленная на карьере дама средних лет, коротающая редкие свободные вечера на широком подоконнике с любовным романом и плошкой печенья.
Дом МакКиннонов понравился мисс Фигг с первого взгляда. Лишенный напускной вычурности он в то же время не позволял предположить, что хозяева равнодушны к внешнему облику своего жилища. Под окнами располагались кашпо с буйно растущими цветами, а в глубине крыльца поскрипывали на ветру большие качели. Помедлив мгновение, женщина робко постучала в выбеленную дверь.
- Мисс Фигг? – Марлин изумленно уставилась на сквиба, с которой была знакома по собраниям Ордена Феникса.
- Милая, прости, что беспокою тебя, - из сумки Арабеллы показалась лохматая голова кота, который заурчал при виде девушки. – Профессор Дамблдор сообщил мне, что сегодня ты гостишь у родителей, и дал этот адрес. Я понимаю, что целители лечат заболевших волшебников, но Мистеру Лапке нездоровится третий день, и я ума не приложу, к кому обратиться за помощью, ведь магловские ветеринары не смыслят ничего в анатомии полужмыров..
