- Я его кормил, значит, мыть будешь ты, - не терпящим возражений тоном сообщил Сириус, скрестив руки на груди.

- Как скажешь, только помоги отнести его на второй этаж, - хихикнула Марлин, подставив опустевшую миску под струю воды.

Забрав малыша из стульчика, Блэк сморщился и, отстранив его от себя на вытянутых руках, растерянно посмотрел на МакКиннон. Такого испуганного и нерешительного взгляда девушка не видела в исполнении Сириуса никогда. Ни в день, когда он узнал, что брата и отца больше нет в живых. Ни в момент атаки на Больницу Святого Мунго. Ни в ночь, когда стало известно, что его крестник – потенциальный избранный, которому суждено свергнуть Волан-де-Морта.

- Что? – спросила она, уже догадываясь, в чем кроется причина тревоги Сириуса.

- По-моему он…, - Блэк откашлялся, с трудом сглотнул и протянул Гарри Марлин,… - наделал прямо в свой костюмчик.

- И зачем ты даёшь его мне? – МакКиннон нахмурилась, отступая на шаг назад.

- Я кормил, ты моешь, - настойчиво повторил парень, следуя за ней.

- Одно дело умыть лицо от брокколи, и совсем другое – какашки, - Марлин вскинула руки и замотала головой. – Я не буду одна бороться с какашками, Сириус. Даже не надейся.

- Но ты же девушка, - он беспомощно посмотрел на улыбающегося Гарри.

- И что? Думаешь, мы рождаемся с заложенными в голову навыками смены пеленок? – МакКиннон попятилась в гостиную, сцепив руки за спиной.

- Что тут у вас? – Грюм, встревоженный возгласами молодых волшебников, выглянул из библиотеки. Быстро оценив обстановку, он раздраженно вздохнул и, проковыляв по комнате, выхватил Гарри из рук Сириуса. На лице опытного мракоборца расплылась приветливая и вместе с тем жутковатая улыбка. Прижав к себе малыша, он осуждающе воззрился на Блэка и МакКиннон, и тотчас перевёл взгляд обратно на мальчика. – Идём, приятель. Пока эти двое договорятся между собой, тебе настанет пора ложиться спать.

- Отважный говноборец спас нас, - прошептал Сириус, когда тяжелые шаги Грюма были слышны уже на втором этаже. Марлин сдавленно усмехнулась и прижала палец к губам, обрадованная избавлением от процедуры мытья не меньше Блэка.

Когда молодым волшебникам удалось уложить Гарри спать, и он, стиснув в кулачке уголок одеяла, размеренно засопел, Сириус обнял Марлин за талию, притягивая к себе. Он посмотрел на крестника. Отросший за пять месяцев хохолок на макушке, подложенная под щечку рука, тихое сопение. Спальня малыша дышала уютом и окутывала теплом. Маленький ночник проецировал на потолок россыпь звёзд, а через подлокотник кресла-качалки был переброшен светлый шерстяной плед. Блэк без труда представлял, как Лили садится, прижимая к груди сына, и тихо поет ему колыбельную, устремив ласковый взгляд в окно, за которым гнутся к земле под тяжестью снежных шапок ветки липы.

- Ты когда-нибудь задумывалась о детях? – прошептал Сириус, поглаживая большим пальцем плечо Марлин. Она кивнула, разглядывая округлый изгиб крошечного тела под байковым одеялом. – Ты бы хотела … когда-нибудь … не сейчас, конечно же… но всё же. Хотела бы?

- Да, - МакКиннон подняла глаза и посмотрела на Блэка, прямо и бесхитростно. – Хотела бы.

- Мы будем хорошими родителями, правда?

- Мы? – она улыбнулась, прильнув головой к его плечу.

- А у тебя есть другая кандидатура на роль отца? – строго спросил Сириус, театрально нахмурившись.

- Конечно же, нет, - нежно заверила его Марлин и, приподнявшись на носочки, поцеловала его в уголок губ.

24 декабря, 1980 год, Юго-запад Англии, Годрикова Лощина, дом 4

Дамблдор задумчиво дотронулся кончиком крючковатого пальца до большого алого шара на игольчатой ветке. Елка Поттеров, в отличие от творения Марлин, представляла собой воплощение сдержанного вкуса без намека на эклектику. Золотые банты и красные игрушки одного размера в своем положении поддавались особой закономерности, а верхушку рождественского дерева венчала классическая багряная звезда. Хитро улыбнувшись, директор Хогвартса зачаровал засахаренную лимонную дольку и незаметно разместил её у самого основания, над чьим-то подарком в конусообразной коробке.

Старый волшебник обвёл собравшихся гостей проницательным взглядом. Кто-то уже украдкой таскал со стола аппетитные яства, приготовленные Чемми под чутким руководством рыжеволосой миссис Поттер. Кто-то распевал рождественские гимны под аккомпанемент губной гармошки Хагрида, которому приходилось ходить на полусогнутых ногах, чтобы не упираться косматой головой в потолок. Кто-то вёл неспешные разговоры за бокалом доброго огневиски, а Фрэнк Лонгботтом расположился на ковре у камина, развлекая самых маленьких участников вечеринки. На крошечных волшебников мамы надели костюмы рождественских эльфов, и теперь Гарри то и дело пытался затащить меховой помпон в рот, а Невилл вновь и вновь стягивал с себя колпак.

- Джеймс, не могли бы вы с Лили уделить мне немного времени? – обратился Дамблдор к хозяину дома. – У меня есть к вам серьезный разговор, касающийся пророчества.

- Конечно, профессор, - Поттер жестом подозвал жену и, решительно взглянув на собеседника, сказал, - если речь пойдёт о Гарри, я хочу, чтобы Сириус присутствовал. Он – крёстный отец моего сына, и должен быть в курсе всего наравне с нами.

- Если ты настаиваешь, - директор коснулся своей серебристой, заправленной за пояс бороды, задумчиво взглянув на Блэка, который в тот самый момент дурашливо отплясывал вместе с Люпином под бурные аплодисменты Пруэттов.

Четверо волшебников уединились в библиотеке и, когда массивная дверь бесшумно закрылась, гомон голосов зазвучал столь тихо, что могло показаться, будто в доме Поттеров нет никакой вечеринки, и лишь Альбус Дамблдор смотрит пугающе серьезно на бывших учеников. Он расположился в кожаном кресле у окна и, сцепив пальцы в замок, уставился на Лили, изучая её напряженное лицо.

- А чём дело, профессор? – девушка нервно сглотнула и поторопила волшебника, а Джеймс решительно накрыл её руку своей, готовый услышать новости.

- Несколько часов назад со мной связался юный Северус Снейп, - директор испытующе посмотрел на Поттера. – Предупреждая ваши вопросы, спешу сообщить, что он раскаялся и желает теперь принять посильное участие в борьбе против Волан-де-Морта. Я склонен верить ему по одной простой причине. Им движет любовь, а это чувство способно преодолеть обиды, амбиции и честолюбие.

- Любовь? – гаркнул Джеймс, внезапно охрипшим от гнева голосом.

- Любовь, мой мальчик, - подтвердил Дамблдор, словно не замечая, что Поттер готов сейчас растерзать любого намекнувшего на отношение Снейпа к Лили. – Именно эта любовь позволила нам своевременно узнать о планах Волан-де-Морта. Он выбрал Гарри.

- Нет, - Лили прижала ладони к губам.

- К сожалению, это так. И теперь, на мой взгляд, защиты Ордена будет не достаточно, - Дамблдор с мрачной решимостью уставился на дверь, за которой пировали волшебники, готовые на всё, чтобы спасти своего маленького избранного. – Я предлагаю вам провести обряд Фиделиус. Ваш дом будет скрыт от всех врагов, а тайна его местонахождения запечатается в сердце хранителя. Если хранитель не назовет добровольно точный адрес или не напишет его своей рукой, никто не сможет найти вас. В дом сможет войти лишь тот, кого хранитель приведет лично.

- И сколько мы будем сидеть взаперти? – тихо спросил Джеймс. – Пять лет? Десять? Пятнадцать?

- Сейчас это не важно, родной, - голос Лили дрогнул и сорвался. – Мы должны защитить сына. Любой ценой.

- Я предлагаю себя в качестве хранителя, - Дамблдор хлопнул в ладоши, прерывая спор супругов.

- Мы очень уважаем вас профессор. И, бесспорно, всецело доверяем, - Джеймс нахмурился, тщательно подбирая слова. – Но в качестве хранителя я вижу только Сириуса, и никого кроме него. Он - мой названный брат. Мой лучший друг. Крестный отец Гарри. Если обряд не избежен, я хочу, чтобы хранителем стал именно Сириус. Лили?