- Потому что не хочу, - мальчик упрямо ухмыльнулся, сжимая в руках самодельный лук.

- Я пригласила на обед Андромеду. Поговори с ней. Может быть, она тебя образумит, - Вальбурга вышла в коридор, но задержалась у двери, засмотревшись на маленького волшебника. Её восхищала и вместе с тем пугала сила его характера, ведь самодостаточность – это прекрасно, но не когда решения идут вразрез с родительским воспитанием.

- Привет, дружок, - Андромеда присела на диван возле кузена и протянула ему увесистую коробку, аккуратно упакованную в красную фольгу. – Считай это подарком на Новый Год.

- Ух ты, - Сириус лукаво взглянул на девушку и с любопытством встряхнул коробку, после чего с варварским нетерпением сорвал обертку. – Ты лучшая!

Мальчик принялся любовно перебирать подаренные сокровища – мыло из жабьей икры, чудо-хлопушки, черви-свистелки, кусачая кружка, рыгательный порошок – юному Блэку показалось, что сестра купила весь ассортимент лавки Зонко, в которую он мечтал попасть чуть ли не сильнее, чем в сам Хогвартс. Когда Сириус устремился всеми мыслями к розыгрышам и шуткам, способным оживить чопорную атмосферу родительского дома, Андромеда мягко коснулась его руки и заглянула в глаза.

- Тётушка Вальбурга сказала, что ты проводишь время в компании магглов?

- Провожу, - буркнул юный Блэк, перебирая разноцветные драже-вонючки.

- Тебе с ними интересно?

- Уж поинтереснее, чем сутками сидеть в библиотеке, как Регулус, - мальчик брезгливо поморщился.

- Чем вы обычно занимаетесь?

- Вчера играли в пиратов, а сегодня в Робина Гуда. Это герой маггловских сказок. Он был предводителем лесных разбойников, грабил богатых и отдавал добытое беднякам.

- Я знаю, кто такой Робин Гуд, - Андромеда улыбнулась уголком губ. – Ты считаешь этих ребят своими друзьями?

- Мне с ними весело, - задумавшись, пояснил мальчик и внимательно посмотрел на кузину. – Будешь читать нотации, что это не подобающая компания?

- Когда я читала тебе нотации? – девушка расслабленно откинулась на спинку дивана. Её тёмные волосы разметались по тяжелому цветочному орнаменту, сливаясь со змейками завитков.

- Мама считает, что я позорю семью, играя с магглами, - Блэк прикусил губу и отложил в сторону свой подарок.

- Разговоры про позор – это к Беллатрикс. Она тебе в подробностях объяснит тонкости чистокровного этикета, - Андромеда усмехнулась. – Меня больше беспокоит опасность такого общения. Понимаешь, пока твоё волшебство бесконтрольно. Разозлившись, ты можешь превратить приятеля в жабу или устроить торнадо на детской площадке. Это, конечно же, поправимо. Но как будешь себя ощущать ты, если кто-то пострадает?

- Я очень осторожен, - гордо заявил Сириус, и девушка одобрительно кивнула, скрыв намек на так и не оформившуюся снисходительную улыбку. – Когда я вырасту, стану таким, как она? Таким, как наши родители? Буду презирать всех, чьё происхождение немного отличается от нашего?

- Я же не презираю, - Андромеда подмигнула кузену.

- Ты же учишься на Слизерине? Почему ты любишь магглов и грязнокровок?

- Я не люблю, - щеки девушки вспыхнули от смущения. – С чего ты взял?

- Тебе безразлично, какую фамилию носит волшебник и кто его родня.

- Сириус, Слизерин – это не только фанатичное отношение к чистоте крови.

- А что же тогда?

- Я бы сказала, что отличительная черта слизеринцев – честолюбие и личные интересы во главе угла.

- А если мой личный интерес – не умереть от занудства? Ни с одним десятилетним чистокровным волшебником мне не было так интересно, как с этими магглами. Мальсибер, например, только и может говорить о своей метле, а держится он на ней просто отвратительно. А Розье разговаривает так, как будто наглотался словарей и теперь не может произнести ни единой фразы без заумного термина.

- Ты ещё встретишь друзей из числа волшебников в Хогвартсе, обещаю, - девушка взъерошила тщательно приглаженные Вальбургой волосы кузена.

30 июля, 1979 год, Лондон, площадь Гриммо, 12

- Мы можем сыграть в ролевую игру. Я буду Андромедой, а ты маленьким сладким Сириусом. О чём вы обычно болтали? – Беллатрикс облизнула вишневые губы, с кошачьей грацией приближаясь к застывшему волшебнику. Лицо кузины затмевал то и дело образ блаженно улыбавшейся матери, рассудок которой, очевидно, не справлялся с потерей второго сына и мужа. – Ты шептал ей на ушко свои грязные секретики? Или она рассказывала тебе о запретной любви?

- До свидания, Белла, - Сириус обогнул кузину и решительно направился к выходу.

- Не так быстро, - Лестрейндж забралась на диван, закинув обнаженную ногу на подлокотник. – Круцио!

Блэк ощутил, как волна боли накрывает каждую клеточку его тела. Мышцы, кости, суставы словно перемалывались мясорубкой, разрывающей волокна, дробящей жесткие ткани, режущей кожу. Кровь закипела, выжигая изнутри сосуды, заставляя сердце сжиматься в десятки, в сотни раз быстрее здорового ритма. Голову распирало изнутри, и вместе с тем множество острых молотков разбивало череп от затылка до переносицы. Сириус, выгнувшись от нестерпимых ощущений, рухнул на пол, с трудом сдерживая протяжный стон.

- Ты и твои дружки изрядно подпортили нашу чудесную задумку, примчавшись на мост защищать это никчемное человеческое отребье, - сквозь нарастающий шум в ушах Блэк едва разбирал голос кузины. Он мечтал лишь о том, чтобы пытка закончилась. Не важно, какой ценой, будь то даже смерть. – Зачем ты идёшь против семьи, Сириус? Зачем противишься неизбежному?

Боль отхлынула, оставляя каждый нерв обнаженным и чувствительным к малейшему судорожному движению. Сириус закашлялся и неловко поднялся на ноги, цепляясь за спинку стула. Голова кружилась, тошнота разлилась по желудку, подкатывая к горлу и вызывая спазмы, а тело не желало слушаться.

- На тебя возлагали столько надежд, наследник рода Блэков, - с деланной досадой протянула Беллатрикс, лаская свою шею кончиком волшебной палочки. – И что же теперь? Ты борешься за права грязнокровок и спишь с одной из них. Славная, должно быть, девочка. Может быть, мне стоит познакомиться с ней поближе?

- Не смей, - Сириус пошатнулся, но луч красного цвета решительно рассек воздух и впился в плечо Лестрейндж. Та, словно наслаждаясь режущей болью, томно улыбнулась и провела ладонью по кровавому пятну, проступившему на мантии.

- Вердимилиус, - сноп зеленых искр вырвался из палочки волшебницы, устремляясь роем разъяренных ос к Блэку, но он вовремя использовал щитовые чары.

Дождавшись, когда Беллатрикс возьмётся за следующее заклятие, Сириус обезоружил кузину и применил парализующее заклинание. Тёмные глаза девушки впились в его лицо с неприязнью, но выражение самодовольства запечаталось в остекленевших мышцах, лишая возможности выкрикнуть даже самое короткое нецензурное слово или скривиться от осознания поражения. Волшебник подошёл ближе и с силой толкнул девушку, отчего она рухнула на спину без возможности смягчить падение или сгруппироваться. Рука её теперь неестественно тянулась к потолку.

- Не попадайся мне на глаза, Беллатрикс, - Сириус холодно посмотрел на кузину. – Приблизишься ко мне или Марлин, и я убью тебя.

Парень хлопнул дверью и быстрым шагом направился к выходу из особняка. Отголоски совести шептали ему о том, что стоит вернуться и убедиться, что мать в состоянии позаботиться о себе. Может быть, даже рассмотреть возможность взять её в Портсмут. Без волшебной палочки и гобелена, разумеется. Но что-то подсказывало Сириусу, что как он не смог стать счастливым на площади Гриммо, так и Вальбурга Блэк едва ли обретет покой и умиротворение за пределами родового гнезда.