30 июля, 1979 год, Лондон, площадь Гриммо, 12

Сириус замер у парадной двери родового гнезда. Плотная не по погоде, белая рубашка льнула к разгоряченному телу, допуская соприкосновение воздуха с кожей лишь у расстегнутого на одну пуговицу воротничка. Массивное серебряное кольцо ударилось о дубовую поверхность, оповещая хозяев о присутствии на крыльце незваного гостя. Шаркающие шаги сменились скрипом, и в лицо Блэка впились водянистые глаза Кикимера. Домовой эльф непривычно горбился, а руки его мелко подрагивали.

- Молодой хозяин вернулся домой? – с подозрением спросил он, приседая в нелепом поклоне перед Сириусом.

- Где мама? – не удостоив существо ответом, волшебник толкнул дверь плечом и вошёл в холл. Оказаться в этом месте спустя три года было странно, мучительно и вместе с тем любопытно. Каждая царапина на обоях, миниатюрная ваза, рама портрета пробуждала детские воспоминания.

- Хозяйка отдыхает в гостиной, - откликнулся домовик, с подозрением разглядывая Сириуса. – Молодой хозяин разбил материнское сердце, а теперь стоит, как ни в чём не бывало, и смотрит на Кикимера…

- Не бормочи, - огрызнулся волшебник, решительно направляясь вперёд по коридору. С портретов, заполнивших обе стены, шептались возмущенно почившие Блэк, но парень не желал вслушиваться в их диалоги, и потому ускорил шаг.

- Кикимер пил, пил, пил, но он заставлял пить ещё, и всё внутри горело и болело, но Кикимер послушный, Кикимер пил, Кикимер сделал всё, как было велено, - домовой эльф семенил следом за Сириусом, приговаривая себе под нос что-то бессвязное.

- Заткнись, - волшебник обернулся и выставил вперёд ладонь, отчаянно желая заглушить скрипучий голос, подрывающий и без того нервозное состояние.

- Кикимер плохой, - домовик с силой врезался в стену угловатым лбом и потер ушибленное место костлявыми пальцами. – Кикимер не может выполнить приказ молодого хозяина. Ему не сладить с этим. Кикимер слишком слаб, а это слишком…

- Совсем из ума выжил, - вздохнул Сириус, захлопнув дверь перед самым носом домовика. Он не придал бормотанию существа ни малейшего значения. Скорбь по родным, злость на трусливую Нарциссу, обида на своенравную МакКиннон, волнение перед встречей с матерью сделали будущего мракоборца невнимательным к деталям.

Оказавшись в гостиной, Сириус застыл у входа, настороженно осматриваясь. Особняк на площади Гриммо никогда не был светлым уютным местом. Но сейчас, когда плотные шторы надежно укрыли комнату от малейших лучшей солнца, а различить силуэты мебели стало возможно лишь благодаря паре тлеющих огарков, мрачная гнетущая атмосфера затмила собой даже отменный вкус и любовь к роскоши миссис Блэк.

Сама она восседала на жестком стуле, сжимая в руках семейный альбом. Взгляд её остановился на странице с колдографией, где маленькие Сириус и Регулус в изысканных смокингах позировали в самом центре позолоченного бального зала. Черное наглухо застегнутое платье бесформенно лежало на стройном теле Вальбурги, скрывая женственные изгибы и утонченную хрупкость. Обычно собранные в аккуратную прическу волосы рассыпались буйными локонами по плечам.

- Я ждала тебя, - произнесла она, не поднимая глаз.

- Почему не написала мне? – Сириус с трудом сглотнул комок в горле и опустился на диван возле матери.

- Ты тоже не баловал нас весточками о себе, - Вальбурга нахмурилась, выпустила из рук альбом, и тот приземлился на ковёр с глухим стуком.

- Ты выжгла моё имя с гобелена, - волшебник сухо усмехнулся.

- Действительно, - губы миссис Блэк тронула странная улыбка, словно лишь в этот момент она осознала, что стёрла сына из семейной истории.

- Как это случилось? Как умер отец?

- Он тяжело переживал твой уход из дома. Догадка Люциуса о судьбе Регулуса стала для него последней каплей. Мы легли спать, а утром мой бедный Орион просто не открыл глаза. Он больше никогда не откроет глаза, - женщина уставилась в пространство перед собой. – Ты же знаешь, звёздочка, у тебя его глаза.

- Вы пытались искать Регулуса? Вы заявили о его исчезновении мракоборцам?

- Учитывая то, чем он занимался? Конечно же, нет, - Вальбурга плотно сжала иссушенные губы.

- То есть вы ничего не сделали? – Сириус повысил голос.

- А где был ты? – миссис Блэк ткнула кончиком дрожащего пальца в грудь старшего сына. – Тебя не было рядом с ним. Рядом со мной. Теперь ты не смеешь приходить сюда и обвинять меня в бездействии.

-Я не хочу тебя обвинять. Я пришёл узнать, как ты, - Сириус перехватил руку матери и сжал в своей холодной ладони.

- Справляюсь, - она покачала головой, противореча своим словам. – Что обо мне говорить. Я хочу услышать о тебе. Чем ты живёшь, доволен ли ты своим выбором, счастлив ли.

- Я доволен, что не принадлежу Волан-де-Морту, - помолчав, ответил младший Блэк.

- Регулус говорил, что ты встречаешься с девчонкой Фоули, - тусклые глаза Вальбурги озарил блеск жадного любопытства.

- Он так сказал? – Сириус изогнул бровь, понимая, что младший брат пытался порадовать мать, но для того потребовалось утаить по меньшей мере половину правды.

- Я одобряю твой выбор. Фоули – не самая дружественная нам семья, но это достойный род.

- Марлин, так её зовут, - Сириус вспомнил утреннюю ссору и едва заметно нахмурился.

- Какое безвкусное имя, - Вальбурга раздосадовано покачала головой, воззрившись на портрет Ориона Блэка, повешенный над камином.

- Её отец маггл, - Блэк испытующе посмотрел матери в глаза. – Марлин Фоули лишь частично.

- Нет, - прошептала миссис Блэк, её руки безвольно упали на колени. – Мы с отцом желали для тебя великого будущего. Ты мог выбрать любую чистокровную девушку, но связал себя со скверной.

- Ты хотела знать, счастлив ли я, - губы Сириуса тронула издевательская улыбка. – Я счастлив. С ней я счастлив так, как не был счастлив никогда в этом проклятом доме.

- Это моя вина. Ты был чудесным мальчиком, но где-то в твоём воспитании я допустила губительную ошибку, мой милый, - миссис Блэк грустно улыбнулась и коснулась ладонью щеки сына.

- Тебе не стоило давить на меня, - Сириус мягко отстранился.

- Ты – истинный Блэк, - Вальбурга с восхищением оглядела Сириуса, вцепившись взглядом в аристократические черты лица, кивнув одобрительно угольной черноте послушных прядей, улыбнувшись вальяжной позе. – Ты упрям, своенравен, умен и красив. Как жаль, что ты не ведаешь, как распорядиться своей исключительностью.

- Тили-тили-бом, закрой глаза скорее. Кто-то ходит за окном и стучится в двери, - волшебник расслышал в коридоре тонкий пронзительный голос, почти детский, но пугающий неуловимыми интонациями. Мерный стук каблуков зазвучал совсем близко. - Тили-тили-бом, кричит ночная птица. Он уже пробрался в дом, к тем, кому не спится.

- Кто это? – Сириус рывком поднялся на ноги.

- Звёздочка моя, я кое-кого позвала, - Вальбурга ласково улыбнулась, поднимая с пола альбом и прижимая к груди.

- Здравствуй, кузен, - в дверном проёме возникла тонкая женская фигурка, опутанная пышной паутиной жестких мелких кудряшек. Беллатрикс оскалила зубы, шагая навстречу Сириусу.

- Зачем? – прошептал волшебник, в ужасе глядя на мать.

- Малышка Андромеда всегда благотворно влияла на тебя. Я подумала, что совет старшей сестры придётся тебе как никогда кстати, - блаженно зажмурившись, миссис Блэк направилась к выходу из комнаты. – Не буду вам мешать.

- Это не Андромеда, - зарычал Сириус ей вслед, но женщина лишь невесомо коснулась губами щеки племянницы и пожала плечами.

– Не говори ерунды, звёздочка. Ну, конечно, это Андромеда.

28 декабря, 1969 год, Лондон, площадь Гриммо, 12

- И почему ты не можешь быть, как Регулус? – миссис Блэк вздохнула и пригладила волосы старшего сына. Рубашка Сириуса была перепачкана пылью и чем-то ядовито оранжевым, а на щеке алела ссадина.