- Он писал Лили, - Марлин пристально посмотрела на парня. – Думаю, он не хочет говорить о своей карьере с тобой и Джеймсом, потому что вы не желаете признавать, что мракоборец – не единственная достойная профессия.

- Если я признаю, что целитель – достойная профессия, ты пойдёшь со мной в спальню прямо сейчас?

29 июня, 1978 год, Портсмут, Дрифтвуд Гарденс, 16

Сириус открыл глаза, едва рассеялись рассветные сумерки. Марлин спала, уткнувшись лицом в подушку, и лишь её мерное дыхание нарушало тишину комнаты. Блэка одолевали смешанные чувства. С одной стороны, он испытывал неловкость, занимаясь любовью в спальне, менее года назад принадлежавшей Альфарду. С другой, без сомнения, это было лучшее помещение в целом доме, превосходившее по комфорту и уюту даже каминную зону.

От изножья кровати оставалась пара шагов до французских окон, из которых открывался роскошный вид на пролив. Над кованой спинкой изголовья возвышались декоративные фонари с удивительно тёплым золотым светом. Панели из темного дерева испещряли встроенные в стены полки с ароматическими свечами, диковинными статуэтками и крохотными растениями в белых горшках.

Сириус поднялся с кровати и подошёл к окну, вглядываясь в линию горизонта. На небе собирались тучи, обещая затяжной дождь и пленительную свежесть летней непогоды. Ветер беспощадно гнул упругие ветви раскидистых садовых деревьев и вспенивал высокие волны. Накинув белоснежный банный халат, Блэк спустился на первый этаж и, заверив Чемми, что не нуждается в помощи, бросил на раскаленную сковороду свежие кофейные зерна.

16 августа, 1974 год, Портсмут, Дрифтвуд Гарденс, 16

- Чемми, конечно, мастер на все руки, - приговаривал Альфард, перемалывая свежеобжаренные кофейные зерна. – Но кофе, так как я, он варить не умеет.

- Никто не умеет варить кофе так, как ты, - улыбнулся Сириус, под чутким руководством дяди насыпая в глубокую кастрюлю кварцевый песок. Мистер Блэк поджёг газовую конфорку кончиком палочки и придирчиво осмотрел получившийся комковатый помол.

- И организовывать досуг, - подмигнув племяннику, Альфард отвесил в старую медную турку несколько граммов молотого зерна.

Раскаленный кварцевый песок тихо шипел под крышкой кастрюли, патефон крутил пластинку Рэя Чарльза, а тягучий кофейный аромат наполнял огромное пространство, совмещавшее в себе кухню, столовую и гостиную. Терракотовые лилии в углу комнаты зацвели второй раз за месяц, очевидно, не без помощи Альфарда, обожавшего растения всех видов и сортов.

- Хочу жить, как ты, - заявил Сириус, устроившись на барном стуле. Он закинул в рот спелую клубнику и мечтательно уставился в окно.

- Что ты имеешь в виду, дружок? – дядя добавил в турку тщательно отмеренный объём воды и волнообразными движениями закопал её в песок.

- Сейчас мать навязывает мне правила поведения высшего света. А после будет навязывать жена, похожая на мать внешне и внутренне, - Сириус раздраженно поморщился, вспоминая искаженное яростью лицо Корнелии Булстроуд, услышавшей в присутствии дюжины своих кузин, что потенциальный жених не имеет намерения связывать с ней себя узами брака.

- Тебе не так-то просто что-то навязать, - усмехнулся Альфард, добавляя в турку воды.

- Ты знаешь, о чём я, - мрачно откликнулся юный Блэк. – В восемнадцать ты отправился путешествовать с лучшим другом, и больше не вернулся в родительский дом, вежливо игнорируя любые попытки деда тебе указывать. Ты – сам себе хозяин. Живёшь, с кем хочешь. Дружишь, с кем хочешь. Делаешь, что хочешь. И никто не заставляет тебя идти против собственных желаний. Хочу тоже принадлежать самому себе.

- Это неизбежный аспект взросления. Станешь старше, и Вальбурге придётся тебя отпустить.

- Я не только о маме. Не хочу создавать семью. Вот ты холостяк, и ты счастлив. Не нужно ни перед кем отчитываться. Не нужно появляться дома к ужину. Не нужно жертвовать своими интересами в угоду чужих. Не нужно ограничивать свой круг общения. Не нужно выслушивать бесконечные жалобы и капризы.

- Это в двадцать лет свобода действует опьяняюще, - Альфард вылил кофе в маленькую чашку с восточным узором и поставил перед племянником. – В тридцать свобода делает тебя объектом зависти женатых друзей, уставших от обязательств и детского плача. Но в сорок свобода пахнет одиночеством, мой юный друг.

- Ты считаешь себя одиноким? – Сириус недоуменно вскинул брови.

- У меня есть ты. Об одиночестве и речи быть не может, - мистер Блэк задорно улыбнулся. – Я не говорю о том, что ты должен надеть кольцо на палец какой-то чистокровной девице, едва окончив Хогвартс. Но если ты встретишь того, кто полюбит тебя не за счёт в Гринготтсе и не за фамилию, если этот кто-то станет тебе дорог, не сделай глупость. Не отпускай этого человека.

- А ты кого-то отпустил? Ту волшебницу из Косого переулка? – в глазах Сириуса вспыхнул огонёк неподдельного любопытства.

- Можно и так сказать, - Альфард пригубил горячий кофе, задумчиво взглянув поверх чашки на племянника.

29 июня, 1978 год, Портсмут, Дрифтвуд Гарденс, 16

Сириус придирчиво оглядел белый поднос с высокими бортиками. В крошечной прозрачной вазе распустился только что срезанный в саду бархатный нарцисс. На глиняной тарелке источала аромат ванили горка пышных оладьев, заботливо приготовленных Чемми. В пиале с янтарным медом тонуло деревянное веретено, а в маленькой чашке с восточным узором дымился свежесваренный кофе. Поразмыслив немного, юный волшебник плеснул в высокий стакан апельсиновый сок и, подхватив завтрак для Марлин, поднялся на второй этаж.

Девушка уже проснулась. Она стояла у окна, накинув на плечи рубашку Сириуса, и смотрела, как капли дождя собираются в упругие дорожки, скользя по стеклу до карниза. Её спутавшиеся за ночь волосы ниспадали на плечи, а на фарфоровой коже бедер проглядывали прозрачной синевой следы впившихся пальцев.

- Завтрак в постель для мисс МакКиннон, - Сириус свесил голову в шутливом поклоне и опустил поднос на кипенно белую простынь.

Марлин забралась под одеяло и подцепила вилкой пышущую жаром лепешку. Мёд ленивой тягучей струей сорвался с рыхлой мякоти на подбородок девушки, и Сириус собрал вязкий сладкий нектар кончиком пальца.

- Останешься у меня? - Блэк заправил пшеничную прядь Марлин за ухо.

- Хорошо, - она отпила немного сока и умиротворенно откинулась на подушку.

- Вот так просто? – парень отстранился в недоумении.

- Мне придётся, конечно, трансгрессировать домой, чтобы взять комплект сменной одежды. Но, пока занятия в Академии не начались, почему не провести вместе пару-тройку дней? – Марлин сладко потянулась, предвкушая долгие разговоры за бокалом красного вина, прогулки по берегу пролива и тёплые руки Сириуса, укрывающие от страхов прохладными ночами.

- Ты не поняла, - Блэк осторожно коснулся её плеча. – Я хочу, чтобы ты осталась насовсем.

- Шутишь? – Марлин недоверчиво заглянула парню в глаза. – Ты же адепт прелестей холостяцкой жизни.

- Полигамные отношения ты бы все равно не одобрила, - с притворным сожалением протянул Сириус. – Так что в делении дома с тобой плюсов я вижу больше, чем в коротании вечеров с Чемми.

15 июля, 1978 год, Портсмут

К неудовольствию отца, Марлин перевезла свои вещи в дом на Дрифтвуд Гарденс. Мэтт МакКиннон полагал, что сожительство до брака – вещь порочная и безответственная. Но не в его правилах было добиваться послушания, ставя единственной дочери ультиматумы. Кроме того, молодой волшебник с вычурным именем в целом вызывал у мужчины симпатию и искренне обещал посещать вместе с Марлин воскресные семейные обеды. Потому, мистер МакКиннон нехотя пробормотал, что дочь уже взросла, а значит, вправе принимать любые решения.