- Добро пожаловать домой, хозяин, - домовой эльф Чемми почтенно склонил голову, пропуская Сириуса и Марлин в светлый холл. Крючки напольной вешалки, невидимой обычно за плотным слоем мантий и шляп Альфарда, были пусты. На комоде высилась стопка писем безвозвратно ушедшему адресату, а в плетеной корзинке, прежде заполненной ненужными мелочами, блестели лишь ключи от входной двери.

- Здравствуй, Чемми, - Сириус коснулся костлявого плеча домового эльфа. Громадные синие глаза существа были наполнены печалью, а клетчатый комбинезон, очевидно, приобретенный Альфардом для маленького слуги в детском магазине, износился на локтях и коленях.

- Я приготовил для вас спальню, - домовик схватил длинными крючковатыми пальцами один из чемоданов Сириуса. – Позвольте отнести и распаковать ваши вещи.

- Спасибо, приятель. Мы пока побудем внизу, - взяв Марлин за руку, юный Блэк направился в гостиную.

Благодаря усилиям Чемми, дом выглядел точно таким, как Сириус запомнил его в свой последний визит. Начищенные до блеска полы, ни пылинки на полках и мебели, графин с джином на серебряном подносе, пряный аромат изысканных блюд. Через подлокотник кресла свисал аккуратно сложенный любимый плед Альфарда. Шторы подхватывали у стен витые держатели, чтоб ни один скупой луч британского солнца не обделил своим вниманием комнату. Но внешнее сходство не могло восполнить пустоту, поселившуюся в доме после смерти мистера Блэка. Не отражался эхом от кирпичных стен его бархатный голос, не витал в воздухе флёр хвойного одеколона, не проигрывал винтажный патефон джазовую музыку, нежно любимую волшебником.

Сириус раздвинул стеклянные двери и вышел в сад. В нос ударил солёный аромат моря. В тот облачный прохладный день казалось, что волны сделаны из ртути. Белые парусники терялись у линии горизонта, подгоняемые ветрами Те-Солента. На яблоне, прижавшейся стволом к резному забору, набухли крошечные зеленые плоды, обещая урожайный сентябрь.

- Здесь очень красиво, - Марлин опустила голову на плечо Сириуса, и её волосы рассыпались по меланжевой футболке с силуэтами Битлз. Принт повторял обложку альбома Эбби-Роуд, на которой музыканты были сфотографированы переходящими одноименную дорогу.

- Ты очень красивая, - Блэк коснулся губами её лба. Он понимал, что присутствие МакКиннон значительно облегчает первые часы в доме, ставшем его собственностью по несчастливому стечению обстоятельств.

Когда верхняя половина песочных часов опустела, ознаменовав окончание последнего экзамена, Сириус принял решение пожить у Поттеров хотя бы неделю после выпуска. Попрощаться с Хогвартсом и тут же очутиться в пустом коттедже в компании печального домовика казалось парню депрессивной идеей. Но встречу с обретенной недвижимостью нельзя было откладывать вечно. Распив вместе с Джеймсом бутылку огневиски внушительных размеров, Сириус написал Марлин. Его просьба приехать в Портсмут скорее походила на смесь приказа и желания организовать совместный досуг, чем отражала истинное положение дел. Юный волшебник не хотел в одиночестве бродить по пустым комнатам, ужинать, уставившись в свежий выпуск Ежедневного пророка, и оглушительно молчать долгие часы.

- Останешься на ночь? – Сириус обнял Марлин за талию, утыкаясь носом в мягкую макушку.

- Если ты настаиваешь, - он уловил в голосе девушки улыбку и неслышно выдохнул с облегчением.

Дождавшись Чемми, старательно разместившего на вешалках гардеробной комнаты вещи молодого хозяина, выпускники поужинали треской, запеченной с молодым картофелем и розмарином. Они сидели в плетеных креслах на веранде, украшенной гирляндой с сотней маленьких лампочек, пили Каберне Совиньон из личных запасов Альфарда и говорили о будущем. Как и подобает вчерашним подросткам, свои страхи Сириус и Марлин приправляли доброй порцией юмора, а ожидания преувеличивали, рисуя неспешным диалогом идеальную картину мира.

- Фрэнк Лонгботтом организовал для Лили должность ассистента судьи Визенгамота. Параллельно она будет учиться волшебному праву, - когда темнота накрыла собой береговую линию, Марлин закуталась в кашемировый плед и поджала под себя голые ноги.

- Ремус устроился работать к отцу, - Сириус сделал большой глоток вина и запрокинул голову на спинку кресла.

- Не справедливо это, - девушка недовольно поджала губы.

- Что не справедливо?

- Не справедливо, что из-за ликантропии его ограничивают в выборе профессии. Мракоборцы ни чем не лучше Пожирателей смерти с такими-то принципами.

- Откуда ты знаешь? – Блэк старательно скрыл удивление, неспешно опустил недопитый бокал на столик и посмотрел на МакКиннон.

- Что Ремус - оборотень? – Марлин улыбнулась. – Сириус, я потомственный целитель. Признаки ликантропии заметить не так сложно. Исчезновения в канун полнолуний, измождённый вид, испарина, потеря концентрации, характерные шрамы. Не нужно быть семи пядей во лбу.

- И давно ты догадалась?

- В конце третьего курса.

- Могу спорить, есть кое-что, неведомое потомственному целителю, - Сириус хитро прищурился.

- И что же это? – МакКиннон закатила глаза, полагая, что Блэк по обыкновению переведет серьезный разговор в постельную плоскость.

- Во мне тоже есть звериная сущность.

- Ты не можешь быть оборотнем, - девушка пренебрежительно махнула рукой. – Мы первый раз провели вместе ночь, когда на небе была полная луна.

- Кто-то запомнил всё до мельчайших подробностей, - довольно улыбнулся Сириус. – Но я не говорил о ликантропии.

- Это какая-то пошлая метафора?

- Чем забита твоя очаровательная голова, МакКиннон? – Блэк фыркнул и, не в силах дальше разыгрывать интригу, с гордостью признался, - мы стали анимагами, чтобы поддержать Люпина. Джеймс обращается в оленя, я – в черного пса.

- Ты обманываешь, - Марлин недоверчиво подалась вперед. – Это волшебство высшего уровня. Не все могущественные волшебники в состоянии так применять трансфигурацию.

- Давай поспорим, - Сириус самодовольно постукивал кончиками пальцев по столешнице, искоса глядя на девушку. – Если я лгу, можешь неделю использовать меня и Чемми, как пожелаешь. Стирка, уборка, массаж пяток, часовые забеги по магазинам, ужин в компании твоих подруг и всё в таком духе. Если я говорю правду, сегодня ночью смогу делать с тобой всё, что захочу.

- Боюсь представить, как далеко может зайти твоя фантазия, - осторожно пошутила Марлин, утратив уверенность в том, что признание Блэка – мальчишеский вымысел.

- Дальше, чем ты думаешь, - усмехнулся Сириус.

- Я не буду с тобой спорить.

- Как скажешь, - юный волшебник с деланным равнодушием пожал плечами

- Хорошо. Допустим, ты говоришь правду. Если ты – пес, а Джеймс – олень, то кто тогда Питер?

- Крыса, - Сириус вложил в голос все уничижительные интонации, на которые только был способен. Юный волшебник не подал виду, что разочарован реакцией подруги. Он рассчитывал на сотню вопросов, искреннее восхищение и робкую просьбу продемонстрировать анимагический образ. Но МакКиннон лишь свела разговор к личности Хвоста, о котором Бродяга не вспоминал со дня выпускного.

- Ты знал, что он устроился работать в Гринготтс? – Марлин задумчиво прикусила губу.

- Прислуживать гоблинам? Отличные карьерные перспективы, - Сириус скривился и тотчас ревниво уточнил, – а ты откуда знаешь?

Сириус отчетливо осознавал, что Марлин влюблена в него. Её взгляды и прикосновения кричали о чувствах красноречивее всяких высокопарных слов. Потому он был бы крайне удивлен, предпочти девушка стеснительного, неуверенного в себе, лишенного аристократической красоты Блэков Петтигрю. Но нерациональные эмоции – извечные соперники логики и здравого смысла, особенно, когда дело касается любви. Потому всякий раз, когда МакКиннон вскользь упоминала школьного приятеля, отголоски обиды и раздражения пленяли разум Сириуса, заставляя язвить и всячески унижать бедного Питера.