В действительности, МакКиннон появилась куда быстрее, чем думал Блэк. Она прикрыла за собой дверь и остановилась, нерешительно оглядывая комнату. Полная луна беззастенчиво выхватывала из темноты её фигуру, заливала холодным серебристым светом дощатый пол, будто прокладывая волшебную дорожку между двумя гриффиндорцами.

- Где ребята? – Марлин кивком головы указала на пустые постели мародеров.

- Покупают кое-что в Хогсмиде к завтрашней вечеринке, - не задумываясь, соврал Сириус. Он оттолкнулся от стены и неспешно, словно хищник на охоте, не желающий спугнуть свою жертву, двинулся вперёд.

- Тебе стоит прилечь, - МакКиннон старалась выглядеть важной, отчего в голосе её зазвучали неестественно низкие вибрирующие нотки.

- Слушаюсь, доктор, - замерев в паре футов от ночной гостьи, юный волшебник медленно, одну за другой расстегнул пуговицы на своей рубашке. Марлин смущенно отвела глаза, всячески избегая взглядов на обнаженный торс друга. Тот педантично потянул за ремень, придирчиво выбранный Вальбургой Блэк незадолго до судьбоносной ссоры с сыном.

- У нас в комнате больше зеркал, - гриффиндорка попробовала скрыть неловкость бессмысленной ремаркой и отвернулась к окну. Сириус не торопливо расправил на вешалке снятую с себя одежду, затворил двери большого платяного шкафа, на полках которого царил беспорядок, едва ли предполагающий столь ревностное отношение к отдельно взятой вещи. Босиком прошествовал к своей кровати и укрылся теплым одеялом, способным защитить от самых лютых сквозняков.

- Я готов к процедурам, - Блэк усмехнулся. Он уперся спиной в толстую пуховую подушку и, полусидя, наблюдал, как Марлин наливает воду в высокий стакан, возвращает карминовый графин на туалетный столик, опускается на краешек постели и, приложив незначительные усилия, вытаскивает пробку из пузырька с зельем.

- Это поможет тебе выспаться, - будущая целительница протянула другу волшебное снотворное.

- Спасибо, - Сириус повертел в руках снадобье и решительно поставил его на прикроватную тумбочку. – Знаешь, что бы действительно помогло мне поправиться?

- Полагаю, что-то, нарушающее школьные правила, - Марлин сдержанно улыбнулась.

- Тот факт, что ты сейчас находишься в этой спальне – уже нарушение правил. Но, продли ты свой визит хотя бы на полчаса, процесс моего выздоровления, наверняка, протекал бы быстрее и проще.

- Хорошо, - девушка тихо вздохнула. – Но я соглашаюсь лишь потому, что ты уже полчаса как именинник.

- О лучшем подарке я не мог и мечтать, - Сириус картинно прижал руки к груди, после чего откинул уголок одеяла и похлопал ладонью по простыне подле себя. – Забирайся.

- Это уже слишком, - Марлин покачала головой, и в ту же секунду, словно насмехаясь над её словами, ледяной ветер, ворвавшийся в комнату через открытое окно, пробрался под тонкую рубашку. Девушка передернула плечами от холода, скинула туфли и, опустив не выпитый стакан на пол, не решительно забралась с ногами на кровать.

- Ты ходишь в этой одежде целый день. Не слишком гигиенично тащить все собранные микробы в постель больного и практически голого человека, - Блэк театрально нахмурился и посмотрел на МакКиннон с неподдельным укором.

- Ты прав, - её губы тронула дразнящая улыбка, - пожалуй, мне всё же лучше вернуться к себе.

- Впрочем, - Сириус сделал вид, что производит в уме серьезные вычисления, - не думаю, что пара маленьких микробов действительно сможет ухудшить моё состояние.

- Вот и славно, - Марлин потянула на себя край одеяла. Сочетание уютного тепла постели и морозного воздуха с улицы оказалось удивительно приятным и гармоничным.

- Ты же понимаешь всю двусмысленность ситуации, правда? – Блэк высвободил руки, и лунный свет охватил его неестественно белые плечи с рельефной линией ключиц.

- До того, как ты сказал это вслух, я чувствовала себя чуть менее неловко.

Гриффиндорцы замолчали. Сириус всегда полагал, что самое сложное в отношениях с целомудренными девушками – остаться наедине в обстановке, располагающей к близости. Дальше, как правило, всё случалось само собой. Юный волшебник знал, что сказать, как дотронуться, каким взглядом посмотреть, чем рассмешить и настроить на непринужденный лад. Но Марлин ставила своим поведением в тупик. Они сидели в дюйме друг от друга, соприкасаясь бедрами, укрывались одним одеялом, дышали в унисон. Но развития будто бы томной ночи не следовало, к огромному разочарованию Блэка.

- Зачем ты всё это делаешь? – МакКиннон повернулась к другу, внимательно изучая его лицо. И без того тонкие аристократичные черты болезненно заострились за месяцы отсутствия аппетита и бессонницы.

- Делаю что? – в голосе Блэка зазвенели нотки раздражения, когда он предположил, что Марлин в очередной раз завела разговор о его попытках добиться её внимания.

- МакФерсон видела тебя в Астрономической башне. Она сказала, что ты забрался на перила и ходил туда-сюда, - девушка зябко поёжилась, словно тепла одеяла стало не достаточно. – Ты забросил учебу. Нет, я понимаю, зубрежка никогда не входила в круг твоих интересов. Но сейчас ты демонстративно отказываешься выполнять задания, которые всегда давались тебе легко. Что с тобой происходит?

- Так я чувствую себя живым, - Блэк понимал, что его ответ совсем не похож на откровение, а скорее смахивает на пафосную попытку подростка придать своему образу лиричности и загадочности. – Когда я дрожу от холода, когда теряю равновесие, и дыхание перехватывает от возможности падения с высоты, когда спорю с кем-то или напиваюсь до вязкости сознания, я перестаю думать о будущем. Об Альфарде. О том, что я один. Нет, конечно, Поттер и Люпин – друзья, о которых я мог только мечтать с родительским мировоззрением и методами воспитания…

Сириус резко оборвал свой монолог, уставившись в окно. Его желудок свело от отвращения. Вся эта долгая тирада звучала жалостливо и инфантильно. Меньше всего на свете гриффиндорец желал выглядеть в глазах Марлин слабым ноющим королем драмы, а что-то подсказывало ему, что именно такой образ вырисовывался в её добрых понимающих глазах в этот самый момент.

- Шутка, - Сириус фальшиво расхохотался, но смех его перешел в мокрый лающий кашель. – В действительности, в Кабаньей голове начали продавать умопомрачительный абсент. Честно говоря, я даже толком не помню, что делаю, когда выпью. Не ищи скрытый смысл там, где его нет, МакКиннон.

- А сейчас чувствуешь? – тёплая ладонь нежно коснулась его груди, согревая кожу над самым сердцем, забившимся в предвкушении. – Чувствуешь себя живым?

Сириус рывком подался вперёд, обхватывая руками тонкую талию, прижимаясь всем телом к Марлин, зарываясь лицом в её мягкие, пахнущие вереском волосы. На тонкой шее остался след властного требовательного поцелуя. Послушно изогнулась податливая девичья спина. Участилось дыхание. Сириус не чувствовал себя живым. Он действительно проживал каждую секунду этого долгожданного единения, сходя с ума от восторга.

- Ты уверена? – Сириус нехотя оторвался на мгновение от её чувственных губ. Марлин медленно, не отводя исполненный нежности взгляд, сбросила на пол рубашку и, побеждая в борьбе с опасением и робостью, потянулась к нему. Тонкие ладони заскользили по твёрдым плечам, исследовали едва наметившийся рельеф живота и солнечного сплетения, застыли в нерешительности на стройных бедрах.

Многообещающая улыбка тронула губы Блэка, и он потянулся к волшебной палочке. По мановению чар, бордовый балдахин заключил постель в объятия тепла и темноты, предоставляя влюбленным возможность довериться чувствам, обычно уступающим первенство бескомпромиссному зрению.

Ноябрь сковывал льдом и инеем окрестности Хогвартса, ледяной ветер гулял по комнате, расшвыривая аккуратные конспекты Люпина, но Сириусу и Марлин было тепло. Весь волшебный мир с его войнами и кровными предрассудками перестал существовать для этих двоих, потому что всё самое важное уже находилось в их руках.