- Эванс, ты станешь моей девушкой? – Джеймс прижал к себе Лили и закружил в грациозном вальсе.

- Нет, - мелодично рассмеялась староста, едва ощутимо пробегая кончиками тонких пальцев по шее партнера.

- Я буду кружить тебя, пока ты не скажешь «да», - прошептал Поттер, обжигая дыханием её ухо.

- Значит, мы никогда не остановимся.

- Никогда.

Ремус с грустной улыбкой сидел за столиком, неспешно потягивая пунш. Какой-то пятикурсник, оставшийся в этот вечер без пары, дотошно выяснял у старосты своего факультета подробности сдачи СОВ. Устав отвечать на однотипные вопросы о билетах, системе оценок и возможных поблажках, Люпин, извинившись, поднялся с места и двинулся вдоль стены.

У окна в одиночестве стояла Доркас Медоуз. Тяжелые складки её чопорного парчового платья цвета бронзы оставляли колоссальный простор для фантазии внимательного наблюдателя, а волосы были собраны в неизменный высокий хвост. Лишь тонкая чуть завитая чёрная прядь касалась бледной щеки в знак неповседневности образа.

- Потанцуешь со мной? – Ремус улыбнулся и протянул девушке свою ладонь. Та недоуменно посмотрела на шестикурсника, задержала взгляд на выцветшей парадной мантии, принадлежавшей ещё Лайеллу Люпину, и, помедлив, приняла приглашение, вложив холодные пальцы в руку гриффиндорца.

- Ты очень красивая, - серьезно сказал Люпин, словно отвечал на вопрос преподавателя, а не желал сделать девушке комплимент.

Доркас промолчала, позволяя Ремусу вести себя по залу в простых, но изящных па. Её глаза впились в стену за плечом юного волшебника, безрезультатно пытавшегося завязать непринужденный разговор. Он рассказывал о том, как помогал отцу с работой на каникулах, изучая боггартов и полтергейстов. Вспоминал СОВ по защите от темных искусств и делился своими представлениями о том, как в действительности должен выглядеть экзамен по этому предмету. Хвалил музыкальную группу, которую Дамблдор пригласил для выступления на Святочном балу. Иногда Доркас кивала или отвечала односложно, но на этом её участие в диалоге было исчерпывающим.

- Ты бы хотела сходить со мной в кафе Мадам Паддифут? – спросил Люпин и, склонив голову на бок, все-таки поймал взгляд своей партнерши по танцу.

- Нет, - без объяснений или попыток смягчить свой отказ ответила Доркас.

- Понимаю, - Ремус горько усмехнулся. Волнистая каштановая прядь выбилась из его зачесанной к затылку копны волос. Холод ладоней Медоуз передался его рукам, и юный волшебник ощутил озноб вопреки согревающему теплу десятка каминов.

Люпин был воспитанным и вежливым молодым человеком. Потому он продолжал кружить молчаливую старосту школы в классическом вальсе до того момента, пока не смолкла романтическая медленная мелодия. Поблагодарив девушку за танец, Ремус, не поднимая глаз, быстрым шагом направился к выходу из Главного зала.

Лишь по прошествии девятнадцати лет Люпин рассказал Блэку в темноте холодной гостиной особняка на площади Гриммо, что в тот вечер Доркас последовала за ним.

24 декабря 1976 года, Хогвартс, Внутренний двор

Ремус вышел во внутренний двор Хогвартса и присел на скамью, уставившись в ясное звездное небо. До полнолуния оставалось три дня, а это означало, что следующее обращение в зверя ему предстоит пережить без друзей. Ночью - укрывшись в обитой войлоком и кожей дракона комнате. Днём - стараясь не замечать грустные мамины глаза и папины сведенные от напряжения челюсти.

- Здесь свободно? – неловко пошутила Медоуз, указывая взмахом руки на краешек скамейки. Ремус кивнул, прикусив нижнюю губу. Он столь внимательно разглядывал свои ботинки, что могло показаться, будто обувь в эту минуту интересует его куда сильнее, чем подошедшая девушка.

- Ты замерзнешь, - помолчав, сказал Люпин, без спроса накидывая свою мантию на плечи Доркас, вышедшей на свежий воздух в одном вечернем платье.

- Спасибо, - сухо поблагодарила она, кутаясь в грубую ткань.

- Послушай, ты не должна ничего мне объяснять, - с грустной улыбкой Ремус принялся чертить кончиком волшебной палочки узоры на тонком слое снега. – Я всё понимаю. Кому захочется встречаться с таким, как я.

- Ни черта ты не понимаешь, - из ниоткуда в руке Доркас появилась пачка сигарет, и через мгновение бумажный кончик заалел и задымился.

- Ты куришь? – Люпин изумленно вскинул брови.

- А что? – Медоуз усмехнулась. – Снимешь очки с Равенкло?

- Нет. Просто я привык наблюдать, как Сириус отравляет свои лёгкие. Но ты, - гриффиндорец замолчал, подбирая слова, - ты всегда кажешься такой правильной и дальновидной.

- Дело не в тебе, ясно? – без перехода к новой теме резко бросила староста школы, делая крепкий вдох никотина. – Для меня не имеет значения, оборотень ты, анимаг или ещё какой зверь.

- А в чём же тогда дело? – Ремус поёжился от порыва морозного ветра, и Доркас придвинулась к нему ближе, разделяя мнимое тепло одной парадной мантии на двоих.

- Это было лето перед первым курсом. Мне как раз исполнилось одиннадцать, - Доркас подняла лицо к небу, выпуская вверх пышное облако белесого дыма. - Мой отец возглавлял тогда Сектор борьбы с неправомерным использованием магии. Понятия не имею, что Реддл от него хотел. Я была ребёнком, со мной никто не делился вопросами магической безопасности.

Медоуз замолчала и облизнула тонкие пересохшие губы. До внутреннего двора долетали отголоски музыки из Главного зала, а к беседке направилась пара решивших уединиться учеников. Они были так поглощены друг другом, что не обратили внимания на притихших старост, укрытых одной мантией и находящихся на пороге деления на двоих ещё одной непростой тайны.

- В тот вечер он и пара его людей пришли к нам домой. Думаю, они выследили папу или кто-то из его приятелей разболтал наш адрес. Мама успела применить ко мне дезиллюминационное заклинание и велела сидеть тихо, что бы ни происходило. Реддл сказал, что дает последний шанс сделать всё, как нужно, и, когда папа отказался, убил моих родителей. У меня на глазах. Я ничего не сделала. Совсем ничего. Только стояла, слившись с обоями в цветочек, и смотрела, как их тела поражают две зеленые вспышки.

- Ты была ребенком, Доркас, - Ремус рывком накрыл руку девушки своей ладонью и заглянул ей в глаза, сухие, серьёзные и усталые.

- Тогда я пообещала себе, что брошу все силы на учебу, стану сильнейшей из волшебников, но уничтожу его, чего бы мне это не стоило, - Медуоз внимательно посмотрела на гриффиндорца и нежно коснулась его щеки, покрытой мягкой юношеской щетиной. – Поэтому, Люпин, я не хочу, чтобы меня что-либо отвлекало. Будь то дружба, любовь или простой поход в Хогсмид.

- Я не знал, Доркас, - Ремус поймал её руку, теснее прижимая замерзшую ладонь к своему лицу, позволяя себе один робкий поцелуй тонких пальцев. – Мне очень жаль твоих родителей.

- Я не хочу больше ни к кому привязываться. Не хочу никого любить, - Доркас решительно высвободилась и скинула с плеч мантию гриффиндорца, поднимаясь со скамьи. – Во всяком случае, пока эта война не закончится.

24 декабря 1976 года, Хогвартс, Главный зал

Херта Эйвери отошла обменяться свежими сплетнями с однокурсницами, оставив Сириуса у столика с пуншем и яйцами, запеченными в беконе. Отдав должное грациозному покачиванию бёдер своей спутницы, Блэк нашёл взглядом Марлин и Питера, которые танцевали в самом центре зала. Мальчик старался соответствовать умениям своей партнерши, но всякое его начинание сложнее кивания головой в такт музыки, сводилось к неловкости. Он наступал на ноги МакКиннон, спотыкался, задевал локтями другие пары. Удовлетворенно хмыкнув, Сириус двинулся к гриффиндорцам.