И спустя почти десять месяцев с начала реконструкции Подавляющего, Император намекнул, что неплохо бы заняться Первым охранным флотом, а там и до Второго дотянуться. Ей осталось дать отмашку на увеличение штата, и раздать указания. При очередном обсуждении с кучей своих подчиненных о масштабах предстоящих работ, она неожиданно для себя поняла, что дело теперь напрямую коснулось не только экономики, но и просто цепляла кучу аспектов всей жизни. Пришлось до кучи заводить еще и целый аналитический отдел. Но успокаивало то, что теперь ее любимые кораблики стали мощнее, злее, увереннее.
Наконец у нее стали появляться спокойные вечера, а потом и спокойные дни. В один из таких Рей углядела свое отражение в зеркале. Ничего нового и хорошего оно снова не показало. Снова торчащие ключицы и руки-спички, вдобавок запавшие глазенки на исхудавшем донельзя лице. Позднее, копаясь в завалах донесений и отчетов, она всерьёз задумалась об отдыхе, попутно вспомнив о заброшенных делах. Наплевав, она перенаправила все на своих ребят, а там сами разберутся. Невольно вспомнился и Рен, что почти не попадался ей на глаза, при этом всегда незримо поддерживая своей властью. Рей почти устыдилась, вспоминая дни, когда спорную ситуацию явно разруливал именно он, но не навязываясь и не требуя благодарностей. Задавив в себе дикое желание подскочить и отправиться к нему для этих самых слов благодарности, она попросту завалилась спать.
Следующим утром, проснувшись от писка даталинка, она ясно дала всем понять, что ее беспокоить нужно лишь в самых крайних случаях и эти все проблемы теперь придется подчиненным решать самим, снова уснула.
Через сутки забеспокоился Аскари, тут же посланный на все четыре стороны. Сыпавшиеся сообщение копились на заброшенном куда-то в угол даталинке, а дроид изредка уныло катал по комнатам столики с едва тронутой едой.
Дама Гойя отсыпалась от души.
Еще через сутки явился сам Рен, до которого достучался Центурион. Игнорируемый звонками в дверь, он воспользовался своим доступом и вошел без приглашения, уже зная, что Рей спит глубоким сном. Он нашел ее на кровати в позе эмбриона, закутанной в одеяла, как в кокон. Вызванные заранее меддроиды тут же вкатились, и повинуясь неслышному приказу, начали сканирование так и не проснувшейся девушки. Которая так и не очнулась, даже после нескольких вкаченных уколов прямо сквозь плотную ткань одеял. Выдав Рену распечатку с диагнозами и требуя дальнейшего отдыха для пациента, дроиды укатили. Не читая строчки, но делая аккуратные шаги в сторону слегка зашевелившейся Рей, Рен присел на самый краешек кровати, и сняв перчатку, коснулся ее оголенного плеча. Жар ее кожи настолько его ошеломил, что он не сдержавшись, провел всей ладонью, тут же легонько цепляя за локоть и отводя руку в сторону. Горло сразу перехватило от вида обнажившейся груди, приподнимавший в дыхании темный сосок, а запрокинутая во сне голова в обрамлении спутанных волос открыла шею, словно всем своим видом требуя впиться зубами в беззащитное горло. Одежда Рену стала невероятно тесной и воздуха давно не хватало. Он все еще держал ее за локоть, но отвлекся на тихий стон, с которым она вдруг открыла сонные глаза.
— Ммм, снова ты. И снова во сне. Ты давно не приходил ко мне.
Рей уже сама подтянула к своему лицу его голую ладонь со словами, что хоть во сне он для нее снял перчатку и снова провалилась в дрему. Рен долго не решался высвободить руку из-под ее щеки, наслаждаясь теплом. Наконец сумев найти силы покинуть ее комнаты, он почти бегом направился к себе. Добравшись до своей душевой, Рен сквозь грохот в ушах принялся срывать с себя душащую одежду, сразу обхватывая вставший колом член с одними мыслями о ее груди и нежной коже. Он ласкал себя жёсткими рывками с плотно засевшим в голове видом спящей девушки и хриплым спросонья голосом. В своих иллюзиях Рен рывком стянул с нее кокон одеял и одним грубым движением раздвинув ее ноги, касался шелка ее бедер, подцепив пальцами тонкую ткань трусиков и разрывая белье напрочь. Содрогаясь всем телом от подступившей разрядки, принц опёрся лбом в холодную стену в попытке охладиться.
Ей снилась сумрачная пустыня, серая от пепла.
Этот же пепел покрывал и ее с ног до головы, затягивая в свои вихри. Ей было все равно, что ее утягивало в омут. Она почти по колено погрузилась в темную подвижную массу пыли, как обжигающее прикосновение заставило ее обернуться. Обхватившие локоть голые мужские пальцы насильно вытягивали ее обратно и серая планета тут же обернулась комнатой, темнота которой навевала тепло и уют вместо мрачного безразличия. Сидевший рядом Первый рыцарь продолжал держать ее за руку, а она сквозь сон удивилась, что тот снял перчатку, о чем не преминула сообщить, сразу проваливаясь в сон без сновидений.
Этим утром ее разбудил писк. Удивляясь наличию у себя в покоях двух медроидов, Рей сонно протирала глаза, пока один из них меланхолично ее сканировал, а второй, чуть погодя молча подъехал и также пофигистично не ткнул ей в икру иглу. Рей даже вскрикнуть не успела от неожиданности, как игла исчезла, и оба дроида выкатились прочь, при ней отправив кому-то отчеты. На теле выделялись еще несколько отметин от уколов. Не заморачиваясь мыслями о том, кто именно вызвал к ней железноголовых, она подскочила с кровати с заметной легкостью. После душа, ковыряясь в еде, она пролистывала скопившееся за трое суток отсутствия в реальном мире, пока в голову не пришла идея спросить у дроида о том, кто именно вызвал к ней медиков. Через писк разобрав, что это был тот, который мешок с камнями, рассмеялась вслух, сразу поняв о ком идет речь, но тут же окаменела. Мысли лихорадочно заметались. «Неужели это был не сон, он что, действительно был тут? Сидел на моей кровати? И как он вошел?» Последняя не очень адекватная мысль, что стоит спросить об этом у самого Рена, окончательно привела ее в полное замешательство. « К черту его, потом разберусь… наверное». Раз у нее теперь будет много свободного времени, пора заняться собой.
Сарафанное радио быстро разнесло по кораблю весть о вылезшей из берлоги Даме Гойя, и на пути к лаборатории Канейды ее пытались отловить подчиненные. Отмахиваясь от многочисленных вопросов, Рей добралась до нужного места. Место работы толстяка встретило ее оглушающим гомоном занятых людей. Кто-то увлеченно ковырялся в чем-то, а кто-то носился по помещению, выкрикивая непонятные термины. Сам Канейда сидел посреди всей этой кутерьмы, и бормоча себе под нос, занимался одному ему понятными расчетами. Рей не стала кого-то окликать, а просто села на первый попавшийся стул и тихо разглядывала окружающих, расслабившись. Незамеченный телохранитель застыл неподалеку, зачем-то перекрывая вход. Кто-то рискнул к ней подойти с каким-то вопросом, но она отмахнулась. Наконец ученый отвлекся от инфопанелей, и заметив ее, просиял.
— Миледи, я так рад поприветствовать Вас. Так замечательно, что Вы сумели найти время для нас… Мне так много нужно Вам показать, — затараторил толстяк и размахивая руками, убежал. Через несколько секунд появился снова, и поставив перед ней на стол небольшую узкую коробочку, снова просиял. После недоуменного взгляда толстяк смутился, с извинениями сам раскрыл футляр и вытащил две похожие на пуговицы металлические бляшки.
— Я все сделал. Как Вы и указывали.
У нее мелькнула мысль, что вроде бы она ничего не указывала и не требовала. Ученый, видя нулевую реакцию, пожевал губами, — Вы говорили, что заинтересованы разработкой полимерной брони, миледи. Я тут подумал… О, простите мое самовольное решение… Но я подумал, что вы не носите броню пехотинцев, значит Вам нужно что-то скрытое под одеждой. Вот, — снова протянул ей пуговицы Канейда.
— Показывайте, — с трудом пряча улыбку, проронила Рей.
— Да-да, конечно, — засуетился счастливый толстяк.– Я подобрал себе лучших помощников. Мы тестировали разработку на манекенах и на добровольцах. Но броня показывала идеальные результаты именно на живом тепле человеческой кожи. Абсолютно безопасно для носителя. И… я считаю это своей лучшей работой за все время. Осталось Вам самое протестировать броню и решить, нравится. или как… Э-э, простите, миледи, не сочтите за грубость.
