К гостям он ушел один.

Этот тренировочный зал был относительно небольшим. Несколько стоек с учебным оружием ближнего боя перемежались с установленными подвижными манекенами, разбросанные там и сям и мерзко скрипящими от старости расшатанными шарнирами. Фигурка в темном тренировочном костюме одиноко стояла посреди комнаты, опустив голову. Принцесса Рей Гойя мрачно таращилась в пол, изредка смаргивая непрошеные слезы. Длинные прямые волосы каштановым каскадом обрамляли лицо, залезая на глаза, но ей было как-то пофиг. И было все равно, что она уже не первый час стоит, прожигая пол глазами. Ползучая тьма уже давно облизывала ей ноги, сверкая всполохами безумия и обещая блаженную тишину после. Отголоски этого самого умопомешательства уже давно разрослись до истеричных выкриков в ее голове. Но пока что удавалось сдерживать себя, их и ласковую темноту у ног. Краем сознания замеченная ею тень скользнула в зал, пробираясь в дальний угол, разгоняя своим телом наступающий мрак. Вошедший даже не пытался приблизиться, замерев в углу на скамейке.

— Мне нужны твои мечи, брат, — негромко вслух произнесла Рей.

Удобно усевшийся Кир заметно вздрогнул, тут же поднимаясь с места. Он молча подошел и ткнул ей в спину двумя длинными, весьма диковинными для обычных бойцов, рукоятями. Также молча Рей завела ладони назад и схватила мечи. Повинуясь ее мысленному приказу, из рукоятей со злобным шелестом медленно выползли два прозрачно-белых лезвия клинков. Брат немедленно удалился в свой угол, едва тонкая фигура сделала шаг вперед, с разворота пронзая воображаемого противника. Росчерки света клинков играли в полусумраке зала, Рей почти танцевала, четкими выверенными движениями рубя и коля воздух вокруг себя. Почти осязаемый гнев превращался в буйство крученых ударов и выпадов.

— А где твои? — разлепил губы Кир, с благоговением созерцая тренировку. Не останавливаясь в мельнице боевого танца, младшая кивком указала на груду сброшенной одежды в другом углу зала. Неторопливо выудив из кучи еще две рукояти, точь-в-точь повторявшие его мечи, Кир искоса глянул на сестру. Два прозрачно-черных клинка с едва слышным гулом вышли из укрытия, и не сговариваясь, фигуры схлестнулись в бою.

Поначалу яростно тесня брата из угла в угол, Рей постепенно замедлялась, и в итоге, бросив клинки на пол, надрывно заорала, — Как ты не поймешь! Даже достанься МНЕ твои клинки, они бы не стали любить меня больше, слышишь? — на последнем выдохе она некрасиво уселась на пол. Бухнувшись рядом, Кир с усилием притянул к себе сестру, виновато бормоча, и держа под боком сестру, слегка укачивал.

— Мне казалось, ты давно наплевала на это, мелкая. Я и сам не понимаю, почему они требуют твоего присутствия на всех этих мероприятиях, если потом игнорируют сам факт твоего наличия. Но… Как бы я хотел, чтобы моей любви к тебе оказалось достаточно, дабы заполнить пустоту от мамы и папы.

— Все что держит меня на плаву — это ты. Только твоя любовь не дает мне спрыгнуть в бездну безумия, и только ты можешь сдерживать агонию всех этих голосов, — глухо отозвалась Рей.

— Придет время, когда мы сможем противостоять всему этому, мелкая. Настанет миг, когда навязанные нам с тобой правила перестанут быть важными, — уверенно вещал Кир, крепко прижимаясь к ее боку.

Близнецы сидели в тишине, пока легкий шорох от двери не оповестил их о посетителе. Две головы одновременно повернулись в сторону вошедшего. Две одинаковые искренние улыбки расцвели, моментально меняя выражения лиц, вызвав ответную радость седовласого старика-гувернера.

Нарочито хмурясь, вошедший сварливо зашипел, шаркая больными ногами, — Ваши парадные мундиры приготовлены и давно лежат в ваших покоях. Церемония празднования 18 года свободы от Имперского Ига начнется через час. Вам пора, детки, — мягко закончил гувернер.

Близнецы в одно слитное движение поднялись с пола, и расцепившись, пошагали на выход.

Уже стоя в огромном церемониальном зале, затянутые под горло в одинаковые мундиры, близнецы безразлично таращились на прибывавших гостей. Никто и не замечал, как пальцы одного из замерших по разные стороны от двух тронов близнецов подрагивали, изредка подушечками касаясь уютно устроившихся на бедрах рукоятей, словно проверявших — на месте ли их мечи. Со стороны могло показаться, что ребята просто равнодушно смотрят сквозь людей, на деле только Кир был более менее расслаблен. Сидящие между ними монархи весело переговаривались, не замечая состояния одного из детей. Наконец королева-мать, слегка стиснув руку мужа, воскликнула:

— Церемониймейстер! Начинайте!

Кулаки Рей невольно сжались до скрежета прозрачных перчаток. Она скосила глаза на равнодушного внешне брата и вымученно улыбнулась в попытке поддержать его, мысленно бросив в его сторону:

— «Цирк начинается, а этот вечер наверно никогда не закончится».

Также ментально прилетевший ответ содержал явную усмешку. Сейчас младшая радовалась, что у них имелась эта связь разумов, что с самого детства скрепляла их, не подводя ни разу. Глядя сквозь хоровод разряженных придворных, протаскивавших перед очами монархов дочек на выданье, Рей втайне удивлялась колоссальному терпению брата. Раз за разом сохранять внешнее спокойствие, это ж какую выдержку нужно иметь! На его месте она бы уже давно вытащила мечи и пошла вразнос. Радовало, что все эти парады и балы устраиваются не для нее. Все это было только и только для Кира.

Впрочем, на этой планете все делалось для него.

Но для зависти места не было.

Рей по-настоящему любила своего брата. И только он мог сдерживать ее разум, не давая сорваться. Лишь его выдержка, напрямую транслируемая в ее разум, цепко держала ее в шаге от непоправимого. Держала в шаге от момента срыва, когда ее мозг отключится в ярости и злобы, позволяя блаженной тьме управлять всем миром. Тогда бы она, выхватив из хитросплетений ремней на бедрах рукояти, начала бы громить все вокруг.

Включая живых.

Никто, кроме брата и старика-гувернера, даже не догадывался, по какому краю ходят гости на каждом подобном мероприятии.

Сейчас Рей ментально интенсивно обменивалась едкими комментариями с братом, инстинктивно расслабляя внутреннюю струну. Единство мнений радовало как никогда. Одно особо злое замечание вызвало слабую улыбку на лице брата. В пух и прах разодетая гостья, ошибочно приняв ухмылку старшего за проявление благосклонности, склонилась в глубоком реверансе, открывая еще больше вырез на плоской груди. Прилетевший в голову гогот брата был очень заразительным, но она сумела сдержать злую усмешку. Наконец относительный смотр невест окончился, и младшая наклонилась к отцу.

— Мое присутствие больше не требуется.

Дождавшись кивка, она неторопливо удалилась.

–» Предательница!», — прилетело ей вслед.

Ответно ментально показав язык, Рей невольно криво ухмыльнулась. Пробегавшая мимо служанка уронила поднос, шарахнувшись к стене от сверкнувших зрачков. Моментально навесив на лицо равнодушную мину, Рей отошла подальше он напуганной прислуги. Теплая волна окутала ее, обнимая разум.

— » Вот так мы и теряем подданных!»

Глубокой ночью Кир проснулся от криков. Ментальных рвущих сознание криков.

Рванув дверь, соединявшую его комнаты с покоями сестры, он в один прыжок добрался до бьющегося в крупной дрожи тела, тут же хватаясь за тонкие плечи. Рей висела, вцепившись в ручку окна, и разевая в безмолвном крике рот, дергала за нее, словно пытаясь открыть. Страшные звуки продолжали разрывать старшему разум. С трудом преодолевая завесу агонии у себя в голове, Кир оторвал ее руку от ручки, и оттаскивая подальше от окна, неловко упал вместе с ней на пол. Поддерживая голову одной рукой и удерживая за талию второй, принялся укачивать ее как маленького ребенка, одновременно влезая в разум и поражаясь невыносимости агонии. Внутри искаженные лица раскрывали рты, криками раздирая на куски беззащитный мозг, толпясь вокруг маленькой сжавшейся в комочек девочки, замершей посреди жуткой толпы агонизирующих призраков. Жуткие образины окружали их со всех сторон, едва он начал ментально расталкивать этих чудовищ в попытке пробраться к сестре.