Его мысли были уже на болотистом германском берегу, который неуклонно приближался.

– Как-то нас встретят псы-рыцари? – вслух размышлял генералиссимус Арнольд.

Псы встретили Арнольда и его команду серьёзно: набросились стоголовой толпой легко и тяжело вооружённых пеших и конных.

Однако аквилейское маленькое войско к этой встрече было готово: ещё по колено в морской пене выстроилось ромбом – впереди в Доспехах Богов, сверкающих даже под тусклым балтийским небом, король Арнольд с двумя мечами в руках, за ним остальные, закрытые щитами с головы до пят, строй замыкал маршал Аркадий, идущий задом наперёд и тоже весь закрытый щитом. Чтобы он не спотыкался при такой неудобной ходьбе, его привязали к спинам трёх идущих перед ним генералов. В истории ещё не было такого удачного военного строя, тем более что копья, стрелы и мечи отскакивали от сверкающих лат, как от танковой брони, и через пару минут все нападавшие конные и пешие перешли в лежачее положение, оглашая унылые окрестности стонами и предсмертной икотой.

– Как они противно икают! – проворчал король.

– Так ведь чеснока много кушают, вот у них и изжога, – ответил многоопытный Аркадий, – пора нам в конницу переделаться, вон сколько лошадок без дела бродит!

Эскадрон был составлен без труда, и вскоре на песке остались только следы копыт бременских тяжеловозов и тела их бывших седоков, раскинувшиеся в трогательных позах. Половину пехотинцев генералы сложили в овраге в аккуратный штабель, остальные расползлись по кустам. Аркадий, бывавший ещё при отце Арнольда в этих местах, поскакал рядом с королём, указывая путь и вспоминая дорогу получше. Другие псы-рыцари и местные крестьяне, узнав о результате приморской битвы, не препятствовали продвижению генералов летучих, а крестьяне даже снабжали их нашпигованной чесноком провизией и сеном для лошадей, получая взамен полновесные талеры (их довольно много оказалось в седельных сумках подобранных коней).

Ехали не торопясь, опасаясь загнать лошадей (в смысле не продать по дешёвке, а испортить – сломать спину, стереть копыта, порвать удилами рты). К тому же дорога была приятной: на каждом перекрёстке стояли указатели, гостеприимные гаштеты заманивали запахами сосисок и копчёных свиных рулек.

В каждом втором из этих маленьких ресторанчиков путешественников кормили бесплатно: при виде огромного воина в сияющих латах хозяин и посетители вскакивали со своих мест и с радостными криками «Хайль кайзер!» проводили Арнольда с компанией на лучшие места с последующими кормлением и поением на убой. Немецкий язык король знал плохо, он только всё время отвечал «Я, я!» на непонятные вопросы, и ему после этого подкладывали еды и подливали пива. В остальных гаштетах платить всё-таки приходилось, но немного – хозяин хотел получить от «великого кайзера» монетку на счастье, чтобы заключить её в рамку и повесить на видном месте.

Через две недели спокойной скачки, развлёкшись парой стычек по недоразумению с местным воинством, высший командный состав проследовал через Германию и вторгся в Паннонию. В Паннонии в это время было интересно – шло интенсивное переселение народов. Мирные иллирийцы, жившие здесь сотни лет, не знали, что им делать: сначала с востока вторглись гунны – иллирийцы не расстроились, собрали вещи и быстро переехали на юг, к морю. Далеко-далеко от Паннонии, рядом с Уральскими горами племя венгров что-то не поделило с соседями, вспылило и ничего лучшего не нашло, как заявиться к мирным иллирийцам, претендуя на их горы и долы. Иллирийцы были настолько мирными, что, ничего не говоря, двинули подальше, на север, оставив на песке за ненадобностью купальники и надувных уточек. В это же время германцы узнали, что в Паннонии происходит что-то интересное, и заявились туда с севера. Мирное население наконец-то поняло, что его не оставят в покое, озверело, схватило в руки колья и разогнало непрошеных гостей кого куда: венгров – в мадьярские степи, гуннов – в Италию и Франкию, а германцев – обратно через Дунай в их леса и болота.

После этого иллирийцы посмотрели на свою истоптанную и поруганную кочевниками родину, плюнули и ушли на каменистые Балканы, где смешались с тамошними пастухами и обрели долгожданный мир и покой.

Аквилейская конница приняла активное участие, помогая своим соседям иллирийцам. Арнольд понимал, что открыто бороться с многотысячными армиями они не могут, поэтому выбрал партизанскую тактику: неожиданно нападать из засады, пускать под откос поезда из обозных телег, пользоваться методикой Ивана Сусанина. Очень пригодились для последней тактики дорожные указатели, десяток которых вместе с подставками для пивных кружек прихватили в виде сувениров из Германии, особенно применительно к самим немецким захватчикам: толпа мародёров в пенсне и кайзеровских касках идёт и скачет по дороге и на перекрёстке видит указатель «Albehnen 2 km», радуется, что через два километра они найдут деревушку с соотечественниками, пиво и отдых, ломят в этом направлении и попадают в топкое болото со стаей голодных волков, поджидающих их за ближайшими кустами.

С кочевниками поступали обычно иначе: на узкой горной дороге за крутым поворотом сколачивали «черепаху» со сверкающим Арнольдом впереди. Кочевники с визгом и улюлюканьем пускали тучу стрел в странное земноводное, потом в ход шли копья и арканы, но не брало – стрелы и копья отскакивали, не принося урона, арканы никак не могли захватить могучего Арнольда – не придумали ещё такой крепкой петли. Затем, когда обеим компаниям всё это надоедало, гигант в Доспехах Богов выбирался из кучи заостренных деревяшек и с привычным кличем «Всех убью!!!» бросался в атаку.

Однако храбрые животноводы не терялись, а мужественно выпячивали навстречу опасности спины и, внезапно вспомнив о недодоенных верблюдах, устремлялись в свои родные заволжские степи.

Сделав всё, что могла для народа Паннонии, усталая, но довольная могучая микроармия перебралась через горный перевал и спустилась в цветущую аквилейскую долину.

Назло врагам и соседям король Арнольд всё-таки раздобыл Доспехи Богов и доставил их на родину. Пришла пора завоёвывать мир.

Отдохнув недельку, король отправил правителям соседних стран депеши одинакового содержания, в которых просил поздравить себя с успешным получением Доспехов Богов, предлагал признать его главой Новой Римской Империи (НРИ) (в случае отказа обещал с ними разобраться по-соседски) и откомандировать в его распоряжение по тысяче солдат на срок до трёх месяцев, вооружённых мечами и копьями (можно деревянными, но покрашенными под железо) и запасом сухарей и лука. Солдаты могли быть однорукими, одноглазыми, пожилыми, но с двумя ногами.

Соседи с удовольствием выполнили просьбу императора НРИ, избавившись от половины инвалидов и нахлебников. Долмацкий князь Рагуз на радостях даже прислал в подарок подрастающему сыну императора Леопольду пятнистую собачку местной породы. Долматины – очень полезные собаки, похожие на работящих мужиков, и дома и в поле они незаменимы. Наверняка у Пушкина прототипом Балды был знакомый кобелёк долматин. Кроме того, такой пёс, испачканный в болотной грязи, на природе практически незаметен и может быть использован для весёлых розыгрышей.

Император Арнольд Великий (звучит неплохо) разработал план завоевания мира за три месяца и выполнил его досрочно. В те далёкие времена население Земли составляло всего несколько миллионов человек, и вести кровопролитные сражения не решался ни один властитель. Стандартная генеральная битва проходила таким образом: сначала каждый глава государства, решивший начать военные действия с соседним правителем, методом кнута и пряника собирал войско, находил среди него самого здорового и тупого, выдавал ему устрашающее оружие и нарекал его главным богатырём. На этом подготовка к агрессии заканчивалась. Пешком и на личном транспорте армия захватчиков достигала соседних рубежей, где все, за исключением злостных алиментщиков, отправлялись на нейтральную полосу и далее, заплатив за вход, оказывались на вражеской территории. Потом, найдя большую красивую поляну или лужок, устраивали на ней бивуак и посылали гонцов с грамотой-вызовом к местному королю, царю, князю или хотя бы султану. В грамоте указывались претензии и сумма денежной компенсации в случае отказа от генеральной битвы по уважительной причине. Обычно договаривались битву проводить в ближайшие дни и подальше от жилых сооружений (во избежание случайного поджога).