В тот день Олесе исполнялся двадцать один год. Накануне она заявилась к Саше и радостно сообщила с порога:

– Сань, завтра идём кутить!

– Куда это? – удивилась Саша.

– Сначала в «Сказку», а потом, как карта ляжет. – Олеся засмеялась и категорично подвела итог: – В пять зайду за тобой. Форма одежды – праздничная. Отказы не принимаются.

Саша идти не хотела. Её личная жизнь тогда сделала очередной крутой вираж. По этому поводу Александра пребывала в растрёпанных чувствах и в назначенный день сидела у молчавшего телефона и страдала, надеясь, что соседка забудет о ней.

А потом в дверь громко нетерпеливо постучали. Грозно глянув на открывшую Сашу, крупногабаритная Олеська буквально за шкирку вытащила её из квартиры, приговаривая:

– Я ж тебя предупреждала: идём кутить! Кутить, я сказала, а не страдать в тиши квартиры! Вперёд, Санька!

Олеська была из разряда тех людей, против весёлого самоуверенного напора которых устоять невозможно. А потому Саша обречённо вздохнула, оделась и они пошли кутить. Компания была небольшая: сама именинница, Саша, Машка Овражкова и Наталья Пасечкина из соседнего подъезда.

Праздник удался. Сначала они отправились в местное кафе с классическим названием «Сказка». Там пьющая крайне редко и мало Александра, сгорая от любви и стремясь залить тоску, махнула рукой на трезвый образ жизни и принялась за шампанское. Потом танцевала зажигательнее всех, снова брала в руки бокал и постепенно, но неуклонно веселела. Поэтому бредовое предложение столь же нетрезвых подружек продолжить вечер на Борисовских прудах и даже искупаться вызвало в ней несвойственный восторг и желание немедленно воплотить идею в жизнь. И они вчетвером со смехом и повизгиваниями забрались в подошедший автобус и отправились гулять.

Вечер был жарким, даже душным. Они, выгрузившись на нужной остановке, неспешно шли вдоль дороги и дышали пылью и выхлопами, щедро отбрасываемыми и извергаемыми проезжающими автомобилями. Удовольствие было сомнительным, Саше хотелось поскорее в тенёк и подальше от проезжей части. И она предложила не идти до широкой, многократно хоженой дорожки, а срезать путь и спуститься к пруду напрямик, по густо поросшему кустами и деревьями довольно крутому склону.

Раньше, в Сашином детстве, это место называлось Новым посёлком и являло собой рабочий район с серыми хрущёвками с одной стороны улицы и частными домами со стекающими к воде огородами и запущенными старыми садами – с другой. Будто и не в Москве. Детьми они бегали в заброшенные сады рвать груши и яблоки. И теперь Саша вела всех, вспоминая то знакомое дерево, то куст, то остатки фундамента, и не вполне трезво и оттого очень эмоционально умилялась им.

Спускаясь по склону, девушки разулись и шлёпали босыми ногами по траве, хохоча и нестройно распевая песни.

– Девы, мне надо до ветру, – громко сообщила напрочь лишённая девичьей стеснительности Олеся и полезла в самые заросли, громко ломая на своём пути сухие ветки смородины.

– Иди, – милостиво махнула рукой Саша и плюхнулась на старый пенёк. Выпитое шампанское уже стало понемногу терять свою власть над ней, и ей снова стало грустно. Она устала и неожиданно остро захотела домой. Наталья с Машкой разместились рядышком, прямо на траве, обмахиваясь сорванными сочными молодыми лопухами. Всех разморило, и они сидели тихо, не разговаривая и размышляя каждая о своём. Саша отгоняла веточкой полыни появившихся комаров и прикидывала, как бы ей отделаться от подружек и улизнуть домой. Обдумывая пути отхода, она лениво поглядывала по сторонам и поэтому странную троицу увидела первой.

Трое парней лезли вверх по склону холма в паре десятков метров от разомлевших девиц. Лезли молча, с каким-то непонятным остервенением раздвигая кусты. И Саше стало почему-то тревожно. И хотя она узнала их, – когда-то училась в одной параллели с двумя из них, а третьего неоднократно видела у них в Братееве – меньше всего ей сейчас хотелось, чтобы те заметили её и подружек. Замерев, она тронула за руку Наталью и приложила палец к губам, глазами указав на парней. О чём тут же пожалела. Потому что та радостно разулыбалась и сделала попытку приподняться навстречу знакомцам. Но Саша резко дёрнула её за пояс джинсов и сурово покачала головой: не надо.

– Да я ж их знаю, – весело отозвалась не вовремя очнувшаяся от грёз Машка, – это ж Колька Мошкин, Антон Ванякин и этот… как его, Корзин Петька.

– Я тоже знаю, – приглушённо рыкнула Саша, которую появление знакомцев отчего-то смутило. – Но зачем в нашей девичьей компании эти… совершенно не нужные нам мужчины? У нас девичник!

– Точно, – вспомнила Наталья и оставила попытки поздороваться с парнями. – Девичник так девичник.

– Вы это о чём? – поинтересовалась вернувшаяся, наконец, из зарослей смородины Олеся.

– Да мы Мошкина, Корзина и Ванякина сейчас видели.

– А, – легкомысленно махнула рукой Олеся. – Я тоже видела.

– Из кустов? – удивилась Наташка.

– Ага, у меня был хороший обзор.

– Ну ты даёшь, Ермохина!

– Девы, ну пойдёмте уже купаться! – капризно встряла Машка. – Хватит уже о всякой ерунде языками чесать. Жарко же!

– Действительно, – согласилась забывшая уже о своём желании уйти домой и об отсутствии купальника Саша, которой сейчас и море, не то что какие-то Борисовские пруды, было бы по колено. Она легко встала с травы и двинулась дальше, на ходу приговаривая:

– Купаться! Хочу купаться! Нырять! Плескаться! Бултыхаться! Барахтаться! Совершать омовение! Освежаться!..

Подружки, вдохновлённые призывом, потянулись за ней. Но до пруда они не дошли…

…Первой девушку увидела Машка, обогнавшая Сашу и двигающаяся в авангарде. Увидела, от неожиданности взвизгнула истерично и замерла. Остальные сгрудились за ней, пихаясь и пересмеиваясь.

– О! – хохотнула Олеся. – Кому-то уже даже лучше, чем нам. Хорошо мадемуазель отдохнула!

– И не говори! – поддержала её Наташка, а Маша просто засмеялась нетрезво, глядя на лежавшую под деревом девушку в лёгком красном платье.

– Эй, красавица! Ты что разлеглась? Пошли лучше с нами купаться! – Именинница отличалась редким радушием и готова была пригреть всех и каждого. – Чего молчишь? Пойдём!

Девушка пошевелилась и застонала.

– Эк ты перебрала! – снова засмеялась Маша. – Ну, да мы тебе поможем, вставай уж!

Девушка опять застонала и неловко перекатилась на бок, поджав ноги к груди и свернувшись калачиком. Платье её задралось и Саша увидела грязь и длинные царапины на белой коже бёдер. Увидела и тут же обрела ясность восприятия.

– Подождите, девчонки! – Она схватила подружек за руки и не дала подойти к девушке. – Я сама.

И, осторожно ступая, приблизилась, слыша, как бухает сердце в груди. Остальные замолчали, ничего ещё не понимая, но послушно выполнив команду: когда было необходимо, Саша умела говорить убедительно, а соседки с детства считали её самой умной в их компании.

Вблизи стало понятно, что девушке было плохо, очень плохо. Не разобравшись до конца, в чём дело, Саша тем не менее приказала негромко:

– Олесь, бегом вызывать «скорую»! Быстро!.. Таксофон у магазина продуктового. У остановки сразу. В доме, на первом этаже. Знаешь?

Именинница охнула:

– Сходили покупаться! – но с готовностью повернулась, крикнув: – Ага, я мигом!

– Нет, погоди! – Саша уже разглядела рваный в лоскуты подол тонкого платья, неумело натянутые на стройные ноги трусики, скатавшиеся жгутом, и кровоподтёки на шее девушки. – Вызывай «скорую» и милицию!

– Да ты что?! – испугалась вмиг протрезвевшая Наталья. – Даже так?!

– Да. – Саша аккуратно приподняла голову несчастной и стала легко и быстро ощупывать пальцами её голову под спутавшимися волосами. – Олеська, беги, беги скорее!

– Я с ней! – кинулась вдогонку за взбиравшейся в гору подружкой Машка.

– Давай! – согласилась Саша и торопливо полезла в сумочку за бутылочкой воды, которую носила с собой по случаю жары. Почему-то ей казалось, что нужно срочно напоить бедную девушку. Она открыла крышку и нетерпеливо махнула рукой, подзывая застывшую Наталью: – Помоги!