Чуя молчала, не смея подавать голос. Чай в её чашке начал стыть, и кажется дрожать вместе с девушкой. Когда сестра говорила, лучше не прерывать, пока не дадут слова. Его дали только что, вопросом.

— От чего мне нельзя занятся врачеванием? Разве это дурная магия?

— От того, что наш род, род колдунов боевых. У нас ценится не лечение раненых, а как раз наоборот — нанесение увечий недоброжелателям. Ты — ведьма силы и гнева, чародейка семьи Накахара, так будь любезна соответствуй! Пока я жива, не позволю семье угаснуть. - она постепенно гневалась, но совсем не подавала виду.

— Но ведь…

— Никаких но! Ты слаба, раз даже из-за царапины не смогла дойти. А ещё мне бы хотелось побольше узнать о самой причине травмы. Я жду.

Чуя только осознала, что придётся выкладывать абсолютно всё. О причине раны, о использовании целительной силы, о Осаму Дадзае, и о мёртвом солнце. Ах, как же хочется исчезнуть!

Вздох

— После твоего поручения, я собиралась вернуться домой, как вдруг по улице шёл мужчина. Я не думала, что в такое время по улице будут гулять, поэтому не особо позаботилась о маскировке. Этот полоумный заметив мою тень, побежал. Я спрыгнула с крыши, и неудачно приземлилась. Он нагнал меня, и вновь неудача. Волосы обратились раньше обычного. - у старшей вылупились глаза от злости и страха за Чую, но та продолжила -

— Я пригрозила ему ножом. Он поклялся никому не слова. И у него была странная манера речи, все эти “позвольте” и “мадемуазель”. Странно для крестьянина. Я задала вопрос, и оказалось, что это аристократ, и видимо, умалишённый.

— Аристократ?! Чьего же дома, осмелюсь спросить? - она внимательно слушала рассказ синеглазой, недоверчиво на неё посматривая, время от времени. А оно в свою очередь текло патокой: вязко и липко.

— Дома Дадзай, сестрица. - Старшая недоверчиво посмотрела на слова Чуи, но не найдя в них лжи, погрузилась в раздумья. Рассказчица же обдумывала следующие слова.

— Но о наследнике этой семьи мало что известно. Поговаривали конечно, что он странный, и в свои 18 не помолвлен до сих пор, что необычно. Я не верю слухам, но похоже, что этот один из правдивых. - она отпила ещё немного, и поставив чашку с тихим “стук”, глянула на Чую. У неё всё на лице написано: и страх, и одиночество, и некое беспокойство. Интересно, о ком?

— А есть ещё слухи? - она старалась не выдавать дрожь из-за смуты в мыслях. Причиной её был шатен, что даже не подозревал о причине обсуждений. Сейчас девушка испытывала смешанные чувства насчёт него.

— Разумеется есть, и они так безобидны как этот. Я слышала от продавца в третьем квартале, что он в дружбах с “северным принцем”, который имеет дурную славу, взявшуюся из ниоткуда. Ещё у него странные увлечения, связанные с увечьями, потому ходит весь перебинтованный, постыдился бы. И вообще он личность сомнительная. - она поправила рукава платья, и намеревалась послушать до конца повесть сестры.

— Не менять тему, а продолжай начатое. - было брошено на стол. Это слова.

— Этот Дадзай признался мне в любви, - тут глаза слушательницы резко вздёрнулись.

— И разумеется я не восприняла их всерьёз. Как можно кидать такие страсти? Тем более меня он видел в первой. Но не думаю, что он лгал. - Рубиновые глаза смотрели в небесные с прежней злостью и гневом.

— Ты понимаешь, что это значит?! А если он попытается найти тебя! С его состоянием, это даже близко не проблема, а если он подключит свои связи, то даже вздохнуть без его ведома не выйдет! Если он серьёзно полюбил тебя, то так оно и будет!

— Не горячись. Мы ещё точно не знаем, незачем гневаться. К тому же, всегда можно договориться, Коё.

Коё посмотрела на неё с недовольством, и выскочила из-за стола, в комнату из которой вышла, шелестнув платьем, и бросив напоследок:

— Делай как считаешь разумным. Матушка перед смертью наказала лишь о чистоте наших магических способностей, но о подобном ничего не упоминала. - она в последний раз посмотрела на сестру, которая так и осталась сидеть за столом. — И… сегодня нашли и сожгли Маргарет. Я была на её казни. Не допусти подобного с собою, а я вернусь в отчий дом, не хочу навлекать на себя беду, которую скоро навлечёшь на себя ты. Буду заходить иногда, проведать.

Она ушла, но вскоре комната в прихожей засияла золотыми искрами, и из неё медленно выплывали вещи и предметы, обличённые свечением. Вскоре повесившийся плащ сняли и накинули на плечи, багаж проплыл рядом, в потрёпанный чемодан, а волосы обывательницы стали каштановыми. Чуя опомнилась, и подбежала к сестре сзади, крепко сжимая её в объятиях, будто в последний раз видит.

— Спасибо Коё. За всё. Но, почему ты не остановила меня?

Озаки вздохнула и улыбнулась грустной улыбкой, ласково смотря на младшую. Человек-настроения: только недавно готова была рвать и метать, а сейчас улыбается и приобнимает за спину сестру.

— Потому, что это твоя жизнь и твоё сердце. Я не имею прав в неё вмешиваться. Хочешь его любить, люби.ю, но не вздумай умирать. Если ты умрёшь я его убью, клянусь тебе, ибо не будь его, не было бы проблем. Будь осторожна.

Дверь скрипнула, и шатенка с чемоданом вышли из дома. Пошёл дождь, и вскоре фигурка в плаще отдалилась от дома, под взгляд голубоглазой сестры. Она до последнего надеялась, что старшая обернётся и посмотрит на неё. Глупая надежда, так ведь? Но так и не дождавшись, он захлопнула дверь, и погасила свечу.

Озаки шла быстро и свернув с улицы, замедлила шаг. Дом родителей находилась в четырёх кварталах отсюда. Не очень долго, учитывая колдовскую выносливость. Она смотрела в небо, и дёргалась от холодных падающих капель дождя. Старая брусчатка трескалась от её каблуков, но несмотря на это, дева миновала три квартала. Не успела она свернуть в сторону дома, к ней подошли двое мужчин. Они были одеты в чёрные плащи, а на груди болтались кресты. Взгляды были горькими.

— Девушка, пройдёмте, есть подозрения…

Комментарий к Коё

Спасибо всем! Вот немножечко стекла, не без этого)

Пишите коментарии, если что-то интересно, отвечу на все вопросы!

========== Его океаны ==========

— Господин, чем могу служить?

Человек с туловищем комода и седыми усами сидел за столом и минуту назад складывал пергамент. Комната в которой он находился, была то отвала набита шкафами и ящиками казалось, что её вот-вот вырвет. Они были везде, и свободно было только полотно воздуха, соединяющее рабочий стол, с входной дверью. Его дела прервал звон колокольчика двери его здания, впуская в себя высокого шатена, с жёлтым перстнем на пальце. Парень подошёл и положил перед переписчиком бархатный мешочек. Он недоумённо посмотрел на положенную вещь, хлопнув старыми глазами.

Шатен улыбнулся и пояснил:

— Здесь, - он указал на бордовый мешочнк шитый серебряными нитками

— Сто пятьдесят золотых, и два обоаботанных рубина.

Глаза переписчика округлились и стали как два золотых, от жадности. Такой суммы он никогда не видал, что уж его винить. Он было потянулся своими пальцами-сардельками, но его хлопнула трость с золотым набалдашником. Он удивлённо посмотрел на её обладателя, тот лишь с показушной улыбкой, и отвращением внутри, добавил:

— Всё это ваше, если отыщите личные данные одной интересуещей меня персоны.

Мужчина нахмурился и ответил, скрещивая руки на груди:

— Подобного рода просьбы противозаконны. Я не могу вам помочь.

Дадзай засиял ещё больше, уже наполовину вкушая плод победы

— Я увиличу сумму в двое, трое или лаже четверо, если согласитесь мне помочь

Переписчик задумался. С одной стороны, он может сдать его полиции, и получить вознаграждение, но явно не больше предложенного, при этом сохраняя свою законопослушность, с другой он сможет оплатить учёбу дочери. Да и его жены сожгла эта “законопослушность” поэтому выбор очевиден, и он сбросил со своих губ ответ:

— Хорошо. Мне нужно знать имя этого человека.

Осаму огненными глазами посмотрел на мужчину, глазам не веря. Сейчас он узнает где живёт его избранница. И с довольным лицом молвил: