— Тут никого не было, — осторожно начала она, — ты стоял здесь и разговаривал сам с собой. Ты хорошо себя чувствуешь? Может, после вчерашнего… — замялась Стрём.

— Нет! — Армин вцепился в плечи Лии и резко развернул её к себе. — Он был здесь, парень разговаривал со мной! Он, он…

Истерика — так это называла его мама.

— Хорошо, хорошо, — попыталась успокоить его Лия. — Был, но теперь ушёл. Вернёмся в класс, Армин, а то этот старый хрыч настучит на нас директору.

Лия взяла его за руку и настойчиво повела за собой обратно в школу. Кирштайн обернулся через плечо, нервно обвёл взглядом пустой школьный двор и крепче сжал ладонь девушки. Он же не свихнулся, так?

***

Они договорились встретиться в восемь в кафе «Лоза» на пересечении пятого авеню и улицы Дитриха. В том самом, где ещё двадцать лет назад проводили вечера в обнимку, прячась от коллег. Эрен до крови сдирал заусенцы с пальцев и в нетерпении поглядывал на вход, когда в помещении возникла Хистория — элегантная, в синем облегающем платье, такая знакомая и одновременно с тем такая новая, его Хистория. Эрен осёкся — нет, уже давно не его.

Они скромно поели, распили недорогую бутылку вина за встречу, поговорили о прошлом, стараясь не касаться болезненной для них обоих темы, пообсуждали своих неугомонных детей. Тогда Эрен и узнал, что у Рейс было больше богатства, чем она думала. У Хистории была дочь, родная кровь и плоть, о которой она сама упоминала с большой неохотой и вскользь и о которой Эрен на месте Хистории говорил бы без умолку, как не переставал болтать об Армине. Йегер не спрашивал у неё от кого, как и когда, как не расспрашивала и Рейс. Эта тема стала для них негласно закрытой и, возможно, самой неприятной.

Вместе доехали на такси до нового дома Хистории, в другом районе, но Эрен знал, что порог и этой квартиры он никогда не переступит. И каково было его удивление, когда Рейс, лёгким движением руки поправляя забранные на затылке волосы, пригласила его на чашку кофе.

— Заходи, будь как дома. — Рейс кинула ключи на полку и сбросила туфли, блаженно вздохнув.

Эрен закрыл входную дверь и заворожённо осмотрел прихожую. Да, его халупа с этими хоромами не сравнится. Хистория неслабо так поработала, чтобы обустроить квартиру: навесные потолки, сверкающие люстры, дорогая мебель. Йегер даже боялся представить, сколько может стоить, например, вон та белая ваза с искусственными цветами возле шкафа в стиле барокко или эта картина в позолоченной резной раме.

«Главное ничего не трогать», — предупредил себя Эрен.

— Ты одна? — поинтересовался он, проходя вслед за Хисторией в просторную уютную кухню и скромно присаживаясь на мягкий стул.

— Лия сегодня ночует у друга, так что мешать никто не будет, — нараспев ответила она, доставая из шкафа две кофейные чашки.

«Мешать чему?», — хотел спросить Эрен, но вовремя остановился. Он любил сюрпризы от Рейс. Раньше. Приятные. Как оказалось, они не всегда были таковыми.

Пока Хистория готовила кофе и накрывала на стол, настоятельно отказавшись от помощи, Эрен нервно ёрзал на стуле и украдкой поглядывал на бывшую. Ему почему-то хотелось засмеяться от вдруг вспомнившихся слов, которые так часто звучали в фильмах после расставания героев: «Давай останемся друзьями». Эрен не знал, можно ли их с Хисторией сейчас назвать хотя бы так. Их смущённые лица, молчаливые разговоры и улыбки через силу вряд ли походили на дружеские отношения. Они скорее были похожи на двух младенцев, тупо пялящихся друг на друга и говорящих какую-то нелепицу, понятную только им самим. Два глупых сорокалетних младенца. Пора бы уже научиться говорить и ясно выражать свои мысли. Когда-нибудь, а пока Эрен будет продолжать краснеть, как сентиментальная школьница, и мычать себе под нос, стараясь начать хоть какой-то содержательный разговор, ибо это молчание уже жутко давило на барабанные перепонки.

— Так ты не женат? — пришла на помощь Хистория, подсаживаясь к нему и делая глоток горячего кофе.

Йегер даже не знал, что ответить этому внимательному взгляду с толикой странной надежды. Он опустил глаза и покрутил белую чашку с тёмной жидкостью на блюдце. Почему-то ему казалось, что как бы он сейчас ни ответил, Рейс ответ всё равно не удовлетворит, поэтому решил ограничиться кратким «нет». Эрен глянул исподлобья на вмиг расслабившуюся женщину и даже смог заметить еле уловимую полуулыбку на лице.

— Ты замужем?

Он понятия не имел, для чего задал этот вопрос и что вообще хотел услышать в ответ. Вряд ли бы он был счастлив узнать о счастливой семье с богатеньким мужем, который исполняет свой супружеский долг по пять раз за ночь, но и плачевная история о пьянице-насильнике не заставила бы пустить слезу. Это дело Хистории, он к ней уже не имеет никакого отношения, к тому же у него была Саша, у него теперь была своя жизнь. Но, так или иначе, когда Рейс помедлила с ответом и нервно сцепила руки в замок, в сердце кольнуло. Неужто расскажет или опять будет лгать и юлить?

— Была, — отозвалась Хистория и поспешно добавила: — Но это было давно и вряд ли можно назвать семейной жизнью.

Она пригубила кофе и трясущейся рукой поставила чашку на блюдце; звонко звякнул фарфор.

— Лия — его дочь?

Рейс непонимающе посмотрела на Эрена широко раскрытыми голубыми глазами. Она будто бы только узнала, что у неё вообще дочь есть.

— А, да, да, его. Что мы всё обо мне? Расскажи лучше, как сам поживаешь.

Хистория совсем не хотела касаться своей личной жизни, как не хотел и Эрен, потому что весь его рассказ в любом случае сведётся к тому, что после их расставания он так и не смог забыть её, ему придётся рассказать о навязчивых воспоминаниях, в которых они целовались и любили друг друга. При любом раскладе Эрену придётся признаться Хистории в так и не остывших чувствах к ней.

— Я… — Йегер хотел сделать глоток кофе, но он оказался слишком горячим, чтобы обжечь ему язык.

Эрен быстро отдёрнул руку с чашкой, и напиток полился ему на брюки. Йегер вскочил с места, отряхивая штанины и шипя от покалывающей боли в бедре. Хистория тут же завертелась, рывком поднялась с места, чтобы помочь гостю, ударилась ногой о стол, и в итоге её платье также оказалось в пятнах в кофе, а пол — в осколках хрупкого белого фарфора.

— Да что же это, чёрт, — тихо проговорила Рейс и присела на корточки, чтобы собрать осколки.

В плане женщин Эрен всегда был джентльменом, он присел рядом и поспешил убрать всё сам — ещё поранится ненароком. Их руки соприкоснулись, взгляды встретились, сердца забились в унисон. Хистория была для Эрена, как яркий огонёк для ночной бабочки. Он понял, что проиграл. Окончательно и бесповоротно. Быстрый поцелуй в губы, нежные прикосновения в ответ, и вот их обоих поглотила безумная страсть, закружив в огненном танце безудержного желания.

***

Лия быстро шла по подъездной к дому, иногда переходя на медленный бег. Она согласилась прийти на вечеринку к Заку и в последствии горько об этом пожалела. Знай она, что там будет почти вся бейсбольная команда и ещё с десяток каких-то левых людей, единственной целью которых будет напиться до розовых слонов перед глазами, хорошенько бы подумала перед тем, как прийти. Она сбежала оттуда при первой же возможности. Лию воротило, стоило только памяти подсунуть ей образы блюющих где только можно школьников, сосущихся парочек, в страсти толкающих её своими целлюлитными задницами. И самое отвратительное — пьяный Зак, пытающийся засунуть свою руку ей в трусы. Стрём передёрнуло, и она обхватила плечи руками. Патка всегда вёл себя как животное, стоило только алкоголю проникнуть в его ещё сопливое тело. Зак не умел пить, совершенно, но его никогда не останавливало это от возможности закинуться бутылкой — другой.

— Омерзительно, — с отвращение проговорила Лия и, шмыгнув носом, вытерла слёзы.

Зак сам предложил ей стать его девушкой. Для неё это стало отличным шансом заявить о себе и стать популярной, даже если для этого придётся связать себя оковами с тупоголовым бейсболистом с кукольным личиком, мозги которого, видимо, превратились в овощ ещё в утробе. Лия всегда жаждала внимания к себе, любила, когда люди кидали на неё восхищённые взгляды, визжала от радости, когда кто-то хотел быть похожей на неё. От посторонних людей она получала то, чего не давала ей родная мать и не могла почувствовать от отца.