Что ж, пора просыпаться. Отомстить бы Эрену за вчерашнее пробуждение. Армин придвинулся к уху друга.

— По… кх.

Он отодвинулся и закрыл глаза руками. Ничего, обычная реакция на лекарство, пройдёт пару минут, и организм вновь будет его слушаться. Армин убрал руки и поднял голову — лицо Эрена было спокойным, но не смотрящие на него зелёные глаза. Йегер ничего не говорил, но ему и не надо было, его глаза были красноречивее любых слов. Эрен злился, Эрен волновался, Эрен радовался. Армину нужно было сказать что-нибудь, хоть что-то. Сейчас-сейчас, ещё минуту, и он обязательно скажет то, что успокоит друга. Но Армин молчит, даже когда голос возвращается к нему. Он просто не знал, что говорить, вместо этого только слабо улыбается. Эрен понял эту улыбку, крепко обнял друга и прижался к нему щекой, зарываясь пальцами в светлые волосы.

— С возвращением, — тихо прошептал ему Эрен.

Он говорил это каждый раз, но Армин не понимал этой фразы, ведь он никуда не уходил. Однако всегда отвечал:

— Я вернулся.

Как бы тяжело сейчас ни было Армину, ему ни в коем случае нельзя было этого показывать. Как бы ему ни хотелось спать, он должен был выглядеть бодрым; как бы у него ни болело тело, он должен был показывать свою силу; как бы он ни хотел кричать от страха и отчаяния, он должен был улыбаться.

Как бы Армин ни хотел сказать правду, он должен был лгать.

Эрен убрал стул, позволяя Арлерту опустить ноги на пол — прохладно. Армин встал, стараясь сохранить равновесие, и прошёл к окну.

— День уже, — сообщил Эрен. — Ты спал шестнадцать часов.

— Да, я понял.

Взгляд Армина мазнул по разбросанным вещам, огарку в подсвечнике, закапанным воском столу. Сердце почему-то билось слишком сильно, не из-за лекарства, но, может, — Армин встал ровно и посмотрел в глаза Эрену, — из-за лица напротив. Казалось, повисшее в воздухе напряжение можно было резать ножом. Но Армин на этом собаку съел, не впервой.

— Эх и задержались мы сегодня, — весело начал он, поднимая с пола чернильницу. — Сергей там, наверно, уже рвёт и мечет. Нам бы тоже пора поторопи…

— Ты остаёшься дома.

Чернильница выпала из рук, глухо ударившись о деревянный пол и оставляя на нём чёрные брызги.

— Это приказ? — хмыкнул Армин.

— Если тебе от этого станет легче, то да, приказ.

Армин усмехнулся и провёл ладонью по затылку. Ему постоянно приходилось напоминать себе, что Эрен просто пытается защитить его. Йегер знал, что приступы могут быть спровоцированы процессом регенерации, что любое ранение, может быть для Армина смертельным, но даже если так.

— Эрен, ты не сможешь защитить меня от всего на свете, это просто невозможно, пойми ты уже наконец.

— Пусть так, — лицо Эрена оставалось непроницаемым, — но пока есть возможность, я буду использовать её.

Это раздражало, до коликов в боку, до рвотных позывов. Армин уже давно вырос и перестал прятаться за спину лучшего друга, только вот Эрен не видел или не хотел видеть этого.

— Хватит. — Армин терпел слишком долго. — Я задыхаюсь, мне тесно, я хочу на свободу, Эрен. Семнадцать лет из-за титанов я жил в клетке из стен, и вот наконец я смог вырваться из неё. Но приступ, второй, и ты снова, как какого-то зверя, запираешь меня. Всё, что я получил за спасение этого мира, — это дохлая регенерация и чёртовы приступы, даже в титана превратиться не могу.

— Я виноват в этом, я знаю.

— Я никогда не винил тебя в случившемся! — резко прокричал Армин, но взглянув на опешившего Эрена, немного помолчал, успокаиваясь, и продолжил: — Просто позволь мне жить, Эрен. Я не они, — Армин указал на окно, — я не могу находиться в неволе.

Армин умоляюще посмотрел на друга. Эрен должен был понять его, он же сам такой же.

— Сегодня ты остаёшься дома, — с каменным лицом ответил Йегер и вышел из комнаты, закрыв дверь.

Ноги подогнулись, Армин опустился на пол и положил голову на кровать. Внутри образовалась пустота, словно кто-то выжег всё нутро. Армин получил нож в спину от того, кому доверял больше всего. Молодой человек зажмурился, уткнулся лицом в матрас и надрывно проговорил:

— Не истязай меня, Эрен.

***

Эрен сжал в ладони ключ от дома Армина и сунул его в карман — теперь-то Арлерт точно никуда не денется. Йегер в какой-то степени понимал, что поступает с ним жестоко, запирая, но, если это защитит друга от смертельной опасности, то он без раздумья будет делать это снова и снова. Он слишком дорожил Армином, чтобы потерять.

Когда он пришёл на поле, во всю уже кипела работа, даже на мгновение показалось, что народу стало больше. Взгляд остановился на светловолосой невысокой девушке — всё же не показалось. Девушка заметила его, но осталась равнодушной.

— Мы заждались, Эрен! — Сергей утёр пот со лба и помахал рукой в строительной перчатке, но удивился, когда не обнаружил Арлерта. — Армин не с тобой?

— Он сегодня побудет дома, неважно себя чувствует, — раздражённо ответил Йегер.

Он никак не мог отойти от разговора с Армином. Ничего, когда-нибудь тот его обязательно поймёт, ещё спасибо скажет, за то, что оберегал.

— Вот как, понятно. — Сергей помрачнел. Он был одним из немногих, кто знал о «болезни» Армина. — Хорошо, выложимся по полной ради него.

Настроение было ни к чёрту, да и после бессонной ночи сил работать вообще не было. Эрен лениво сматывал длинный канат в кольцо, создавая видимость хоть какой-то активности. Постепенно раздражительность ушла, и её место целиком и полностью заняла апатия. До поры до времени, пока к Эрену не подошла та самая светловолосая девушка, и всё пошло по кругу.

— Вижу, ты всё-таки сделал из Армина псинку, — насмешливо начала она.

Эрен сжал зубы и сделал очередной виток верёвки вокруг предплечья.

— Иди к чёрту, Энни, я не собираюсь обсуждать это с тобой, — огрызнулся он.

Эрену тяжело было принять тот факт, что Энни Леонхарт оказалась женской особью. Стоя у входа в подземелье двенадцать лет назад, он, глядя в улыбающееся лицо, до последнего надеялся, что это было неправдой, особенно, когда позже он увидел её слёзы. Но, чем чаще Эрен смотрел на спокойную Энни, заточённую в кристалле, тем больнее и быстрее иглы осознания, какие ужасные вещи сотворила Леонхарт, входили в его разум. С каждым днём Эрен всё сильнее и сильнее пропитывался ненавистью к девушке, он ждал, когда она наконец выйдет из-за заточения, только за тем, чтобы растерзать её так же, как она безжалостно обошлась с его товарищами. Но к Энни пришло спасение со стороны Армина. Эрен был в ярости, тогда они впервые поссорились с Армином настолько, что Йегер применил силу к другу. Вставая тогда с пыльной дороги и слизывая с губы капельку крови, Армин посмотрел в глаза Эрену и спокойно сказал: «Ты смотришь на всё под одним углом, но этот угол даёт лишь малую часть информации. Попробуй расширить его, и ты удивишься, насколько этот мир сложен». Йегер отступил, но будь это кто другой, а не Арлерт, он бы добился того, чтобы Леонхарт получила по заслугам.

— Не хочешь поговорить со мной о нашем любимом Армине? — съехидничала Энни.

Эрен бросил верёвку на землю и, вцепившись в кофту девушки, дёрнул Леонхарт на себя. Кровь бурлила в жилах, Йегеру хотелось в буквальном смысле вгрызться в горло Энни и разорвать его.

— Не смей даже имени его произносить своим грязным ртом. — Грудь Эрена сильно вздымалась и опадала, молодой человек неотрывно смотрел в голубые глаза напротив, в которых отражался озлобленный лик, всё больше походящий на морду разъярённого животного. — Не знаю, почему он позволил тебе жить, но уверен, что как человек ты для него и гроша ломанного не стоишь.

Лицо Энни вдруг смягчилось, и на губах появилась улыбка — тот же страшный оскал, что был у неё перед тем, как она превратилась в титана несколько лет тому назад.

— Не стою? Даже после того, как спасла ему жизнь?

Энни выжидающе посмотрела на Эрена.

— Ты? Не смеши меня.

— Две недели тому назад я ускользнула от надзирателей и пришла к Армину. Он лежал в своей комнате на полу без сознания, практически бездыханный, сжимая баночку с лекарством в руке. Я купировала приступ и просидела с Армином весь день и ночь, пока он не проснулся. Думаю, тебе следует сказать мне спасибо за то, что твоя собачка ещё жива.