— Перестаньте, — практически неслышно попросил он, — пожалуйста.

Армин зажмурился и, сжав челюсти, снова перевернулся на живот. Огромных усилий ему составило преодолеть ещё пару метров. Земля содрогнулось и тело гиганта Эрена распласталось на ней. Энни тут же придавила его рукой и, закусив его шею, с мясом вырвала её кусок. Армин неуклюже сел и немигающим взглядом уставился на руку гиганта Леонхарт, которая одним резким движением вырвала Эрена из его титаньей оболчки, отрывая ему правую руку и обе ноги. Йегер почти слился со своей формой, иначе бы он не лишился конечностей и его лицо… Армин моргнул, пытаясь избавиться от образа лица друга, практически лишённого кожи.

И тут время как будто стало идти в три раза медленнее. Энни широко раззявила рот и стала подносить Эрена к нему. Испуганное сердце сделало удар, замерло, потом сократилось и расслабилось ещё раз. По щекам снова потекли слёзы. Армин замотал головой и подался вперёд.

— Остановись! — закричал он. — Я прошу тебя, умоляю, не убивай его, Энни. Пожалуйста, — Армин шмыгнул носом и сглотнул, — не надо.

Энни замерла, внимательно смотря на Армина. Арлерта всегда интересовало, насколько эмоциональное состояние титана соответствовало тому, что чувствовал его шифтер. Он видел Леонхарт в форме гиганта всего два раза, и всегда её лицо выглядело пустым, совершенно не заинтересованным. Но сейчас её взгляд был кардинально другим. Сочувствие — ещё одна эмоция в копилке «ледышки» Леонхарт.

Энни ещё раз посмотрела на Йегера и опустил его обезображенное тело на траву. Армин смотрел на лицо, в котором с трудом можно было узнать дорогого друга, и чувствовал, как огромная радость и облегчение разливается по уставшему телу, замещая собой боль. Живой. Он смог. Они смогли. И Эрен, и город теперь были в безопасности. Теперь непременно всё наладится. Армин закрыл глаза и слабо улыбнулся.

«Спасибо» — последнее слово, что он смог сказать, после чего его тело пошатнулось и рухнуло на землю.

***

Это был бесконечный, жуткий сон. Эрен слышал крики испуганных людей, плач, видел изувеченные тела женщин и детей, чувствовал, как содрогается земля и рушится восстановленный с таким трудом город. Ужас обступил его со всех сторон, но он просто не мог выбраться из этого плена. Эрен отчаянно старался проснуться, но у него не получалось. И когда сил терпеть уже не было, шум вдруг неожиданно стих и за спиной прозвучал мужской голос:

— Почему ты прячешься? Разве ты этого не хотел?

Йегер резко развернулся и остолбенел — он увидел себя. Усмехающегося, надменного, кровожадного. Его вторая сторона, второе «я» или, как по-научному называл его Армин, альтер эго. Зло, которое не упускало ни одного шанса проявить себя.

— О чём ты говоришь? — не понял Эрен. — Я никогда не хотел смерти невинных! Только ты всегда желал этого!

Двойник приподнял одну бровь и криво улыбнулся.

— Я? Хм, но разве мы не единое целое? Я часть тебя, Эрен. Я — это ты, а ты — это я.

Эрен ступил назад и замотал головой.

— Нет, ты не часть меня. — Он прямо посмотрел тому в глаза и решительно добавил: — Ты лишь чёртов убийца, не более.

Тот в ответ осклабился, напрягся, и Эрен среагировать даже не успел, как чужая рука сдавила его горло. Йегер засипел и вцепился пальцами в его руку. Двойник приблизился и зашептал на самое ухо:

— Ты всегда искал для себя оправдания.

Эрен резко открыл глаза и быстро задышал; ему наконец-то удалось вырваться из кошмара. Молодой человек прислушался: или всё же нет? Шум не смолк, а казалось, стал только громче. Эрен поднял оголённую правую руку и осмотрел её. Вроде, это был он, настоящий. Он покрутил на подушке головой — ломота в теле была слишком реальной для сна. Значит, он всё же вернулся.

— Слава богу, ты открыл глаза.

Эрен повернулся к Микасе, с беспокойством склонившейся над ним.

— Думали уж не очнёшься. — В поле зрения появился Жан с забинтованной рукой, но, в отличие от своей жены, он не был так уж рад, скорее, наоборот, встревожен.

— Что здесь?.. — Эрен сел на кровати, пытаясь справиться с головокружением, и осмотрелся.

Везде царил хаос, люди сновали туда-сюда, что-то кричали, быстро передавали друг другу какие-то склянки и тряпки. По мерзкому запаху лекарств и крови Эрен наконец понял, что находится в больнице.

— Будь прокляты эти титаны! — причитала пожилая женщина, склонившаяся над мужчиной, голова которого была перевязана окровавленными бинтами. — Почему же это снова происходит? Когда же всё это кончится?

Эрен не поверил своим ушам. Титаны? Но ведь их истребили десять лет назад. Он сам лично отсёк голову последнему монстру. Только если…

— Фокс! — закричал Йегер, оборачиваясь к Жану. — Это ведь его рук дело, да? Ты же сам говорил, что он ставил эксперименты на людях. Сколько их было? Пять? Десять? Всех уничтожили?

Эрен откинул простыню и собирался уже ринутся на улицу, но спокойный, тихий и отчего-то даже разочарованный голос капитана остановил его:

— Нет, Эрен. Всего один. Это был ты.

Йегер замер на мгновение, пытаясь переварить услышанное, моргнул и медленно перевёл взгляд на Жана.

— Что? — Мгновение тишины, молодой человек бросил быстрый взгляд на Микасу. — Нет, нет, этого не могло случиться, я не мог.

Он интенсивно замахал головой, словно оклеветанный. Взгляд остановился на детской ручке, торчавшей из-под серой простыни. Осознание случившегося обрушилось на него камнепадом. Эрен схватился за голову и до боли сжал волосы.

— Ты словно обезумел, — продолжил Кирштейн. — Энни тебя еле остановила.

— Энни? А Армин? Где Армин? — Эрен завертелся в поисках друга.

Жан с Микасой молча переглянулись и потупили нервные взгляды. Тревога заполнила грудную клетку.

— Он наверху, — ответил спустя какое-то время капитан.

Эрен тут же вскочил с кровати. Ноги, на мгновение потерявшие чувствительность, подвели хозяина — Йегер упал, цепляясь за простынь и стаскивая её с кровати, но тут же встал и, не обращая на покалывающую боль в ступнях, побежал к лестнице. Он проскакивал между людьми, перепрыгивал тазы с красной водой, пробегая мимо бесконечных коек и носилок с раненными, встретился взглядом со светло-рыжей девушкой, крепко сжимающей руку молодого человека в полицейской форме. Она злилась на Эрена, обвиняла его. Йегер виновато потупил взор и несколькими большими шагами взобрался по лестнице на второй этаж. Здесь было так тихо, что можно было услышать собственное дыхание, Эрен будто очутился в другом мире: без боли, без ненависти, без смерти. Молодой человек пробежался по прохладному из-за открытого окна коридору и остановился напротив распахнутой настежь комнаты.

— Армин.

Эрен быстрыми шагами пересёк комнату, лишь мельком взглянув на находившуюся в ней Энни, и склонился над кроватью, на которой под ставшей ему привычной капельницей лежал друг. Эрен часто видел его таким измученным, бледным, сильно вспотевшим, Армин всегда выглядел так, когда начинались приступы, но, после того, как Росс ставил ему капельницу, другу сразу становилось лучше. Сейчас же явно было что-то не так, к тому же Армин принимал лекарство всего три дня назад, приступ просто не мог возникнуть вновь!

— Эрен, ты очнулся? Как себя чувствуешь? — В комнату вошёл доктор Росс и встал возле Йегера.

— Что с ним происходит? — проигнорировав вопрос, накинулся на него Эрен. — Почему Армин в таком состоянии? — Молодой человек схватил Хьюберта за врачебный халат и притянул вплотную к себе. — Приступ был всего несколько дней назад, очередной. Так почему он вновь случился?

Росс смотрел на Эрена абсолютно спокойно и даже не пытался высвободиться из рук рассерженного и явно обеспокоенного бывшего разведчика. Он взглянул на Армина и сказал несколько слов, поставивших на жизнях Арлерта и Йегера жирную точку:

— Лекарство больше не действует. У него толерантность*.

— Что? — воздух встал поперёк горла, Эрен просто не мог поверить в это. — Что это значит? Сделайте же что-нибудь, вы же врач!