Грегори цыкнул и горько вздохнул:

— Я разочарован, Эрен. Ты, как и любой дурак, ставишь чужую жизнь выше своей. Пора избавить тебя от этого проклятья.

Выстрел, человеческий крик, Эрен широко раскрыл глаза и с ужасом посмотрел на своих товарищей.

— Жан!

— Капитан!

Армин и Дорис склонились над Жаном, сжимающего рукой простреленное плечо.

— Ох, промахнулся. Я хотел попасть в твоего блондинистого друга, — с наигранной жалостью сказал Фокс, тряся в руке пистолетом. — Эх, Эрен-Эрен, столько проблем из-за маленькой бутылочки воды.

— Воды?

Эрен невидящим взглядом уставился на бутылочку у себя в руке.

— Держись, капитан. — Дорис трясущимися руками достала из кармана платок и приложила его к ране.

Армин смахнул с ресниц пот. Всё шло по наклонной, такими темпами их просто пристрелят или того хуже — используют для опытов. Оставалось только прорываться силой. Армин взглянул на свои руки; пусть без него, но они четверо должны были уйти.

Полный злобы крик Эрена заставил его содрогнуться:

— Фокс!

Армин вскинул голову, и тут же яркая молния зигзагом скользнула с небес до самой земли, сотрясая всё вокруг, сильный поток обжигающего воздуха сбил людей с ног, и из клубов пара, оглушающе рыча, возник титан. Армин вновь увидел тот самый ярко-зелёный горящий взгляд.

— Это что ещё за монстр? — пятясь от страха назад, проговорила Дорис.

— Это Эрен, — спокойно ответил Армин. — Точнее то, чем он стал после инъекции Фокса.

— Об этом ты говорил? — подал голос Жан, приподнимаясь на локтях.

Арлерт кивнул и поджал губы — теперь у них одной проблемой больше.

— Да, Эрен, — в безумстве кричал Грегори со стены, — покажи мне всю свою мощь!

Паника хлынула на людей: кто в страхе бежал прочь, кто, оцепенев, остались недвижимо стоять и сидеть на земле, кто-то, видимо из бывших военных, отдал приказ держать строй и, прицелившись, открыл огонь из ружья по титану. Гигант прикрылся рукой, оскалил острые зубы и прыгнул на людей. Всего секунды хватило, чтобы только что живой полицейский замертво рухнул раздавленный на землю. Армин видел, как Халле, достав нож, кинулся на титана, как тот перехватил громилу и с лёгкостью разорвал его на двое, бросив изувеченный труп к ногам застывшего в испуге Лэнса. Армин слышал крики людей, смех Фокса, собственное тяжёлое дыхание; видел когтистые лапы титана, рвущие человеческую плоть, залитую кровью тюремную площадь, горящие желанием убивать зелёные глаза.

— Это какое-то безумие, — Дорис обхватила руками голову и сжалась на земле. — Он всех нас прикончит.

«Тебе всего лишь надо было позвать меня», — прозвучали в голове Армина слова друга.

Быть может, нет, это должно помочь!

— Сейчас же остановись, Эрен! — надрываясь, прокричал Армин. — Прекрати это немедленно!

Титан, уже поднося очередную жертву к огромному рту, остановился и посмотрел в его сторону. Большая рука разжалась, и человек шмякнулся о землю. Гигант развернулся и, прыгнув, тут же оказался напротив Армина с Жаном и Дорис. Он приблизил своё лицо к ребятам и выдохнул, обдавая их горячим паром.

— Прекрати это буйство, Эрен, — потребовал Армин, прямо смотря титану в глаза.

Титан замер, не сводя глаз с Арлерта.

— Он послушался тебя? — спросил Жан.

Гигант оскалился и утробно зарычал.

— Нет, — выдохнул Армин.

Титан тут же замахнулся рукой; Дорис в страхе отвернулась, Жан зажмурился, Армин прикрыл глаза и расслабился. У него опять не получилось никого спасти, он снова потерпел поражение.

— Не смей её трогать!

Выстрел, запах пороха, пуля вошла в тело гиганта. Титан Эрена остановился и посмотрел вбок, где Борис, крепко сжимая ружьё, целился в него.

— Отойди от неё, чёртов монстр! — прокричал Фойльнер и сделал очередной выстрел.

— Глупец. Уходи, Борис! — предупредил его Жан, но было уже поздно.

Один резкий разворот, и челюсти гиганта сжались на теле Фойльнера.

Больше, кроме звона в ушах и ужасающего хруста, Армин не слышал ничего: ни криков боли, ни надрывного плача Дорис, ни смеха обезумевшего Фокса. Только непрекращающийся нарастающий звон, кровавые картины прошлого и ощущение, словно дробится в мелкую пыль каждая косточка его тела.

Отбросив Бориса в сторону, титан заревел, быстро пробежал площадь, прыгнул на стену в том самом месте, где стоял Фокс, и тут же исчез, оставив после себя лишь глубокую вмятину и стекающий вниз кровавый поток.

— Даже Фокса… Проклятье, — выругался Жан, — если Эрена не остановить, то город и его жители…

Армин вздрогнул и приоткрыл рот. Опять, как тогда, семнадцать лет назад. Чувство беспомощности всё больше и больше завладевало им. Разве он может что-нибудь? Нет, ничего, он не в силах, больше он не может ничем помочь. Он абсолютно бесполезен. Армин почувствовал, как что-то солоноватое потекло по его губам. Он вытер рот трясущейся ладонью и взглянул на пальцы — кровь, его собственная. Теперь даже смерть не будет лёгкой. Столько лет они боролись ради человечества, а в итоге человечество же само себя и погубило. Этот мир не спасти, сколько бы они ни старались, в конечном счете, он всё равно уничтожит сам себя. Так какой тогда смысл?

— Борис! Борис, прошу тебя, открой глаза! Ты не можешь здесь подохнуть. Ты слышишь меня, чёртов кретин?

Армин обернулся к Дорис, сжавшейся возле Фойльнера.

«Почему? — не понимал он. — Почему вы так отчаянно боритесь за жизнь, ведь нет никакого в том смысла? И почему всё это время боролся я?».

Тёплые воспоминания окутали разум: любовь и забота дедушки, поддержка товарищей и друзей, Микасы и Эрена, мир… тот самый мир, который он так отчаянно хотел увидеть и надежду на это, что подарил ему Эрен в их самую первую встречу. Точно, глупец, как он мог забыть — всё это время он сражался за мечту, ставшую его смыслом жизни.

— Я иду за Эреном, — решительно сказал Армин и с трудом встал на подгибающиеся ноги.

— Что? — Жан сильнее надавил на рану и сел. — Ты на ногах еле стоишь, далеко ли сможешь уйти в таком состоянии? — Он сделал паузу и продолжил: — Лекарство ведь уже…

— Не имеет значения, — резко прервал его Армин. — Так или иначе, я должен остановить Эрена. Ведь он вверил мне свою жизнь.

Жан несколько секунд не сводил печального взгляда с смотрящего в сторону города покачивающегося друга, и всё его тело в этот момент содрогалось от чувства удушающего бессилия. Кирштейн понимал, что Армин — единственный, кто смог бы сейчас угомонить Эрена и спасти город, но он никогда не был поборником стратегии «жертвуй одним, ради спасения миллионов». Жан выдохнул и через силу проговорил:

— Хорошо, только не смей умирать. Это приказ.

Армин хмыкнул и с улыбкой ответил:

— Так точно, капитан.

***

Микаса уже несколько минут неподвижно сидела на стуле, не отрывая глаз от пола. Она проснулась ровно тогда, когда тяжёлые шаги мужа сменились громким хлопком закрывающейся входной двери. Солнце в это время лишь намекало на себя, пытаясь тусклым светом прорваться сквозь плотные занавески спальных окон, задёрнутых ещё четыре дня назад. Похоже, Микаса сделала очередную глупость. Обнимая Жана со спины этой ночью, она чувствовала, как еле заметно напряглось его тело, как по его оголённому торсу побежали мурашки. Микаса чувствовала, как ждавший этих объятий человек, сделал вид, что не заметил их. И это неумелое «Спасибо». Интересно, как воспринял его Жан и какой же смысл в действительности внесла в него она сама? Спасибо, что дал Эрену свободу, или спасибо, что вернулся домой целым и невредимым? Сердце забилось чаще и будто бы сжиматься стало сильнее. Неприятное чувство. Микаса закусила нижнюю губу. Слишком.

Аккерман моргнула и перевела взгляд на окно — на улице стало как-то шумно для столь раннего часа. Девушка встала и, пройдя по коридору, вышла из дома. Кругом люди, испуганные лица, крики и плач детей. Она определённо заснула на стуле, а возможно, и вовсе не просыпалась со вчерашнего дня. За считанные секунды она перенеслась в прошлое, то самое время, когда она была очень напугана, но в то же время так по-детски счастлива; счастлива, что могла быть с ним. На её глазах высокая часовая башня, расположенная в квартале от её дома, сложилась, будто карточный домик, подняв в воздух огромный столб пыли, в котором мелькнуло что-то большое. Микаса прищурилась, земля под ногами задрожала, фасад соседнего жилого дома треснул и каменным дождём посыпался вниз. Свет померк, Аккерман резко повернула голову, и тут же напротив неё что-то приземлилось. Микаса широко раскрыла глаза и замерла — уродливый титан, метра три или четыре высотой, судя по быстрым движениям, разумный. Неужели опять враги? Надо бежать, сейчас она ничего не сможет сделать, ей необходимо оружие. Девушка взглянула в горящие зелёные глаза и разжала кулаки. От этого титана, нет, человека не надо бежать, ведь он никогда не причинит вреда. Микаса сделала полшага вперёд и тихо, как давеча на ухо Жану, боясь, что кто-нибудь её услышит, прошептала: